Я не знаю, что такое день сурка. Честное слово. Зато я знаю, что такое день памперса. Он время от времени приходит. Прихватывает нашу культуру и литературу. Недуг. Хроническое заболевание. Возвратная дефлорация.

Вот и верь после этого людям,
Я любила его при луне.

Войти два раза в одну воду можно. Легко. И три раза, и четыре. В кино. А еще в России. В смысле дежавю жизнь на просторах Родины - один сплошной мультфильм. Что ни поэт, то Даффи-Дак, что ни философ, то Микки-Маус. Так и стремится, так и хочет. За склейкой. Подлечь к большому государственному телу. И всякий раз невинным существом. Девочкой.

Что за напасть такая? Поиски принца на четвертом или пятом десятке. Может быть, пора. Самое время перестать мечтать об идеальной скотобазе? Романтическом случном пункте? Не заглядывать в окошко. Не строить глазки.

С большой государственной машиной, как с Господом Богом. Любви не может быть. Только порка. Два варианта. Номер один - зажмет в углу и разменяет. Второй - сначала скажет, что глаза красивые, а уж потом четыре раза с другом пополам.

Увертюра - все, поза номер шесть - ничто. Год за годом.

Классическая проблема несовершеннолетия. Незрелости. Приоритет оценки над самооценкой. Желание быть рядом с высоким и синеглазым. Даже если он горбун и косоглаз. Вечная аберрация пубертации.

А он взял мои девичьи груди
И узлом завязал на спине.

Может быть, хватит уже? Симулировать ветрянку и прыщи? Насущная задача дня - полное и окончательное отделение культуры вообще и литературы в частности от государства. Как церкви. Не надо больше двуглавого орла хватать за разные места. Нежно пялиться горынычу в очи. И обещать любовь до гроба. Во-первых, он не слушает, а во-вторых, не верит. Отсутствуют у него соответствующие рецепторы. Он, вообще, железный. И вместо сердца пламенный мотор. Стучит. Не остановишь.

Президент не берется. Что уж говорить о теле? Простого критика или прозаика? Мягком и податливом. Даже если от чистого сердца третий раз не водолаз. В самом деле.

Не время ли зрелости? Утверждения приоритета семейного и корпоративного над державным. Патриотическим и народным. Однополярным и демократическим. Тогда уж если угодишь под паровоз власти, не будешь задавать вопроса. За что, любимый? Почему, родной?

И скрутив мои ноги с руками
Утопил мое тело в реке.

Во-первых, не любимый, а во-вторых, не родной. И значит - никаких иллюзий. Удавил, сломал - это судьба, а вот обесчестить по взаимному согласию можно и не позволить. Не дать. Диатезу перейти в диурез. А без чесотки Чип и Дейл, художник и поэт, не такие уж комические персонажи. Не такая уж пара заводных идиотов, конченных недоумков в этом кинотеатре повторного фильма. Который и есть жизнь. Естественно.

И памперсы останутся детям.