Разумеется, манера и творческий метод г-на Буковского есть "иудею безумие, эллину соблазн" - в отношении читающих книги не-литераторов и литераторов, соответственно. Потому что для литератора это некий всегда вожделенный и никогда не реализуемый план: а вот напиться бы, блин, да написать! Словом, занимается Буковский блядством. Блядством, потому что: что внутрь - о том пою.

Поступают так немногие. И еще менее многие делают такой подход творческим методом (Довлатов, например). Остальные же смотрят на сей творческий метод с вожделением, но платонически: потому что как ни крути - скучное наутро блядство.

При этом - в самых разнообразных аспектах. Ну вот, честно, открываю наконец саму книгу Буковского и натыкаюсь на фразу: "Я никогда не считал писательство трудом". Врет, косноязычный. Отлично понимает, что занимается блядством, отчего и выстраивает кривую нравственную линию, отделяющую его от проституции. К тому же - врет. Не считал бы трудом - опровергать бы в голову не пришло.

Следующая его мысль лежит неподалеку: "И я вдруг подумал, что интервьюировать писателя глупо. Все самое значительное он излагает на бумаге", - изложил Буковский на бумаге.

Опыт Буковского ущербен в сравнении с довлатовским. Тот хотя бы как-то раз явно выпил портвейн в парадном достоевского дома на Кузнечном, отчего и преисполнился надрыва&трагизма. Что и перевело его прозу в разряд блядства, но - с русской душой. Как следствие, в отличие от Буковски, у Довлатова часты описания похмельных состояний.

А у Буковски нету внутри Достоевского, а есть только Генри Торо, известный миру тем, что провел над собой эксперимент и доказал всем, что здоровый тридцатилетний мужик в состоянии себя прокормить. И Буковски - точно такой же Генри Торо, только не в лесу, а на алкогольной поляне. Слабоградусной, с тоником.

"Если ты все это вылакаешь, а ты обязательно это сделаешь, наверняка окочуришься - сказал я ей". Явно сам падает рано, не знает о состоянии, когда больше не лезет. Сам бы окочурился сначала, потом говорил. Теоретик. Марксист. Недалекий младший братец г-на Горького из "На дне".

Так что похерим Буковского, займемся лучше Генисом. Он послесловие написал. "Название фильма Barfly (в книжке и описаны мучения Буковски по сооружению сценария фильма с таким названием - А.Л.) нельзя толком перевести на русский. Что-то вроде - "завсегдатай баров". Однако беда в том, что этот верный перевод вызывает неверные ассоциации - "в шумном платье муаровом", "черная роза", "фея из бара"... Этот пассаж г-на Гениса с несомненностью открывает путь уже к его неконтролируемым алкогольным ассоциациям, после чего следует сильное (не менее 250 на Гениса) умозаключение: "В "Барфлае" имеются в виду другие бары". Поскольку ресторанная критика не входит в задачи данного разбора, то и покончим с Буковским, а также - с Генисом.

Потому что "Барфлай" - это, конечно "Bar Fly": "Бар Мухи" или "Под Мухой" - что отлично известно нормальному русскому выпивохе, регулярно находящемуся под данной мухой. Каламбурность спишем на семантическую неполноту и, оттого, известную ущербность самого состояния. Одновременно сделав заключение о том, что русская система пьянства оказывает вот даже такое - решительно магическое - воздействие на чуждый и даже иноязычный менталитет. Который, увы, все равно не поймет, что не общепит и процесс потребления важны, а состояние.

Вычеркиваем.

• Книга на вчера
• Полный список книжных обзоров
• Дискуссии