| Русский Журнал
/ Круг чтения / Иномарки www.russ.ru/krug/inomarki/20001129.html |
|
Иномарки: выпуск 8 Дата публикации: 29 Ноября 2000
 Роман Маргарет Этвуд начинается как история двух сестер, одна из которых погибает при загадочных обстоятельствах на первых страницах. Напряжение создается за счет того, что другая сестра, Айрис, не выглядит слишком огорченной произошедшей трагедией. Читатели "Той самой Грейс" знают, что видеть в книгах Этвуд только детективную канву - все равно что не читать их вовсе. Это в полной мере относится и к "Слепой убийце" - лауреату англоязычного Букера-2000. Прежде всего это литература, сложная, даже, быть может, нарочито усложненная, проза, сотканная из нескольких повествований, вставных новелл, полная явных и скрытых цитат: лабиринт текста воспроизводит лабиринт семьи, маленького ежедневного ада, постоянной игры в прятки с другими и самим собой. Все это многоцветье никогда не чрезмерно - Этвуд точно знает меру человеческой способности к самообману, к вовлеченности в игру, не говоря уже об одиночестве. Едва ли не каждому из ее героев удается выйти за рамки обыденного восприятия, и единственное, что как-то держит их на Земле и исцеляет, - память. Память и забвение как два полюса того, что и создает личность. При всем том Этвуд не впадает ни в постмодернистский цинизм, ни в презрительный тон по отношению к своим персонажам. Даже отрывистость и сумбурность (снова вспомним "Ту самую Грейс") воспоминаний главной героини Айрис не заслоняет от нас того, что слепота, о которой говорится в названии, свойственна кому угодно, но только не ей. Кирилл Куталов-Постолль  Jean-Jacques Schuhl. Ingrid Caven. - 301 pages. - Gallimard; ISBN 2070759482. Рождество 1943 года. На берегу Северного моря четырехлетняя девочка поет немецкому солдату рождественскую песенку. Полвека спустя известная киноактриса и певица по окончании официального приема дает в иерусалимской Крепости Давида небольшой сольный концерт. Калека и практически слепая с юности, на сцене она перевоплощалась в прекрасную актрису с "хладнокровием тореро, сосредоточенностью буддистского монаха и буйной фантазией бандерши". Эта актриса и есть главная героиня романа, подруга Ива Сен-Лорана и жена Райнера Фассбиндера. Именно Ингрид режиссер завещал загадочную, предназначенную только для ее глаз рукопись. Книга Жан-Жака Шуля - смесь черного юмора со сказкой, реальных событий и вымышленных персонажей, никому не известных фактов и некогда запрещенных документов. Прекрасный портрет несчастной, но в то же время победоносной женщины, на судьбе которой отразились основные политические и культурные волнения послевоенных лет. Роман удостоен Гонкуровской премии 2000 года. Екатерина Деминцева  The Beast God Forgot to Invent by Jim Harrison. - 256 pages. - Atlantic Monthly Pr; ISBN 0871138212. По силе воздействия на читателя Джима Харрисона в Америке сравнивают с Фолкнером и Мелвиллом - ни больше ни меньше. У нас Харрисон известен по киноверсии его "Легенд осени" с Брэдом Питтом в главной роли. К слову, "Легенды осени", как и "Тварь...", - сборник новелл. Романистом Харрисона никто не называет. "Тварь, которую забыл создать Господь" - три новеллы, в коих критики находят нечто сродни кладбищенской меланхолии Тома Уэйтса; прежде всего, наверное, это объясняется тем, что ни одного положительного героя в книге нет. Это истории людей и зверей, культуры и дикости, человека, сходящего с ума от желания, и человека, которому снится, что он превращается в медведя. Пожилой торговец недвижимостью нанимается в сиделки к молодому парню, разбившемуся на мотоцикле и с тех пор неспособному запомнить, что он видел секунду назад ("На что - на что, а на скуку Джо пожаловаться не мог, ибо все, что он видел, он видел впервые - снова и снова впервые"). Мичиганский индеец ходит по Лос-Анжелесу, спит в ботаническом саду и зарабатывает на жизнь водителем сценариста-алкоголика - индеец ищет в ЛА шкуру медведя, украденную у него активистом национальной ассоциации. Пожилой мужчина, ужиная с женщиной, на которой был женат в юности (брак длился девять дней) вдруг вспоминает, что так и не исполнил своей давней мечты - не побывал в Испании (новелла называется "Я забыл съездить и Испанию"). Харрисон сам похож на зверя, на редкого, почти исчезнувшего зверя - его прозу называют "убийственно правильной", "простой и великой", предрекают, что его новеллы разойдутся на афоризмы; говорят еще, что это захватывающее зрелище - смотреть, как автор добирается до небес и заключает небосклон в свои объятия. Кирилл Куталов-Постолль  Christian Jacq. La Pierre de Lumiere. Tome 1: Nefer le silencieux. - 420 pages. - XO editions; ISBN 2845630018. Египетский