• Президенты США пытались лишить сограждан права на жизнь
• Быт и нравы исламских инфантилов
• Аристотель ошибался практически во всем
• Франция - рассадник Домостроя
• Три источника загнивания общества

Barbara Holland. Gentlemen's Blood. A History of Dueling. From Swords at Dawn to Pistols at Dusk - BLOOMSBURY; 294 pages

Сегодня главным признаком настоящего мужчины стало умение заработать много денег, а слово "честь" превратилось в термин из области юриспруденции. Теперь оскорбление принято искупать не кровью, а долларами - не так эффектно, зато куда более прибыльно. Книга Барбары Холланд - скорее разросшееся до необъятных размеров эссе на эту тему, нежели серьезное историческое исследование, посвященное возникновению и развитию социокультурного феномена "дуэли" (статья, из которой выросла эта книга, была опубликована в 1997 году в Smithsonian Magazine.

А еще точнее - сборник анекдотических случаев про поединки, из которого можно узнать, что астроному Тихо Браге на дуэли отрезали нос; что художник Караваджо вызвал на дуэль и убил своего более удачливого партнера по теннису; что Авраам Линкольн чуть не зарубил одного налогового инспектора, неосторожно намекнувшего на исходящий от президента дурной запах; что однажды Пушкину пришлось прервать поединок в самом разгаре из-за внезапно разыгравшейся метели; что все без исключения отцы-основатели Соединенных Штатов хотя бы раз пытались лишить своих сограждан права на жизнь, закрепленного в ими же созданной Конституции; что среднестатистический главный редактор газеты на американском Среднем Западе в середине XIX века чаще всего принимал смерть от руки защищавшего свою честь читателя (Марку Твену, как известно, по молодости редактировавшему сельскохозяйственную газету, удалось избежать подобной участи только благодаря хитрости своего секунданта) и что Эдгар По, явившись на дуэль, не смог выстрелить в соперника, так как был мертвецки пьян. Возможно, пишет Холланд, наши отцы-основатели и гордились бы цивилизованностью своих потомков, но, может быть, и немножко презирали бы нас за то, что мы превратились в нацию алчных трусов, не способных заглянуть в дуло пистолета с десяти шагов, как подобает истинному джентльмену.

San Francisco Chronoicle

Джош Грин (Josh Green)

"В сознании человека XIX столетия дуэль отличалась от обыкновенной драки с применением холодного или огнестрельного оружия именно тем, что в ходе этого поединка решались вопросы чести. В идеале дуэль проходила по строго оговоренным правилам, и участвовать в ней могли только "джентльмены" (читай: состоятельные люди). Поводом для дуэли могла быть защита собственного достоинства или чести дамы. Нашему сознанию трудно это осознать. Зачем разумный, цивилизованный человек может подвергать себя риску быть убитым или покалеченным из-за каких-либо разногласий или глупого обвинения?"

"Холланд поставила перед собой достаточно амбициозную задачу: проследить историю дуэли от рыцарских турниров Средневековья до поединков на пистолетах в XIX веке. Однако с самого начала становится ясно, что эта задача ей не под силу. Вначале автор принимается излагать историю в хронологическом порядке, но вскоре отказывается от этого принципа: в дальнейшем главы книги посвящены отдельным географическим регионам или культурам. В результате повествование приобретает беспорядочный и несвязный характер. И все же, несмотря на структурные недостатки, книга читается живо благодаря остроумию автора".

News & Observer

Майкл Читвуд (Michael Chitwood)

"Книга Барбары Холланд - результат исторических изысканий автора, излагающего историю дуэлей от древности и вплоть до того времени, когда поединки были официально запрещены законом. Но это отнюдь не академический труд. Книга написана легким, а местами даже легкомысленным стилем".

"Из книги Холланд становится ясно, почему президент может решиться на вторжение в чужую страну, имея на то самые незначительные основания. Замена пистолетов на бомбы обезличивает поединок, а значит - еще сильнее повышает степень его вероятности".

