Маргинальное искусство. Составление и предисловие А.С.Мигунова. - М.: Издательство Московского государственного университета, 1999. - 159 с., 35 цв. ил.; тираж 1000 экз.; ISBN 5-211-04066-X.

Само словосочетание "маргинальное искусство" в контексте современной культуры воспринимается как тавтологичное.

"Маргинальность" - термин, по мнению многих, давно уже пустой или, скорее, исторический - будучи включенным в определение направления искусства, по сути, ничего о нем не сообщает. Так как уже не существует той общности, того целого, на краю которого это искусство могло бы оказаться.

Напротив, все современное искусство прежде всего конвенционально. Его произведения считаются таковыми только внутри определенной - далеко не охватывающей весь универсум потребителей - группы, которая настаивает на их пребывании в этом статусе. То есть внутри отдельного - вполне настроенного на маргинальность - сообщества.

Скажем, для одной из этих групп "Черный квадрат" Малевича или "Зайчик" Кунца существуют как полноправные и по-своему образцовые произведения. В то время как для поклонников Шилова, с одной стороны, и "творцов актуальности", с другой - это всего лишь... (варианты самые различные).

И наоборот.

Именно поэтому Глазунов оказывается не меньшим маргиналом, чем Бренер, а Зураб Церетели с этих позиций мало чем отличается от Олденбурга или Генри Мура.

Тем не менее, из песни слова не выкинешь, и перед нами - выпущенный издательством МГУ тематический сборник статей с общим названием "Маргинальное искусство". Сборник, на наш взгляд, действительно своевременный (дело в том, что класс явлений, указанных составителями в качестве предмета, в России до сих пор не изучался - по крайней мере, в системном виде) и, главное, толковый. Поэтому заранее рекомендуем его как специалистам, так и тем, кого принято относить к категории интересующихся.

Что же касается упомянутой терминологической проблемы, то она вполне сознается авторами и составителями сборника. Свидетельство тому - статья "Искусство аутсайдеров - творчество "не входящих" (к вопросу о терминологии)", в которой приведены восемь основных фигурирующих в исследовательской литературе определений маргинального искусства и его подтипов. По ее прочтении становится ясно, что мы имеем дело с обозначением столь же условным и понятным только из стоящего за ним контекста, как и "постмодернизм" или "неореализм".

Собственно говоря, созданию этого контекста - закреплению некой академической марки за суммой разнородных явлений - и посвящен сборник. Соответственно, решение этой задачи и оказывается главной заслугой авторов и составителей.

Итак, что же такое "маргинальное искусство"?

В большинстве случаев имеется в виду социальная "исключенность" авторов, и как ее следствие - незаинтересованность в потенциальном зрителе или, по крайней мере, минимальная адресность их творений.

Поэтому к основным представителям маргинального искусства относят художников-аутсайдеров - тех, кто либо изолирован от общества, либо живет на периферии общественных интересов, либо попросту забыт социумом.

В этой группе выделяют в первую очередь душевнобольных как наиболее интересных и плодотворных в творчестве, за ними следуют заключенные, "отшельники", одинокие и старики. Наряду с перечисленными типами существуют художники, формально не изолированные от общества, но по манере творчества близкие аутсайдерам. Это дети, примитивы и наивы.

Считается, что только эти группы в большей или меньшей степени выражают идею маргинальности.

Что же касается характеристик произведений "маргинальных" авторов, то главным и решающим их признаком называется лежащее в основе "творчество вне эстетических и художественных норм". Определение столь же общее, сколь и сомнительное. Причины уже указаны выше. Но коль скоро мы договорились, что задача сборника не столько в окончательном анализе, сколько в установлении области исследования, не станем спорить по поводу дефиниций.

Творчеством душевнобольных с точки зрения искусствоведения у нас занимались мало. Куда чаще оно упоминается в отечественных учебниках по психологии - в качестве наглядных иллюстраций разного рода отклонений. На Западе же традиция его изучения с позиций эстетики насчитывает порядка 80 лет: основателем и главным организатором академического интереса к этой теме в свое время стал французский живописец Дебюффе, собравший значительную коллекцию произведений аутсайдеров. Не так давно в России вышла книга его ученика Тевоза "Арт-брют", неоднократно упоминаемая в сборнике и составляющая нечто вроде его содержательного ориентира.

Поэтому наиболее интересными статьями раздела "Аутсайдеры" оказываются материалы, посвященные не столько теории, сколько отечественным художникам-душевнобольным. В частности, "аутсайдерскому" периоду в творчестве М.А.Врубеля или же недавно открытому А.П.Лобанову, глухонемому живописцу, 50 лет проведшему в стенах психиатрической клиники.

