Исторический экскурс:

При виде исправной амуниции как презренны все конституции.

Козьма Прутков.

Сентябрь и октябрь 1905 г. были моментом очередного взлета Витте. Он только что закончил приличным миром "ребяческую" и "преступную", по его выражениям, войну с "макаками", предпринятую вопреки его решительному сопротивлению. Теперь он призывался в укротители революции. В глазах "камарильи" его "левая" репутация делала его своего рода экспертом по части революционных тайн. [...]

Но они хотели перехитрить Витте: из манифеста, им заготовленного [для 17 октября 1905], выкинута была ссылка на "законодательную власть" Государственной Думы. А в ней и была спрятана "конституция". Тут Витте уперся. [...] В собственном докладе Витте "конституция" была завуалирована фразой: "выяснившаяся политическая идея большинства русского общества". [...] Я хотел добиться от Витте прямого ответа и спросил его в упор: "Если ваши полномочия достаточны, то отчего вам не произнести этого решающего слова: конституция?" Витте ответил каким-то упавшим голосом, лаконически и сухо, но так же прямо: "Не могу, потому что царь этого не хочет". Это было то, чего я ожидал: краткий смысл длинных речей. [...]

Меня очень упрекали мои критики, что я так цеплялся за "слово", когда "содержание" его было уже уступлено. Но в том-то и дело, что уступлено оно не было, и что само сокрытие "слова" это доказывало, а все последующие события это подтвердили. Упорное нежелание произнести неотменимое "слово" показывало, что за мнимой уступкой кроется надежда - и даже не надежда, а уверенность, что, когда пройдет революционный шквал, можно будет убрать, вместе с уступками, и их автора, и произнести уже громко - другое "слово", - которое даже было, под тем или другим предлогом, сохранено в "основных законах": слово "самодержец". И в этом случае речь шла, как и в том, не просто о звуке, о потрясении воздуха. Бывают слова, которые звучат заклинаньем и останавливают кровь; бывают и другие, такие же слова-символы, из-за которых кровь льется, ведутся внешние и гражданские войны, сокрушаются и возникают режимы. Когда появились у наших врагов - уже общих врагов - слова-шибболеты, зачаровавшие массы, и слова все простые: мир, земля, право тр-труда, классовая борьба, то нам нечего было им противопоставить. У нас отобрали наши слова: конституция, право, закон, для всех равный. Не было "конституции", пришла "революция"; "революция" была фактом, а "конституция" - только неосуществленным желанием ненавистного "класса". "Заговорить" кровь нам было нечем, и переход от одной формы насилия к другой оказался естественным. Вот почему я так настаивал, чтобы "слово" было произнесено; я его содержание сделал целью своей политической борьбы. Без него она теряла смысл, превращалась в какую-то игру

Милюков. 1955. Т. 1. С. 318-319,328-329.

Ты будешь доволен собой и женой, Своей конституцией куцой, А вот у поэта - всемирный запой, И мало ему конституций! Александр Блок. "Поэты" (1908).

И рыбка всякая есть.

И зверек всякий - в лесу.

Не понимаю, зачем им понадобилась конституция?

(За ухой, болен)

Конституция нужна стрюцким (термин у Достоевского: "пустые люди, сбегающиеся на всякий шум").

Василий Розанов. Мимолетное. 1915 год. Публикация А Н. Николюкина // Новый журнал. 1994. # 194. С. 98-189; здесь- с.172.

Большинство проголосовало-таки [на референдуме 25 апреля 1993] за большевиков ("Да-да-нет-да!" - помните?), большинство одобрило Конституцию Конституцию, которая сделала президента неподконтрольным самодержцем, от чего теперь даже самые ярые бывшие его сторонники пытаются освободиться...

Юрий Аракчеев. Молчание - в крови //Завтра.

1995, Январь, # 2 (58).

Одновременно президент шантажировался возможностью объявления импичмента (С Юшенков). Причем Юшенков произнес сакраментальную фразу "Не может быть конституции, из-за которой надо убивать людей".

С.Кургинян, В.Салохин, М.Лодкопаева Чечня "пиратское королевство" // Завтра, 1995, Январь, # 3 (59).

- Хаос произошел не потому, что мешала Конституция. [ ] Хаос и разрушение вытекали из интересов этой команды.

Лариса Айдинова Постсоветская Конституция - настольная книга постсоветской души. На вопросы "Века" отвечает политолог Александр Ципко, ныне кандидат в Государственную дума (от "Гражданского союза") // Век, 1993, #48 (67)

Вот равноправие, оно, как пуля или нож под ребра, не конституцией дано, а неким промыслом недобрым. Кенжеев, 1997. С. 52.