Mohamed Sifaoui. Inside al Qaeda. - Granta Books, 176 pages

Аль-Каида не Аль-Каида, а страху автору этой небольшой книжки пришлось натерпеться порядочно. Алжирский журналист Мохамед Сифауи приехал в Париж, чтобы написать репортаж о судебном процессе над двумя исламистами, которых обвиняли во взрывах 1995 года в парижском метро, и случайно встретил своего одноклассника. Они не виделись со школьных лет, и одноклассник, состоявший в одной из исламистских группировок, обосновавшихся во французской столице, не знал, что Сифауи давно ненавидит исламских террористов (особенно после того, как несколько лет назад сам чуть не стал жертвой теракта в родном Алжире). Любовь к своей профессии помогла Сифауи преодолеть отвращение к исламистам, и он решил внедриться в организацию под чужим именем (благо одноклассник не помнил даже фамилии своего бывшего соученика). Эта детективная история продолжалась целых три месяца и закончилась тем, что журналисту предложили ответственный пост координатора деятельности нескольких исламистских групп в Лондоне (где, оказывается, находится интеллектуальный центр исламского терроризма). Строго говоря, группировка, в которую входил Сифауи, не являлась непосредственной частью Аль-Каиды, а была просто аффилированной с ней структурой, занимавшейся не организацией терактов, а сбором средств для находящихся в тюрьме активистов исламского движения и агитационной работой среди молодежи. Так что ничего сенсационного Сифауи узнать не удалось. Зато его дневник содержит множество интереснейших зарисовок из области быта и нравов исламских активистов - в массе своей закомплексованных инфантилов и уголовников мелкого пошиба, зазомбированных примитивными пропагандистскими слоганами. Что в принципе неудивительно - именно такими и бывают настоящие революционеры.

The Daily Telegraph

Джордж Уолден (George Walden)

"Легкомысленное отношение французов к терроризму, которое присуще далеко не одним только левым, возмущает Сифауи... "Аль-Каида изнутри" разошлась во Франции тиражом в 60000 экземпляров. Надо надеяться, что среди ее читателей оказались и президент Жак Ширак, и министр иностранных дел Доминик де Вильпен и что книга эта повлияет на общественное мнение в стране. Хотя ручаться за это все же не стоит: недавно опубликованная во Франции книга под названием L'Effoyable Imposture ("Чудовищный обман"), в которой утверждается, что взрывы 11 сентября - дело рук евреев и ЦРУ, была продана тиражом в 100000 экземпляров".

The Guardian

Николас Лизард (Nicholas Lezard)

"Кое-кому может не понравиться, что книга не является "объективным" журналистским расследованием, где равноценно представлены противоположные точки зрения. Но у Сифауи, кажется, не было другого выбора".

"Самая большая сенсация в книге - смелость ее автора. Сейчас Сифауи находится под защитой полиции и, по всей видимости, будет нуждаться в охране всю оставшуюся жизнь".

David Foster Wallace. Everything and More: A Compact History of Infinity. - W.W. Norton & Company, 320 pages

Дэвид Фостер Уоллес, один из самых заметных американских прозаиков второй половины 90-х, представитель поколения "новых серьезных" и любимец Пелевина, написал книгу о бесконечности. Причем не какой-нибудь интеллектуальный роман (таковой у него уже имеется - это самое известное произведение Уоллеса под названием "Бесконечная шутка" (Infinite Jest)), а реальный научпоп про математику. Книга посвящена истории концепта "бесконечности" - от Аристотеля (который, по словам автора, "чудовищно ошибался абсолютно во всем, что касается бесконечности"), Ньютона и Лейбница вплоть до самого Георга Кантора, придумавшего теорию бесконечных множеств. Хотя Уоллес изо всех сил старается излагать попонятнее, местами без приличной математической подготовки (ну, хотя бы на твердую школьную "четверку") читателю не обойтись. Но даже если вы чего-то не просекли в приведенных автором уравнениях, удовольствие можно получить от обильных метафизических рассуждений и нетривиальности авторского стиля. "История бесконечности" открывает серию задуманных издательством W.W.Norton & Company популярных книг о великих научных открытиях.

The Guardian

Фрэнк Кермод (Frank Kermode)

"Даже те, для кого математика представляется отдаленной вершиной, на которую вряд ли придется подняться, наверняка могут припомнить время, когда числа заключали в себе манящую, интригующую тайну".

"Похоже, Уоллес испытывает иррациональный страх перед своими читателями. Если в школе у них было все в порядке с математикой, они наверняка заскучают от его подробных разъяснений. Если нет - они все равно не смогут ни в чем разобраться".

The New York Times

Дэвид Папино (David Papineau)

"Высокооктановый" романист нового поколения, Уоллес едва ли похож на автора научно-популярной литературы. Правда, у него имеются некоторые познания в области математики и философии, а большая часть его художественных произведений пестрит ссылками сугубо технического характера. Однако эти ссылки посвящены в основном психоделической химии, а не высшей математике".

