Продолжаем публикацию ответов на вопросы о современном состоянии литературы нон-фикшн. Первый и второй туры анкетирования можно посмотреть здесь и здесь. Напоминаем, что вопросы суть следующие:

1. Какие книги нон-фикшн вы купили и прочли в последнее время? Дайте, пожалуйста, их краткую характеристику.

2. Какие книги нон-фикшн, вышедшие в России в последние годы, Вы считаете наиболее важными и заметными и почему?

3. Какое место в Вашем чтении нон-фикшн занимают книги о России - современной и России XX века? Какие заметные в этой области книги, вышедшие в последние годы, вы могли бы назвать? Как Вы оцениваете рынок интеллектуальной литературы, посвященной современной и советской России?

4. Как бы Вы оценили общее состояние российского рынка интеллектуальной книги, какие соответствующие тенденции Вы могли бы выделить?

5. Есть ли, на ваш взгляд, сегодня в России политическая публицистика? Влияют ли подобные книги на политические предпочтения читателей?

---

Александр Агеев:

1. В.Глазычев, "Глубинная Россия"; Асар Эппель, "Интелега"; Джон Леннон, "Вот моя история, смиренная и правдивая".

2. Я бы разделил важное и заметное. Из заметного назову трехтомник Максима Соколова "Политические воззрения...". Важного ничего не вижу - не называть же важным Л.Трегубову с "Записками кремлевского диггера"!

3. Книги о России занимают 90% моего чтения. Выходит масса книг о России, но читать нужно сборники документов. Читать и самому делать выводы. Нужную серию издает РОССПЭН - "Россия в 20-м веке. Сборники документов". Это - лучшие пособия по истории. Плюс читаю дневники реальных людей. Документальных материалов издается море, и это самое интересное из того, что есть. Никто не написал никаких серьезных исследований по истории 20-го века. Я слежу за этим, но то, что видел, можно назвать исключительно попытками фальсификации.

4. Рынок интеллектуальной книги развивается ровно так, как развивается спрос. Есть и вторая составляющая - спрос идет на вещи сенсационные (книги Радзинского). Издаются книги, которые имеют что предложить (те же документы), но небольшими тиражами. Спрос невелик. Еще и потому, что эти книги дорогие - книгу за 300 рублей купит не каждый.

5. Я писал об этом в последнем "Голоде". После выборов наступила новая реальность. Минимум десять миллионов очень активных людей теперь не представлены в Думе, но осталась относительно свободная пресса. Пресса, которая осталась свободной, должна заместить отсутствующий электорат. Это серьезно. Мы проснулись в новом политическом году. Публицистика будет более жесткой.

---

Дмитрий Быков:

1. Марк Эймс, "В Россию с любовью". Купил и прочитал несколько книг по Пастернаку, пишу о нем книгу. Читал книгу К.Фельтринелли (ОГИ) о своем отце.

2. Под нон-фикшн я понимаю узкую специализацию. Научную литературу к нон-фикшн я не отношу - она сама по себе. Важным считаю роман Гальего, если можно считать его нон-фикшн. Все книги Александра Эткинда (единственно, что хорошо делает НЛО) - самый провокативный автор. Все у Богомолова и Малмстада. Все биографии, в том числе "Набоков" Бойда. Очень важная книга Льва Аннинского "Русские плюс". Замечательные книги есть. В ЖЗЛ вышли "Набоков" А.Зверева и "Высоцкий" Владимира Новикова. Последняя - вариант нон-фикшн, который уже как бы и фикшн.

3. О России современной вышла в Америке книга "Чернозем", прочел ее с большим интересом по-английски во время недавнего там пребывания. Очень много издано мемуаров. О России прошлого века заметными назову книги Степняка-Кравчинского, последняя из них - "Подпольная Россия".

4. Общее состояние оцениваю на "единицу". В России продолжают слушаться интеллектуальной моды, причем моды только той, которая соответствует ее нынешнему состоянию. Бал нынче правят последыши структурализма. Это большая дрянь, плохие ученики Лотмана. А также последыши французского деструктивизма. Это трагическое положение, которому мы ничего не можем противопоставить: Кирилл Кобрин, приговщина от литературоведения, Дерида (это имя стало нарицательным: "вся эта дерида", равно как и "вся эта фуко").

