О "женском", или, если угодно, "дамском", чтиве пишут регулярно и обычно вполне предсказуемо. Оригинальничать не буду, а спокойно внесу свою "лепту вдовицы" во всю эту гламурность.

Итак, начнем с оговорки про "женское - дамское - бабское"... Как же определить тебя, "прекрасная незнакомка, плавно переходящая в уличную девку"? Думаю, ответ дает спрос, то бишь то, на что клюют граждане (вернее, гражданки). Издательство "Эксмо" выпускает серию "Мужчина и Женщина" (почему бы не назвать ее еще проще - "Эм и Жо"?). Видимо, и литература эта у нас больше "женская". В общем, до "дам" и "сударынь" мы так и не дожили, а "баб", пожалуй, переросли.

Впрочем, важна не вывеска, а суть. Что же все такое - отечественный "женский роман"? Это, как считают специалисты, - "разветвленный сюжет" с "многочисленными человеческими судьбами", сюжет всегда крутится вокруг "Эм", то бишь мужчины или нескольких, а написано все это исключительно для дам. От себя добавлю, что нормальный мужчина "в расцвете сил" читать "это" не будет. Это и не комплимент, и не унижение мужского достоинства. Это просто констатация факта.

Но, как писал еще Свиньин в "Отечественных записках", "разница вкусов есть неоспоримо первое благодеяние к нам природы, а с тем вместе и семя несогласий"... В общем, дай, думаю, на досуге ознакомлюсь с нашим отечественным книгпотребом, может, не все так запущено. Заранее исключаю Улицкую и Петрушевскую (у последней мне вообще нравится исключительно "Поросенок Петр"), а также полностью жанр "женского иронического детектива". И выбираю "ПРО ЛЮБОВЬ". Вот в этой же самой серии под кодовым названием "Эм и Жо" издаются в большом количестве романы Анны Берсеньевой (она видится мне неким "типичным представителем" жанра). Открываю наугад первый попавшийся - "Возраст третьей любви" - и читаю:

"Он и в самом деле понимал, что все получилось очень быстро, и стыдился этого перед нею. Ему казалось, Женя не могла не заметить, как сильно он ее хочет, как весь дрожит от этого желания. Ни одна женщина не возбуждала его так сильно... А теперь он просто хотел ее, так вожделенно и неуемно, как будто сто лет не был с женщиной. Он едва сдерживал себя... Ему казалось Женя не может не чувствовать грубости его желания; у него губы пересыхали и челюсти сводило"...

Прочитав не помню точно сколько, но явно несколько таких вот "женских романов", на грамматические построения я перестала обращать свое пристальное филологическое внимание (в данном жанре это вообще лишнее). Так сказать, не до жиру. Посему остановлюсь исключительно на сюжете.

Главный герой романа - это не просто положительный мужчина. Это гипер- и архиположительный Мужчина (с большой буквы) - врач, хирург, да еще и из МЧС. Обеспеченный, красивый, образованный, вращавшийся с детства в высшем свете - к его бабушке заходили Высоцкий с Мариной "на чаек". Высокий, стройный, холостой, хорошо одетый ("темно-синий, под цвет глаз, явно приличного происхождения, костюм"). О его постельных достоинствах см. выше, но имейте в виду, что это лишь слабый отблеск той сексуальной славы, которой наделила героя писательница. Появляясь в прихожей, после суток в обнимку со скальпелем, он ищет глазами подругу и бросается к ней, не снимая мокрой дубленки (непонятно, почему мокрой - ездит-то он на новенькой "Тойоте"). Тут же вытаскивает из-за пазухи нитку жемчуга и серьги и при этом, - ах! - какой чувственный, нежный...

