Нынешний московский мэр Юрий Лужков в связи с предвыборной истерией вынужден все чаще переходить от дел к словам. Однако устных слов ему явно недостаточно, поскольку они растают, как дым, сразу же после того, как будет изучено содержимое урн для голосования. Лишь печатные слова остаются в истории, лишь они позволяют потомкам судить о величии предков, их сочинивших.

Правда, слова, вошедшие в сочинение господина Лужкова, были вначале произнесены устно - на лекции в Международном университете 25 февраля 1999 года. Они произвели оглушительный эффект, и академик Евгений Велихов даже признался в предисловии, что после той лекции "многое у него в голове просветлело". Поэтому возникает вполне естественное радостное ожидание от встречи с книгой: как же должно просветлеть и проясниться в наших обычных неакадемических головах! Книга в полной мере позволяет испытать состояние отрезвления.

Автор начинает с энергичной критики существующего положения вещей, совершенно справедливо отмечая, что в 1991 году мы начали строить одно общество, а получилось оно у нас совсем другое √ такое, что приводит в уныние не только аборигенов, но и сторонних наблюдателей. Спрашивается, почему? Потому что у нас страна особая. Размеры у нее особые, природные богатства особые, история особая, люди особые и менталитет у них тоже особый. Поэтому для нас не подходит ни одна мировая государственная модель.

Следовательно, говорит автор, "пора бы и нам наконец проделать соответствующую работу и попытаться понять, как влияет, как воздействует "загадочный русский характер" на экономическое поведение, деловые и трудовые навыки россиян. Без этой аналитической работы мы не сможем решить главной задачи - построения российского варианта высокопродуктивного, процветающего общества".

Далее закипает аналитическая работа. Оказывается, мы настолько самобытны, что наше общественно-производственное функционирование можно описать лишь при помощи юмористических парадоксов такого рода, которыми в 1955 году позабавил западных менеджеров профессор Норткот Сирил Паркинсон. Эти афоризмы, получившие название "Законов Паркинсона", положили начало жанру под названием "экономисты шутят". Шутят вполне на уровне: "Все, соединенное вместе, рано или поздно разваливается", "Угол зрения зависит от занимаемого места", "Численность рабочей команды растет независимо от объема работы"...

Не чужд веселости и автор исследуемой нами книги. Во-первых, он обогащает мировую паркинистику своими афоризмами: "Мат - единственный язык, указания на котором понимаются без искажений", "Эксперт - любой человек с Запада", "В России происходит только невозможное".

Во-вторых, опираясь на русские поговорки типа "Тише едешь - дальше будешь", "Работа не волк, в лес не убежит" и "Казна на поживу дана", автор выводит законы функционирования русского общества. Они гласят, что россиянин в процессе исполнения любой работы обязательно:

а) все сделает не так, как положено, а как ему кажется лучше;

б) обманет начальство и сопрет с производства нужные для быта детали, полуфабрикаты и готовую продукцию;

в) нарушит любые законы, которые противоречат его здравому смыслу;

г) не поверит, что порученную работу можно сделать, и всячески от нее будет увиливать;

д) постарается без всякой надобности совершить трудовой подвиг;

е) ничего до конца не доделает.

Еще автор предлагает читателю Закон "Авось", Закон времянки, Закон крайностей и Закон баньки (не той, что с пауками, а где начальники, парясь, принимают важные решения). На этом аналитическая работа, о которой автор говорил в начале книги, заканчивается. Далее идут выводы и рекомендации, благодаря которым можно, имея в наличии столь экзотическую рабочую силу, направлять ее в нужном направлении - созидательном, а не разрушительном.

Однако, как совершенно справедливо утверждает Лужков, система производственных отношений, которая отменно работала бы, учитывая и даже используя все вышеперечисленные национальные особенности, пока не создана. Автору даже не понятно, какой она должна быть: "Эта будущая система не может быть спроектирована умозрительно, по шаблону именно потому, что мы имеем дело с неопознанными пока "законами Паркинсона по-российски". Правда, возникают некоторые сомнения в том, что автор, все опознав и устранив препятствия, правильно построит систему. На эту пессимистическую мысль наводит следующее откровение: "Остается одно: готовность к неапробированным, нестандартным решениям и способность попадать в резонанс с настроением системы". Возникает подозрение, что опытный управленец Лужков абсолютно не знаком с постулатами теории управления, согласно которым резонанс губителен для любой системы: инженерной, социальной, производственной, финансовой.

Но он прекрасно знает, что нужно делать в нынешний переходный момент, чтобы в конце концов создать вожделенную систему эмпирическим путем: "Любая программа может быть реализована лишь на пути "пошаговой технологии". Сделал шаг, видишь результат, корректируй следующий. И одновременно имей в виду целое, уточняй проект в процессе конкретного действия... Когда система еще не устоялась, когда она вся в разломах и отклонениях, работа руководителя меньше всего похожа на исполнение "правильных" рекомендаций. Потому что все время наталкиваешься на ситуации, методически не прописанные: и то нельзя, и это невозможно. Ситуации патовые. Правил на них нет, чужие технологии неприменимы, а решать надо срочно, как говорится, ad hoc".

И тут-то довольно безликая фигуры автора превращается во вполне конкретного мэра города Москвы Лужкова Юрия Михайловича, который демонстрирует стиль администрирования, сформулированный в вышеприведенной цитате. Этот стиль подразумевает и создание своих "целесообразных" законов, отличных от государственных, и "пошаговую технологию", которая предполагает беспрерывное властное дирижирование всем сущим в столице, и жесткий диктат, и централизованное распределение благ и ресурсов, и зычный мат, который подчиненные понимают без искажений.

Собственно, это совсем не ново. Предложенный в книге способ администрирования в переходный период ничем не отличается от социалистического способа управления народным хозяйством, когда все держалось на строгом регламентировании всех форм жизни. Причем система эта самодостаточная и косная, отнюдь не стремящаяся к своей модернизации. Так что все мечты Лужкова по поводу пошагового формирования эффективного экономического механизма, когда все работало бы автоматически, с минимальным управленческим вмешательством, абсолютно беспочвенны. Какой же чиновник, находящийся в здравом уме, будет рубить под собой сук? Кто же пожелает добровольно самоустраниться, со всеми вытекающими последствиями для собственного кармана и честолюбия? Нет таких и никогда не будет.

Так что если лужковщина с ее демократическим централизмом укоренится в Москве на следующий срок, - это будет очень всерьез и слишком надолго.

• Книга на вчера
• Полный список книжных обзоров