Les grand crus et premier crus, seveux et races,
se distinguent par leur franchise de gout et leur ampleur.

Bien Connaitre Les Vins De France.

Молоко - коровий секрет. Вырабатывается. Хочет того буренка или нет. Невинно. Из чистого любопытства травки пожевала и готово. Полтора процента, два, три, сливки. Кушать подано. Желез'а!

У человека схожая, но под крышкой. Тук-тук, кто там. Слово. Слова. Вырабатываются. Капают, одно за одним будто слюна. Только не до, а после еды. Некоторые глотают, другие размазывают. Полтора процента, два, три, www.livejournal.com. Ничего не сделаешь. Таким задуман. Из рыб икра, из гусеницы шелк, из хомо сапиенса - предложения. С подлежащими и без. Натура.

Проблема лишь в том, что с некоторых пор этот природный материал почему-то упорно путают с литературой. Или лукаво. Естественные выделения человеческого организма. Транскрипция отрыжки и стенограмма икоты уравнены в правах на золотой эквивалент с поэтическим словом. Рефлексопись с лирикой.

Адептов форумной интерактивности, творцов сетературы и партизан постинтеллектуализма несет. Прет. Еще бы. Чудо - не подход. Что ни опорос, то самоценный артефакт уникального бытия неповторимого индивидуума. Залюбуешься. Без труда полный пруд. Рыбы.

Между тем сама по себе способность записывать слова, бестолково или связно, в строчку или в столбик, еще не есть литературный дар. Продукт этой простейшей функции прямоходящих еще не есть художественное произведение. Всего лишь признак высшей нервной деятельности. Тридцать шесть и шесть. Законы гидравлики, управляющие истечением крема из тюбика, лишь основание кулинарии. А торт, саму розочку, рождает искусство. А вовсе не мускульное усилие нажатия. Необходимое, но недостаточное. И это самое главное.

Литература - искусство. Волшебство. Ничем не хуже поварского или циркового. Морковка - съедобный корнеплод, но вовсе не цимес. Нужен талант и труд, чтоб из даров природы вышло блюдо. Получилось. Лес. Дуб, сосна и бук - растут сами по себе. Живые признаки устойчивости границ умеренного климатического пояса. А вот кресло в стиле барокко или же шкапчик чипендейл - свидетельство искусства краснодеревщика. Способности человека к глубокой переработке природного материала.

То же самое и литература. Демонстрация того, что терпение и труд все перетрут. Любой сор - в стихи. А значит, все блоггерские восторги по поводу новой невиданной, спонтанной и интерактивной художественной реальности есть чепуха. Непонимание того, о чем собственно речь. Кипяток борцов с Бавильским и толстыми журналами - напрасный расход пузырей. Не в лузу. Конечно, и на пеньке можно посидеть, и нос в дупло засунуть. Покукарекать. Вольному воля. Но удовольствие от хлорофила и озона никак не отменяет чуда победы человека над природой. Искусства. Трюмо и кресла.

А равно и никакой телевизор или Интернет его не закрестят. Как самолет и вертолет не упраздняют разом Эверест и вместе с ним искусство восхождения. Если ныне любой может взглянуть на крышу мира. Сверху вниз. Измерить. Плюнуть. Капнуть. То альпинистом благодаря винтам и керосину он все равно не делается. Как был зевакой, пешеходом, так и остался. Не пляшет.

Возможно. Готов согласиться, когда есть электричество, лебедка, крюк и кнопка пуск, два месяца подниматься по вертикальной стене, по сантиметру километр выкладывать, вытягивать, немодно. Несовременно, даже глупо. Быть может. Кто не умеет в шахматы, играет в шашки. Или же тетрис. Но искусство превращать пешку в ферзя при этом остается искусством. Даже загнанное в угол, в чулан, сброшенное с парохода истории прекрасное своего статуса не меняет. Оно вечно. Как в цирке жонглер, канатоходец и коверный. И никакой виртуальный секс, пусть и трехмерный, его вневременному торжеству, победе не помеха.

Литература - аналогично. Какие бы новые средства коммуникации и развлечения ни рождала технология, искусство очаровывать словом, колдовство языковой игры было и будет таким, каким явилось во времена Сервантеса и Шекспира. Матфея и Луки. А самая могучая гестбука, как ни приклепывай, неизменно будет сбоку. Тайна волшебства не постигается и не изменяется скриптом. Загадка переработки будничного слова в художественную, поэтическую ткань не разрешима средствами Перла и Си. Справляются лишь дар и труд, в пропорции один к десяти. Искусство переработки.

И с этой точки зрения из всех искусств создавать не существующую в природе красоту, мазочек, точечку класть на полотно Творца ближайшим родственником литературы, конечно, будет виноделие. Тайна производства белого вина из черных ягод. Шабли из Шардонне. Из двух центнеров винограда восемьдесят литров молодого вина. Затем лет пять в бочонке и три в бутылке. Вызреть. Получается рассказ. "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера". Наливай и пей. А вот роман - уже винокурение. Из девяти литров вина Уни Блан - выходит только один, ровно, но чистого коньячного спирта. Семьдесят два процента. Затем от целого ведра, лет на двенадцать залитого в бочонок, останется в итоге только две бутылки по ноль-пять. "Анна Каренина", "Война и Мир". Appelation Leo Tolstoi Controlee. Разлито хозяином в собственном замке.

Продукт. Искусство. Красота.

И никакой воды.