5. Влияет и есть. Политической публицистики довольно много, почти вся она основывается не на стремлении к истине, а на стремлении к правоте. А это совершенно разные вещи. Сильны тенденции псевдоконсерваторов. Ужасны "политические православные". Кроме Максима Соколова и, возможно, Привалова, внятных публицистов нет. Мне очень не нравится, когда талантливые филологи вроде Андрея Зорина начинают заниматься политической публицистикой. Получается некрасиво. В Сети сейчас интереснее - нет психологического барьера "написанное пером не вырубишь топором". Потому материалов очень много, они живые.

---

Борис Кагарлицкий:

1. Купил недавно два тома Альфреда Штенцеля "История войн на море", книгу Джека Везерфорда "История денег", Морэ "Цари и боги Египта". Что покупаю - сразу читаю.

2. Важным считаю выход книги Валлерстайна "После либерализма" (на Западе она вышла восемь лет назад). Вышла книга Лукача "История и классовое сознание" (написана была еще в 20-е годы). Это классические книги для западных левых. С ними можно составить нормальную библиотеку.

3. Книжный рынок находится в очень хорошем состоянии - названий очень много, правда, маленькие тиражи. Надо успевать вовремя покупать. Что касается книг о России, нет ощущения, что здесь много именно хороших книг. Признаюсь, последнее время старался читать про древнюю историю. Это (даже про каннибалов) гораздо симпатичнее, чем про современную российскую жизнь. Заметной назвал бы сборник статей, вышедший в "Панораме", "Россия Путина. Пристрастный взгляд", хорошо прокомментированный и полезный.

4. Рынок интеллектуальной книги переживает бум или возрождение после катастрофического упадка середины 90-х. Тенденция такова - продолжается латание дыр (классических книг, не изданных у нас, осталось мало, но все же они есть). Окончательно открывает себя 20-й век. Стало много левых книг - марксистских западных мыслителей. Это говорит вообще о переломе в стране.

5. Думаю, что не публицистика, а, наоборот, читатели влияют на успех/неуспех той или иной публицистики.

---

Артемий Магун, политический философ:

1. Много. Из русскоязычных - Кагарлицкий, "Восстание среднего класса"; Бибихин, "Другое начало".

2. Ну, во-первых, переводы. Часто очень плохие - например, Беньямин и Адорно; иногда получше - Лукач, Левит. Русские авторы: книги В.Бибихина, О.Хархордина и В.Волкова; Б.Капустина, М.Ильина, А.Зорина, В.Мау и И.Стародубровской.

3. См. выше. Основную роль здесь играют не книги, а журналы: "Полис", "НЛО", "Ab Imperio", "Номер".

4. Хорошее, но у людей нет стимула писать книги - не платят денег. С переводами - необходимо вернуть институт научных редакторов.

5. Есть, много. И влияние, безусловно, есть. В принципе ситуация с политической публицистикой хорошая, не хуже, чем на Западе. Другое дело, что для широкой аудитории остается либо дремучий консерватизм, либо столь же дремучий либерализм.

---

Глеб Морев, главный редактор журнала "Критическая масса":

1. Последнюю книгу нон-фикшн, которую я прочел, купить покамест нельзя - она еще в типографии. Это "Философия на каждый день (Текущее)" Игоря П.Смирнова - сборник эссе, интервью, рецензий и мемуаров последнего года-двух. В своем композиционно-поэтическом выборе, отсылающем к шедевру Эйхенбаума, Смирнов прав: "мой временник" - один из самых привлекательных жанров нон-фикшн.

2-3. Я выделяю для себя две линии: профессиональную публикацию документов российской истории (РОССПЭН и др.) и актуальных текстов по актуальной проблематике - философско-политической (Ad Marginem, "Логос" во всех своих изводах, "Прагматика культуры") и/или искусства ("ХЖ"). Событием считаю выход "Русского искусства ХХ века" Екатерины Деготь. Приятным сюрпризом (к сожалению, не по уровню подготовки и комментария) стал "Дневник А.Н.Бенуа 1916-1918 годов". Заметной оказалась весьма забавная книжка Трегубовой. Тут, однако, я бы разделил "интеллектуальное" и "рынок".