И вот этот главный герой Юрий Гринев, пережив в родной Москве несчастную любовь и творческий кризис, подается на Сахалин. Там женится - не по любви, а чтобы сделать приятное молодой кореянке Оле, которая влюблена в него. Затем встречает девушку Женю, журналистку из Москвы. С ней он попадает на дрейфующую льдину, затем в охотничью сторожку. Любовь с первого взгляда заставляет Юрия все бросить - жену, работу, квартиру-машину - и поехать за Евгенией Стивенс обратно в Москву. Здесь же рассказывается история житья-бытья родителей Евгении, родителей Юрия и других родственников. У этого романа есть и продолжение под названием "Неравный брак", где Юрий Гринев станет жить с Евгенией, потом она от него уйдет, он в это время узнает, что сахалинская жена умерла и оставила сына Ваню... В общем, пять банок вареной сгущенки, съеденных за один присест, покажутся преснятиной по сравнению с количеством сахара в романах Берсеньевой.

Нет, правда, я их понимаю, тех милых дам, сметающих с прилавков сказочки о красивой жизни, которая ну буквально рядом - и как знать, может быть, завтра тот высокий стоматолог (гастроэнтеролог или ветеринар, в конце концов) окажется долгожданным принцем. Ну пускай не на "Тойоте" - оставим это литературе в качестве вымысла, а на "Жигулях", ну пускай не в костюме, а в поношенных джинсах, ну пускай не такой уж и стройный, а вполне с брюшком... Но ведь вот он, рядом!

Ах, милые дамы! Не обольщайтесь. Он может и не принц вовсе. А набор букв, претендующий на литературное произведение, как мне кажется, должен быть как-то изящнее и тоньше. В конце концов, о любви пишут не только Т.Рябинина, Н.Александрова, Е.Арсеньева, Иванова-Петрова-и-Сидорова. В начале года вышла прекрасная книга француженки Ноэль Шатле "Бабушка маков цвет", не говоря уже об "Отеле "У озера" А.Брукнер.

Недавно же издательством "Прогресс-Традиция" были опубликованы романы известной норвежской писательницы - Сигрид Унсет. "Фру Марта Оули" и "Весна", отлично переведенные Элеонорой Панкратовой, затрагивают все те же "вечные" темы - любовь, разлуку, измену, влюбленность, дружбу, семью...

Это увлекательные истории. В первой рассказывается о том, как замужняя женщина полюбила друга своего мужа, муж заболел, а главную героиню раздирают любовь и чувство долга. Она ведет дневник, которому поверяет душевные муки, а тем временем муж умирает и тот, о ком она мечтала в начале романа, делает ей предложение, но она отказывается, не потому что разлюбила, а наоборот, потому что хочет сохранить свои чувства, как бы "законсервировать" их, и к умершему мужу, и к бывшему возлюбленному. Этот изящный финал - не оборванный, но открытый - достоин всего романа.

Отчаянная борьба героини с собственной страстью, ее понимание долга и чести, ее чувство собственного достоинства не поданы слащаво и ханжески. Сюжет можно назвать несложным и сентиментальным, но при этом он отнюдь не пресный. Если, читая отечественное непотребство, само собой напрашивалось сравнение с лубочными картинками, романы Унсет - это фотографии профессионала, в которых множество деталей становятся неким орнаментом, оттеняющим главную тему:

"Он вырос отнюдь не среди каких-то там малокровных кабинетных людей, обитающих в душных комнатах, сплошь заставленных мебелью красного дерева, среди вышитых тетушками подушечек; его отец был торговец лесом, и сам он предприниматель до мозга костей, спортсмен и любитель вольной жизни на природе; и лес, в котором я искала перемены пейзажей и игры света, для него такая же естественная исконная среда обитания, как для другого детская комната. Войдя в мою жизнь, Отто принес в нее солнечное тепло и порыв свежего ветра, и я стряхнула с себя книжную пыль и выбежала навстречу стихии".

Стоит сказать, что в книге нет ни одной откровенно-постельной сцены, но при этом вся книга как бы пронизана тонким эротизмом, который уносит в мир запахов, цветов и звуков и который не имеет ничего общего с прямолинейностью, грубостью и распущенностью наших "женроманисток". Сигрид Унсет удалось описать любовные отношения героев так, что они не ассоциируются с брачными играми гиппопотамов.

