Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Иномарки < Вы здесь
Апология культурных обменов
Yale Richmond. Cultural Exchanges and the Cold War: Raising the Iron Curtain. - The Pennsilvania State University Press, 2003

Дата публикации:  21 Ноября 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Несколько лет назад в Северной Корее случился большой скандал: старший сын и предполагаемый наследник нынешнего диктатора Ким Чен Ира был арестован в токийском аэропорту при попытке по фальшивому паспорту попасть в Страну Восходящего Солнца. Столь несообразный и неприличный поступок представителя правящей династии объяснился довольно просто: ему захотелось посмотреть местный Диснейлэнд. Примечательно в данном случае не очевидное разложение коммунистической элиты, а то, что убогий в общем-то набор воскресных развлечений, доступных любой небогатой семье "свободного мирра", оказался притягательнее для отпрыска Ким Чен Ира, чем вся домодельная роскошь северокорейских дворцов.

История с Кимом-младшим, уступившим в результате неформальные права на престол своему младшему брату, не оригинальна: множество карьер позднесоветских аппаратчиков было разрушено аналогичными выходками их отпрысков, не устоявших перед соблазнами Запада. "Что стало причиной падения коммунизма и окончания холодной войны?" - или, попросту говоря, был ли вызван крах Союза бескомпромиссной политикой Рейгана и непосильной гонкой вооружений или экономическим и идеологическим распадом внутри страны, обусловленным нежизнеспособностью самой системы? По мнению Йеля Ричмонда, одним из важнейших факторов коллапса СССР стало внутреннее разложение советской элиты в результате культурных контактов со странами Запада, в первую очередь - США. В своей книге Ричмонд стремиться доказать, что именно культурные обмены позволили советской интеллигенции - "тем людям в России, чье мнение имеет значение", - "а через них и всей нации" познакомиться с Западом и подпасть под его влияние.

Автор этой книги - отставной дипломат с многолетним стажем, профессионал в области культурных обменов, среди изданных работ которого - практическое руководство для американских участников культурных обменов о том, как принимать советских гостей, популярные словарики культурных кодов для тех, кто собирается встречаться с жителями восточного блока на нейтральной или даже на их территории ("От Нет до Да: Как следует понимать русских" и "От Да до Yes: Как следует понимать восточноевропейцев"), а также аналогичный томик "межкультурных подсказок" для направляющихся в Африку. Данная его книга - это прежде всего апология собственной деятельности и деятельности его коллег, десятилетиями тративших деньги американских налогоплательщиков на то, чтобы привозить в США советских "студентов", впоследствии оказывавшихся кадровыми разведчиками (Ричмонду уже дважды приходилось писать на эту тему под красноречивыми заголовками апологии культурных обменов "Советско-американские культурные обмены: Надувательство или дивиденды" и "Советско-американские культурные обмены, 1958-1986: Кто выигрывает?"). И СССР, и культурные обмены с ним уже давно в прошлом, но тема не кажется автору исчерпанной. "Официальный Вашингтон был склонен преуменьшать значение той притягательности, которой обладал Запад [для советских людей] в годы Холодной войны", - сетует Ричмонд.

Книгу Ричмонда не стоит рассматривать как работу профессионального историка, каковой она и не является: в противном случае придется признать, что она крайне слаба методологически и еще более слаба концептуально. По сути дела, это каталог, в котором подробно учтены различные типы культурных обменов: от поездок студентов и исследователей до обменов выставками и издания пропагандистских журналов. При такой широте охвата даже лучшие секции этого каталога не могут претендовать на исчерпывающий характер; наиболее же слабые просто ограничиваются одним-двумя выдержками из мемуаров участников обменов, вспоминающих 20-30 лет спустя, что "посещение Америки перевернуло мою жизнь" и т.д. Ричмонд выбирает наиболее яркие случаи "открытия глаз" в результате знакомства с США, вроде Александра Яковлева и генерала Калугина, однако типичность таких превращений остается неочевидной. Более того, за бортом повествования остаются те противники советского режима, которые пришли к его отрицанию, никогда не побывав в США.