4. Рынок переводной литературы, так сказать, синхронизируется с "первичным" рынком: все чаще перевод отделяет от оригинала лишь небольшой временной отрезок (например, оперативная книжная публикация у нас европейских откликов на события 11 сентября).

5. Вопрос в первой своей части, мне кажется, риторический. Да и авторы - вот лишь недавно М.Ю.Соколов, А.Л.Зорин и М.К.Рыклин - исправно трудятся собирать свои тексты в книги. (Кстати: хотелось бы увидеть и сборник статей К.Ю.Рогова.) Думается, что читатель, однако, скорее хочет услышать то, что думает сам, но толково и с изяществом сформулированное, чем расположен к диалогу с автором. (Известные мне реакции на книгу Соколова - тому свидетельство.)

---

Алексей Цветков:

1. "13 опытов о Ленине" Славоя Жижека и все его предыдущие книги. Жижек занят всегда одним и тем же: на совершенно разных примерах он показывает бесконечную историческую полезность диалектики для каждого из нас. И читать не надоедает. К моему удовольствию, в последних его текстах к слову "диалектика" все чаще и справедливее добавляется эпитет "марксистская". Еще покупаю-читаю не методологические, а чисто информативные, профильные книги: "Медиавирус!" Дугласа Рашкоффа - история воздействия медиамашины на общество и проблемы обратной связи. "Терроризм изнутри" Брюса Хоффмана, цээрушного специалиста по этому делу, который чужд любых публицистических истерик. "Революционное самоубийство" - автобиография лидера "Черных Пантер" Хьюи Перси Ньютона - таким должен быть настоящий рэп. "Фикшн" я как раз почти и не читаю.

2. Без напускной скромности назову "Революцию пророков" Гейдара Джемаля, которую я составил, издал и даже придумал ей название в "Ультра.Культуре". Единственный пока шанс понять, почему все вольнодумцы наступившего века будут чуть-чуть мусульманами, хотят они этого или нет. Подготовленный мной двухтомник современного анархизма и левого радикализма - полсотни практически неизвестных у нас авторов, разбирающих поздний капитализм и возможности избавления от него по косточкам. Субкоманданте Маркос и Хаким Бей, которых я издал вместе со своими друзьями в "Гилее". "Восстание среднего класса" Кагарлицкого - лекарство от интеллектуальной провинциальности, которую печально часто путают с духовной особостью наших мест.

3-4. Я вижу Россию как пусть периферийную, но часть мировой системы, поэтому для меня не столь принципиально, "про нас" написано в книге или "про них", важнее сама методика авторского анализа, т.е. читатель должен усвоить предлагаемую оптику, а сам материал всегда вторичен. Самой интересной книгой о России за последние годы оказалось "Толкование путешествий" Александра Эткинда и еще "Русский формализм" Ханзен-Леве, на который у меня с перерывами ушло два почти года.

Рынок, мне кажется, разнообразный, но скорее провинциальный; больше всего книг о том, почему мы не Запад и как нам себя за это посильнее любить. Исключение - книги, которые издает НЛО, вроде "Пушкина в 1937-м", но не все из них, по невежеству своему, я могу легко и быстро усвоить. Сейчас я готовлю к выходу "Периферийную империю" Бориса Кагарлицкого. Это практически альтернативный учебник отечественной истории от варягов до олигархов.

5. Политической публицистики сколько угодно. Из интересующей меня - Дмитрий Быков, тот же Кагарлицкий, Джемаль и Шевченко в "Смысле". Но на общество это влияет мало, учитывая ничтожный процент читающих и тот факт, что вся так называемая политика решается по совершенно иным мафиозно-бюрократическим правилам. Это изменится не раньше, чем среди нас появятся настоящие идеократы, т.е. люди, для которых написанное в книге важнее, чем то, что лежит у них в кошельке. А для появления достаточного числа таких людей нужен достаточный уровень отравления рынком и капитализмом. Мы пока еще этого уровня отравления не достигли.