Роман "Весна" также о любви. Главный герой Торкилд любит Розу с детства, для нее же он просто друг. Но они живут в маленьком городке, здесь все друг друга знают и никаких новых знакомств не предвидится, потому, в конце концов, уступив его настойчивости, Роза выходит замуж за Торкилда. Она хочет иметь ребенка, но новорожденный умирает. Эта трагедия разваливает и без того некрепкий брак. Герои расходятся, но через какое-то время вдруг снова встречаются и начинают новую жизнь.

Банально? Возможно, не без этого. Но при этом трогательно и хорошо, и конечно, во многом за счет изящного оформления:

"После завтрака Торкилд предложил прогуляться в лес, потому что уже начиналась страшная жара. Но в лесу оказалось чересчур свежо, земля повсюду была влажной. Наполненный влагой мох был ослепительно-зеленым, по черным кочкам рассыпались матовые серовато-синие кусты голубики. И только выйдя наконец на лесную опушку, они нашли подходящее место, где Торкилд мог расстелить взятый с собой плед: перед ними оказался сухой песчаный берег ручья, весь поросший ярко-желтым пахучим помаренником. Внизу расстилались поля и луга, розоватые от цветов клевера..."

Природа, цветы, запахи, краски (в особенности цвета неба, моря и солнца), всевозможные звуки (начиная от хруста железной стружки по дороге на фабрику, где Торкилд служит управляющим) наполняют романы Унсет. Природа здесь не фон, герои сами принадлежат ей, они растворяются в ней, она - часть их жизни. И написано это очень убедительно и красиво. Когда Роза уходит от Торкилда, ему остаются ее цветы - и всю свою любовь, заботу и нежность он отдает цветам. А потом среди цветущего сада появляется племянник Торкилда - сын его несчастной умершей сестры. Так, без Розы, Торкилду удается создать новый дом, куда она, в конце концов, возвращается.

Романы Унсет, с одной стороны, идеалистичны, но, с другой - отнюдь не оторваны от реальности. В них описывается и жизнь больной туберкулезом вечно мечтательной сестры Торкилда, описывается жизнь его родителей - предательство отца, самоубийство матери. Он пытается им всем помочь, часто безуспешно, и опять же это не выглядит натянуто, как, например, в уже упомянутом романе Берсеньевой "Неравный брак", где все тот же ошеломляющий герой по фамилии Гринев, узнав о финансовых затруднениях бой-френда сестры, продает квартиру и отваливает пятнадцать тысяч (долларов, разумеется).

Нет, Торкилд не продает квартир ради своего брата, о сестре вспоминает лишь незадолго до ее смерти, тем не менее выглядит он гораздо более жизненно. И даже несмотря на уж очень хороший конец второго романа, книга Унсет не вызывает ощущения приторности.

Конечно, не хочется в очередной раз становится наглядной иллюстрацией ироничных слов Крылова из "Почты духов" о том, что "здешние жители своих художников и их работу ни за что почитают, а уважают одно привозимое из-за моря..." Но в целом нам всегда была любезнее северная сдержанность, чем индийско-мексиканские страсти-мордасти, усиленно насаждаемые отчественными "Ж-романистками".

Фьорды (благодаря "Самсону и Роберто" теперь даже дети знают, что это такое), северный порывистый ветер, свинцовые тучи, "осенью в дождливый серый день проскакал по городу олень"... Никаких резких движений. Все это близко и понятно.

Романы Унсет - конечно, "дамские". Им в принципе не подходит определение "женский", определение по половому признаку, потому как они несколько глубже, чем просто "совокупления хочу". А главное, что их надо читать, а не заглатывать вместе с сосиской в переходе метро.

Р.S. РЖ недавно уже писал об Унсет. Так вот: "русская" тема в этих ее романах не затрагивается, "немытого и тупого мурла в застиранной рубахе" тоже мне не встретилось, так что не бойтесь! А цветов и вообще растений действительно много...