город в эпоху правления Рамзеса, затерянный в пустыне, подальше от чужих глаз. В центре города - спрятанная за глухой стеной таинственная Площадь Правды. Никто не может попасть на ее территорию и узнать, что там происходит. А там осуществляется священное действо - сооружение великолепных надгробий правителей Египта. Для обитателей этого небольшого мирка существует лишь один закон - закон Рамзеса. Но один из охранников убит, и кто-то пытается проникнуть в священное место. Правление египетских династий и смерть фараона, царствование великой царицы и интриги куртизанок, гениальные мастера и загадочные провидцы, любовь и ненависть на фоне пирамид. Кристиан Жак - египтолог, известный своими многочисленными эссе и романами. Благодаря нарисованным им загадочным персонажам, вышедшим из глубин веков, описанию культуры Древнего Египта, великолепному языку и мастерскому изложению исторических событий эпохи правления фараонов Жак стал одним из наиболее читаемых писателей Франции. В 2000 году вышли три тома нового исторического романа. Декорации те же, меняются только персонажи - от великих фараонов до удачливых проходимцев. Екатерина Деминцева  Destiny by Tim Parks. - 304 pages. - Arcade Pub; ISBN 1559705175 Как ни становись Европа все более открытой и единой, сколь ни делайся прозрачными границы в пределах Старого Света, вопросы о корнях, о национальной идентичности не становятся менее значимыми, и никуда от этого, похоже, не уйти. Эти вопросы разве что ставятся по-новому, звучат уже не как голоса наций и народов, а как свидетельства сомнений и разочарований частного человека, потерявшегося в смешении языков и культур. "Судьба" Тима Паркса - именно об этом. Главный герой романа - пятидесятилетний журналист по имени Кристофер Бартон, собирающийся написать книгу об итальянском национальном характере. Его подталкивает не только и не столько любопытство: он, что называется, экспат, англичанин, давно и постоянно живущий в Италии, к тому же женатый на итальянке. Последнее обстоятельство и служит отправной точкой его работы, поскольку, наблюдая, как блекнут и постылеют все те чувственность и очарование, которые он прежде находил в своей жене, Бартон приходит к выводу о том, что язык и есть единственное свидетельство национальности, национальная судьба; сам же он уже и не знает, кто он такой - в Германии его принимают за итальянца, а на родине, в Англии, - за американца. О "Судьбе" не стоило бы и говорить, если бы действие ограничивалось унылыми лингвистическими штудиями разочаровавшегося в жизни журналиста. Книгу отличает глубоко драматичный сюжет и конфликт - острее всего пропасть между собой и женой герой ощущает, когда узнает о самоубийстве их единственного сына; первым чувством, которое испытал Бартон, стала не боль, а облегчение - юноша был единственным, что связывало Кристофера с супругой. По большому счету, если бы не этот драматизм, книгу не стоило бы и писать. Кирилл Куталов-Постолль  Эта книга могла бы показаться курьезом, если бы не результаты, достигнутые с помощью описанной в ней теории. Исходя из утверждения о том, что каждый индивидуальный стиль так же неповторим, как и ДНК, Дональд Фостер разработал методику идентификации автора практически любого анонимного документа. Следуя Фостеру, в тексте индивидуально все, начиная с пунктуации и словарного запаса и заканчивая частотностью союза "и" и неопределенных артиклей. "Автор неизвестен" содержит не только объяснение приемов, но и конкретные примеры "выпытывания" у анонимного текста тайны его авторства. Впервые имя Фостера прозвучало со страниц "Нью-Йорк таймс", когда ученый доказал, что прежде не атрибутированная элегия на погребение Елизаветы принадлежит Шекспиру. Следующей сенсацией стало раскрытие им авторства "Основных цветов" (Джо Клейн); затем были работы, посвященные загадочному и неуловимому Пинчону, а по итогам дел Рэмси и Качински ФБР предложило Фостеру должность инструктора, подтвердив таким образом его статус первого детектива от литературы. Методика Фостера находится на границе искусства и науки. По его собственным словам, в исследованиях важную роль играет интуиция, предчувствие, необъяснимые остановки на вроде бы ничего не значащих деталях. В то же время Фостер предпочел бы свести иррациональные моменты к минимуму, что уместно для научного издания и делает чуть более пресным, чем можно было бы ожидать, чтение популярной книги - читатель не раз столкнется с тем, что выводы Фостера будет несложно предугадать за несколько страниц, и для этого не нужно знать ни математики, ни компьютерной премудрости - достаточно просто сравнить представленные тексты. Кирилл Куталов-Постолль |
|
||
|
||