В разделе "Дети" занимательна статья Н.Н.Фомина о следах идеологического влияния в творчестве детей. Основной механизм этого влияния прост - идеологические нормы в детском рисунке превращаются в изобразительные стереотипы, подавляющие индивидуальное восприятие. Так, на конкурс детского рисунка, приуроченный к юбилею Москвы, из разных областей России были присланы тысячи изображений Храма Христа Спасителя и Собора Василия Блаженного. Сейчас, должно быть, центральная тема - борьба с иногородними и регистрационный контроль. По крайней мере, подростки из США в свое время рисовали в основном поджог Рейхстага, призывные выступления Гитлера, борьбу "белых" с "черными".

Другим полюсом проблемы детских субкультур оказывается эстетика беспризорных сообществ. Настаивая на своей сознательной "маргинальности", беспризорники создают собственную эрзац-культуру - гремучую смесь "жиганской" эстетики, панка и свидетельств активной сублимации комплексов переходного возраста. То есть действительно актуальное - жизненно для них необходимое - контрискусство. С той только разницей, что, в отличие от своих взрослых коллег, денег за это они не получают и с возрастом, при условии достижения более ли менее стабильного социального статуса, от этих эрзац-ценностей отказываются - за очевидной ненадобностью.

Что касается творчества отечественных наивных художников, то в отличие от наследия душевнобольных, да и детских субкультур, оно находится в куда более выгодном положении. Достаточно вспомнить ажиотаж начала века вокруг патриарха востребованного наивного искусства - Пиросмани.

Действительно, со времен бабушки Мозес и Таможенника Руссо организация промоушена произведениям наивных художников из эстетической стратегии превратилась в прибыльный бизнес. На основе примитива и наива возникли, соответственно, примитивизм и наивизм. И хотя со временем золотоносная жила стала понемногу иссякать, вокруг нее успели возникнуть жизнеспособные поселения со своей инфраструктурой.

К тому же основной козырь, флер первозданности и стихийной выразительности, за произведениями наивов действительно сохраняется. Соответственно, наличествуют давние и возникают новые, еще не отработанные области интереса к этой теме. В частности, такой темой оказывается сопоставление деревенской и городской линии в современном наивном искусстве и сопутствующая ему проблема взаимовлияний наивного искусства и масс-культуры (соответственно, статьи О.В.Дьяконицыной "Городская и деревенская линии в наивном искусстве России" и И.Вовк, В.Мельникова "Проблема детерминированности наивного искусства смежными культурными областями").

Кроме всего вышеперечисленного, хотелось бы отдельно упомянуть статьи С.А.Завадского "Девиантная эстетика" - своеобразное обоснование нового метода эстетического исследования или же отдельного его типа (сам термин "девиантная эстетика" впервые вводится автором), и С.Сычева "Маргинальное кино", по преимуществу посвященную такому, казалось бы, "засвеченному" фильму, как "Рассекая волны" Ларса фон Триера.

По мнению автора, оперируя механизмами и состояниями, уже освоенными постмодернизмом, фильм демонстрирует пост-постмодернистский опыт. В основе которого - реализованное пророчество/ожидание эпохи нового искусства, заключавшееся в словах Жана Кристофа Амана: "Логоцентризм - это то, что пытается преодолеть современное сознание. Вот почему - я в этом совершенно убежден - будущее в искусстве принадлежит женщинам. В сегодняшнем мире женщины намного сильнее мужчин. Мужчины утратили способность критически воспринимать окружающие их реалии, они "влипают" в них. Причем чем более, с одной стороны, наша повседневность начинает определяться высокими технологиями и центробежными коммуникационными возможностями, тем более, с другой, становится актуальным центростремительный вектор: способность вслушиваться в себя, в свое естество. Вот почему мы нуждаемся в женской энергии. Она обладает гомеопатической силой - это сила периферии, маргиналии, окраины... Женская энергия - это путь к тому, чтобы сделать жизнь радостной".

Такова очередная грань "маргинальности".

Подытоживая сказанное, отметим, что, на наш взгляд, несмотря на неизбежную вторичность и "знакомость" немалого количества фигурирующих в сборнике посылок и выводов, ключевая его задача решена - тема заявлена, равно обозначены неизбежно всплывающие при ее постановке проблемы, и остается только ждать плодов возделывания уже застолбленной территории.

PS: Среди иллюстраций особенно хорош рисунок Вана Етукена, 4 лет - полет гусей-птеродактилей над казармами слоноподобных существ. Как говаривал один приятель, босхитительно.