"Книга Уоллеса - прекрасная находка для всех, кто сможет ее дочитать. Известно, что даже профессиональные математики зачастую мало что знают об истории своего предмета. Уоллес предлагает увлекательный путеводитель по теории бесконечности. Если вы хотите поближе познакомиться с этим эпизодом интеллектуальной истории человечества, прочтите эту книгу. Но помните: чтобы одолеть ее, вам понадобится нечто большее, чем просто врожденная смекалка".

Patricia Mainardi. Husbands, Wives and Lovers: Marriage and its discontents in nineteenth-century France. - Yale University Press, 310 pages

Профессор истории искусств Патрисия Майнарди дала читателю все, что бывает в художественной и научной литературе. Здесь есть увлекательные сюжеты - например, о том, как складывалась практика найма шпионов для отслеживания фактов супружеской измены. Есть документальный материал - о том, как менялось брачное законодательство, как узаконивались и запрещались разводы, какие существовали меры пресечения для неверных супругов, а также для их обманутых половин, сгоряча творивших самосуд. Есть культурологические обобщения - например, о метаморфозах бытовой мифологии, связанной с сексуальными интрижками. Попутно внимание читателя привлекается к множеству парадоксальных фактов: оказывается, что французская культура (в отличие, скажем, от британской) была настоящим рассадником домостроевских принципов, а Просвещение, с его либеральной идеей брака по любви, внесло невероятную путаницу в умы и вызвало чудовищный конфликт ценностей на всех уровнях социальной иерархии. Для нас все это в особенности любопытно, поскольку, как известно, российский лайф-стайл и образ мысли в XVIII-XIX вв. кроился во многом по французской модели. Между тем сама эта модель претерпевала драматические изменения. За период между Революцией 1789 г. и падением Наполеона в 1815 г. Франция потеряла чувство юмора по поводу адюльтера, утверждает профессор, объясняя это изменениями правовых норм. Для иллюстрации достаточно сравнить моцартианскую "Женитьбу Фигаро" (1784) с "Мадам Бовари" (1857). То, что служило питательной средой для веселой комедии, спустя сто лет превращается в трагедию. Таким образом, Майнарди попыталась совместить несовместное. Пикантные подробности частной жизни и юридические казусы идут рука об руку. Теорий и фактов в книге много. Критики ругают ее за то, что это изобилие не всегда отливается в гармоничный и монолитный сплав. Но это, вероятно, издержки жанра, который можно определить примерно так: социальная и культурная история Франции XIX века, подсмотренная через замочную скважину.

The Times Literary Supplement

Грэхем Робб (Graham Robb)

"Мужья, жены и любовники" - полезная, а местами даже развлекательная работа, несколько пострадавшая от дурных привычек, которыми давно страдают академические издания: отсюда и вводящее в заблуждение название, и стремление искусственно втиснуть в один том кипу докладов, прочитанных на разных конференциях, и легковесность фактического материала в сочетании с тяжеловесностью аргументации. Все это заставляет читателя отнестись к этой книге с таким же подозрением, с каким порядочная девушка должна относиться к ухаживаниям молодого холостяка".

The Daily Telegraph

Джон Адамсон (John Adamson)

"Если книга Патрисии Майнарди и кажется местами несколько тяжеловесным путеводителем по амурной жизни постнаполеновской Франции (боюсь, автора скорее можно уподобить Бальзаку, нежели Бомарше), ее труд, тем не менее, полон тонких наблюдений и разумных, убедительных сопоставлений".

Curtis White. The Middle Mind: Why Americans Don't Think For Themselves. - Harper San Francisco, 205 pages

Что общего между Джорджем Бушем-младшим, Брюсом Уиллисом и Ноамом Хомски? Очень просто: это представители трех темных сил, трех источников деградации американского общества. Имя им - политика, индустрия развлечений и академическая наука. Профессор Иллинойского государственного университета и редактор журнала Context Кертис Уайт убежден, что американцы давно разучились самостоятельно мыслить из-за отупляющего воздействия политической идеологии, голливудского примитива и эзотерического дискурса зацикленной на самой себе университетской профессуры. Именно эта триада зла - причина того, что сегодняшняя Америка все глубже погружается в сон разума. Надо сказать, что книга Уайта принадлежит к уже вполне сформировавшемуся и довольно популярному в Соединенных Штатах жанру ламентаций по поводу упадка американской культуры.