Большим упущением для книги, вышедшей с подобным названием, является ее "односторонность": в работе Ричмонда напрочь отсутствует обсуждение влияния, которое обмены и поездки в СССР оказали на их американских участников. Необходимость подобного разговора диктуется не только заявленной темой книги. Влияние посещений Советского Союза, бытового общения с советскими людьми на американских советологов поколения 1960-х - 1970-х, на СМИ и на правительственные круги пока не подвергалось подробному рассмотрению. Между тем избавление от предрассудков шло, конечно, с обеих сторон: американские аспиранты, журналисты не только не обращались под воздействием увиденного в коммунистическую веру, но даже и левачество в целом теряло свою популярность в интеллигентских кругах в результате более тесного знакомства с реальным социализмом. Американские участники обменов переставали видеть в СССР врага не потому, что симпатизировали его идеологии, а потому, что убеждались в слабости и внутренней неоднородности Союза. Во многом именно под влиянием культурных обменов прозвучавшие 25 лет спустя после их начала знаменитые слова Рейгана об СССР как "империи зла" были восприняты большинством американской профессуры и интеллектуальной элиты с огромной долей скепсиса.

Концептуальная канва книги прописана самим автором довольно слабо. Чем же были культурные обмены, с его точки зрения, и каков трансформационный потенциал подобных программ в отношениях США с их нынешними соперниками, с тем же миром исламского фундаментализма? Под воздействием поездок в США, знакомства с западным образом жизни и даже с запрещенными в СССР книгами советские участники культурных обменов вовсе не становились убежденными демократами - лишь в отдельных случаях Ричмонд описывает идеологическую трансформацию на уровне общей диссатисфакции "совком" и экстаза от обретенной бытовой свободы.

Подобный вывод автора выглядит вполне убедительно - зачастую, как мы знаем, не требовалось никаких культурных обменов, и даже служебной командировки в ГДР было достаточно, чтобы убедить молодых офицеров КГБ в дебилизме советской системы. Это, однако, не сделало их автоматически сознательными демократами: культурные обмены оказались успешным инструментом разрушения тоталитарного общества, но довольно слабым инструментом построения нации. В большинстве описываемых в книге случаев речь идет о животной притягательности "Кока-Колы" и сверкающего со страниц журнала "Америка" потребительского изобилия. Книга Ричмонда не может не восприниматься сегодня на фоне дебатов о возможности демократизации мусульманского мира - или хотя бы снятия железного занавеса между ним и Западом. В этом смысле предлагаемая Ричмондом апология культурных обменов не выглядит убедительным рецептом на будущее: тоталитарный фанатизм вполне благополучных молодых людей из ближневосточных стран вызван именно аллергией на "Кока-Колу" и девочек в купальниках на журнальных обложках. И наоборот, как и в случае с Советским Союзом, (поп)культурные обмены уже позволили Западу соблазнить саудовских и иорданских правителей. Проблема в том, что - опять же, как и в случае с СССР, - могущество "Кока-Колы" оказывается недостаточным для вселения демократических чувств в сердца подданных.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Сергей Ромашко, Терроризм: ускользающая простота /21.11/
Walter Laqueur. No End to War: Terrorism in the Twenty-first Century. - New York; London: Continuum, 2003.
Илья Кун, Иномарки #18 /20.11/
Щетка для унитаза как зеркало души | Первым русским мучеником был не Чайковский | Постмодернизм мертв, а Барт - еще нет | Как Гойя навязался миру | За что врачи-убийцы отравили Сталина.
Андрей Степанов, Дж. М. Кутзее: "идеальный" нобелиат? /14.11/
Сначала он сказал, что не знает выхода из лабиринтов мифа и насилия, потом пытался объяснить, что надо быть человечнее, потом написал об уходе от мира. Странно, что именно после романа об уходе мир стал привечать писателя, награждать премиями и приглашать на церемонии. Интересно, что скажет им Кутзее 10 декабря.
Илья Кун, Иномарки #17 /12.11/
Акакий Акакиевич поступает в Йельский университет | Если бы Диккенс стал бангладешским интеллектуалом | Томас Манн с душком Стивена Кинга | Как дачники преодолевали урбанистическую фрустрацию и разлагали русское крестьянство | Чем атеисты отличаются от евреев и женщин | Правда про Путина с Милошевичем из уст госсекретарши.
Андрей Щербенок, Скорбь и меланхолия в их политическом измерении /31.10/
Loss. The Politics of Mourning. Хотя сборник был задуман не только до начала войны в Ираке, но и до 11 сентября 2001 года, его тематика оказалась особенно востребована в связи с человеческими потерями, с которыми связан и терроризм, и "война с террором".
предыдущая в начало следующая
Игорь Федюкин
Игорь
ФЕДЮКИН

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Иномарки' на Subscribe.ru