Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Книга на завтра < Вы здесь
Экспериментальное отшельничество
Дата публикации:  24 Января 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Мишель Турнье. Пятница, или Тихоокеанский Лимб. - СПб.: Азбука, 1999.

Пункт первый

Переписать Робинзона Крузо Дефо - любимейшую детскую книжку! Впрочем, совсем не детскую, равно как и детско-недетский Дон Кихот. И Дефо, и Сервантес творили с расчетом на сочувствие читателя подросшего (проповедовали нарождающийся гуманизм и исповедовали свежие торгово-капиталистические ценности). Итак, переписать Робинзона... - деяние, достойное изящной новеллы Х.Л.Борхеса (по крайней мере, размышления о римейкологии Дон Кихота в собрании сочинений аргентинца имеются).

А француз Мишель Турнье Робинзона... действительно переписал. Перечитал, наверное, текст аутентичный двухсотлетней выдержки, остался чем-то недоволен - напротив, увлекся романом (воспоминания-о-детстве или - любовь-с-детства) - и уселся за письменный стол.

Фактуру Турнье менять не стал: знакомые действующие лица, знакомые пейзажи. Надежно построенный парусник "Виргиния" идет ко дну, так и не достигнув берегов далекого Нового Света. Двадцатидвухлетний бедняга Робинзон оказывается в кромешном одиночестве на необитаемом острове... Формально Робинзон тот же, что и у Дефо: незадачливый торговец бусами. Но, кажется... Робинзон Дефо - герой агитплакатов: делай как я! Робинзон Турнье - не по своей воле, полнокровный двадцатидвухлетний отшельник (и его обстоятельства).

"...Пропущенный сквозь призму новейшей философии, этот сюжет не просто переворачивается, но превращается в своего рода литературный конструктор...", - аттестация (на обложке) от издателя. Справедлива ли? Не путается ли текст (Турнье) с метатекстом (философов)? Совсем не философ (скорее антрополог - Леви-Строс-Брюль) Турнье представляет произведение, в котором философы действительно обнаруживают бездны смыслов, - не так ли?

Турнье и не пытается реконструировать сюжет Дефо. Турнье - не конструктор, не реконструктор и не провокатор (не предлагает нам позабавиться ре-строительством). Турнье - наблюдатель. Турнье обнаруживает неожиданный ракурс наблюдения за злоключениями Робинзона. Такой неожиданный, чуть ли не радикальный. Сюжет пересматривается.

Роман Турнье Пятница, или Тихоокеанский Лимб, вышедший в 1967, вскрыл "тот самый" Жиль Делез. Тот самый, который много позже в один голос с Ф.Гваттари заявил: "Философии нужна понимающая ее не-философия, ей нужно нефилософское понимание..." Роман, похоже, "то самое " "не".

Итак, Жиль Делез, Мишель Турнье и мир без Другого и...

Пункт второй

Но прежде вернемся к британскому трейдеру Робинзону. Энергичный Робинзон не будет мириться с постигшей его участью! Или - участь совсем не тревожит Робинзона, участь как честный протестант он принимает, но, в участи утвердившись (на острове средь горных козлов и пестрых трав), направляет немалые психофизические усилия на поддержание достойной (человека и протестанта, торговца и верующего) жизни. Робинзон начинает окультуривать жизненное пространство, налаживать производство, занимается накопительством. Не угасает внутри огонь человечности (нововременной гуманизм)! И внутри и вовне пытается Робинзон воспроизвести родные культурные нормативности - вот он, Робинзон-градостроитель-культиватор. Дефо выстраивает Робинзон-ситуацию из следующей посылки: всякий честный трудолюбивый гражданин и на необитаемом острове останется честным трудолюбивым гражданином.

Турнье с посылкой Дефо согласен не совсем. Конечно, Робинзон у Турнье на первых порах не менее энергичен: с воодушевлением отдается утопии "спаси себя собственными руками" - сооружает плавательные средства. Слишком уж далеко от берега. Неужели он, Робинзон, такой умный, умело облапошивающий дикарей, допустил такую глупую ошибку? Как? Почему? Турнье объясняет: характер восприятия происходящего у Робинзона меняется. Коллизия - в этом.

