Дорогой автор такой-то, я очень хорошо помню этот забор, высокий и длинный, я прислонился к нему, выйдя из троллейбуса, в котором ехал в школу, которую называли высшей, потому что нас учили там читать и даже немножко писать, и это был незаполненный троллейбус, то есть в нем не было никого, кроме меня, водителя и серых домов за окнами, - и чтобы его заполнить, его и время, я достал из сумки журнал, на котором было написано октябрь номер три, хотя за окном был март номер два, то есть конец марта, я точно помню это, потому что снег уже совсем растаял, а где еще оставался, имел вид смущенный и виноватый, - хотя нет, я все путаю, журнал назывался как река, которая сейчас в основном известна тем, что вы на ней жили и работали, то есть занимались охотой, хотя тогда я этого еще не знал, потому что вообще не знал, что вы есть, - и я стал читать этот журнал, а спустя время я услышал голос водителя, который интересовался моим здоровьем и планами на жизнь, потому что была уже конечная остановка, - и тогда я вышел из троллейбуса и прислонился к забору с книжкой в руках, и так долго стоял, а когда я перевернул последнюю страницу вашего романа, то оказалось, что пали сумерки, свет кончился и было поздно ехать в школу учиться читать, я и сейчас не знаю, как читать вашу книгу, то есть какое у нее может быть прочтение, и я пошел вдоль забора, думая про себя - вот забор, его построил вокруг своего дома автор такой-то, когда он решил, что больше не хочет фотографироваться и получать письма, он построил его, хотя и знал, что тому мальчику, которого он придумал, очень хотелось написать ему письмо, чтобы спросить, куда деваются утки, когда река Лета замерзает и по ней начинают кататься на коньках, но этот мальчик не знал адреса, как и я, и поэтому он спрашивал у всех встречных и встреченных на длинном и жизненном пути, - и тогда я вспомнил, как ехал потом по стране, которую называют восточным царством, хотя никакого западного царства никогда не было и не будет, я ехал на машине, или, точнее сказать, в машине, потому что я был пассажиром, а за рулем сидела женщина, которая когда-то была вашей бывшей женой, и мы ехали с ней на машине, очень большой и красивой, в багажнике этого автомобиля ваша бывшая жена вывозила беженцев из еще более восточной страны, где шла гражданская война, она вывозила их в свое несуществующее, но очень счастливое западновосточное царство, где война давно закончилась, и я думаю, что в багажник каждый раз помещалось двое или даже трое беженцев и им совсем не было тесно, и я все не решался спросить ее о вас, а когда спросил, то оказалось, что она не видела вас очень давно, почти с тех самых пор, когда вывезла вас из самой восточной страны, а вы решили уехать в самую западную, - и тогда я вспомнил, как попал потом в эту западную страну, и там был вечер, и я сидел за столом у окна вместе с бородатым человеком, вашим другом, а за окном шел снег и какие-то люди с лыжными палками на плечах, они спускались с горы к реке, а на реке и по реке другие люди катались и катились на коньках, и эта была страна, в которой вы когда-то родились, ваша первая вторая родина, и я долго не решался спросить его о вас, а когда спросил, то оказалось, что ваша новая книга вовсе не сгорела, просто ее автор, автор такой-то, исчез, как исчезают утки, сумерки и желание фотографироваться в простой рубашке на фоне двери, которая никуда не ведет, хотя, может быть, она куда-то и ведет, ведь недавно кто-то сказал, что вы в парагвае, и я опять спрашивал у всех, но никто не знает, даже руся гуглов, мой приятель и сосед, может быть, это уругвай, а не парагвай, пожалуйста, срочно ответьте, какая первая буква, существуете ли вы на свете, и зачем они врут, что вам сегодня шестьдесят лет.