Изменяется неутомимый Робинзон и внешне, да так разительно: ползает на четвереньках, кормится "всякой мерзостью, уткнувшись лицом в землю", двигается "все ленивее". Физической деградации сопутствует и психическая: "эта функция мозга... уже деградировала во мне". Впрочем, подобное развитие событий навряд ли сделало бы Робинзона Турнье героем Жиля Делеза. Действительно, однажды (читайте сами, когда и почему) Робинзон решает реабилитироваться, всеми силами пытается встать на путь истинный, осваивает ресурсы родного острова и молотит зерно. Но необратимые изменения уже коснулись его, Робинзона: "Я в каком-то зловещем дурмане претерпевал процесс расчеловечивания".

Потому, наконец, Жиль Делез и...

Пункт третий

Двести лет назад Дефо позволил себе произвести грандиозный эксперимент: поместил человечка в изолированное от внешнего мира пространство и за действиями человечка пронаблюдал. "Но проблема была поставлена плохо", - вздыхает Делез. Заинтересован Дефо был в результатах эксперимента. Слишком предвзято эксперимент описывал. Теперь нам предвзятость - в глаза бросается. Турнье - экспериментатор непредвзятый? Непредвзятый - по Жилю Делезу?

Турнье - экспериментатор более чем предвзятый. Лишенный общества Других, торговец Робинзон превращается в Философа (философ не Турнье - Робинзон!). Турнье предлагает заманчивую интеллектуальную авантюру, ироничную и продуктивную одновременно. Живому и широколобому оказаться в экстремальной ситуации (с учетом особенностей жизни широколобых, особенностей окружающего широколобых пространства) сложновато, чуть ли не невозможно. Черной завистью завидуют они радикальным опытам подопытных Робинзонов - опытам-изгибам-изломам-границам. Остроумный Турнье - какие чудовищно неожиданные, экстремальные опыты открывает он жаждущим философам, поглощенным в четырехстеньях многотомиями!

Да, Робинзон - философ. Но почему философ? Разве не найти всемирно известному борцу за выживание более достойного (пардон, необходимого) занятия? Робинзон √ философ по необходимости. (Кстати, подножка серьезным профессионалам, имеющим обыкновение научать себе покамест неподобных. Подножка - более чем болезненная: ведь учтем, что книжка вышла в 1967-м.) "Я совершенно несведущ в философии, но долгие размышления, к коим приводит жесткая необходимость..." Турнье, улыбающийся на обложке, показывает: вот откуда произрастает она, Философия, - из почвы острова Сперанца (из опьянения-галлюцинаций-эмоций - перефразирует впоследствии интуицию Робинзона Турнье Делез, в соавторстве с Гваттари, конечно).

Робинзон-философ между уничтожением крыс и размножением овец занимается проблемами, например, эпистемологии: "Дневник. [Робинзона - А.П.] Итак, существуют две проблемы познания или, вернее, два вида познания... Познание через других и познание через самого себя... Мир доискивается собственной рационализации и, делая это, избавляется от ненужного старого хлама - субъекта". Робинзон-философ - золотожильная находка для жаждущих экстрима интеллектуалов. Вот он - первичный опыт, транскрибированный кем-то подобным!

Насколько Турнье - всерьез? Делез признает: "Это удивительный роман комических авантюр и космических аватар". И продолжает серьезную интеллектуальную работу, ценя квазиопыт Робинзона смеющегося Турнье: "В отсутствие другого сознание и его объект составляют уже одно целое. ...Другой... √ это, прежде всего, структура поля восприятия..." (В следующем 1968, приобщившись извращенческой идеологии (флюиды перверсии не пожалели, кстати, и Робинзона Турнье!) благодаря де Саду и Захер-Мазоху, Делез производит работу Представления Захер-Мазоха.)

Да благословит София литературные измышления!


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Егор Отрощенко, История не о любви /20.01/
Мария Рыбакова. Анна Гром и ее призрак.
Александр Уланов, Ореховая скорлупа /19.01/
Саррот Н. Здесь. Откройте.
Олег Карелин, Слон с хвостом рыбы /18.01/
Элиаде М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения.
Маргарита Меклина, Потайная лазейка: памяти детства /17.01/
Биньямин Вилкомирский. Фрагменты. Воспоминания военного детства.
Ксения Рагозина, Восьмая жертва, "ибо женщины несут в себе любовь и материнство" /13.01/
Маринина А.Б. Седьмая жертва: Роман
предыдущая в начало следующая
Александр Про
Александр
ПРО

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Книга на завтра' на Subscribe.ru