Жан-Клод Фрер. Сообщества зла, или Дьявол вчера и сегодня. - М.: Аграф, 2000

Серия "ХХ век+", основанная автором "Винни-Пуха и философии обыденного языка" Вадимом Рудневым и открытая его же работой "Прочь от реальности", неожиданно продолжилась трудом французского культуролога Ж.-К. Фрера, рекомендованного как специалиста по люциферианству. Следует отметить, что книга написана живым языком, читать ее приятно, и автор придерживается описаний фактической стороны деятельности люциферианцев, не вдаваясь излишне в отвлеченные рассуждения. Сразу скажем, что русский перевод выполнен вполне качественно, хотя время от времени допускаются ляпы с фамилиями. Так, учитель Стивена Кинга зловещий Говард Лавкрафт именуется Ловеркрофтом.

Лейтмотив книги - идея о сходстве, а то и аналогичности практик ряда тайных обществ, существовавших в Европе на протяжении второго христианского тысячелетия. На низшем, "народном" уровне эти практики проявлялись в совместных шабашах-оргиях, на высшем - в деятельности мистических орденов вроде "Золотого рассвета" под руководством нобелевского лауреата Йейтса. Народная еретическая культура могла подпитывать интеллектуалов. Так, наиболее известный сатанист ХХ века Алистер Кроули во время пребывания в России вращался среди хлыстов, к коим, как известно, примыкал Распутин.

По мнению автора, Люцифер рассматривался членами тайных обществ как аналог Прометея (этого имени, впрочем, Фрер избегает) - как близкий к нуждам простых людей Князь мира сего. Материалы, содержащие описания средневековых шабашей, подтверждают эту мысль. Если согласиться с Мишле, трактовавшим шабаш как коллективный галлюциногенный опыт (а с этим мнением соглашаются многие современные медиевисты), то получается, что выходы в астрал характерны для европейцев так же, как для бурятских или тольтекских шаманов. Причем совершались все эти сложные пертурбации главным образом ради обретения земных и подчас весьма скромных благ. Среди героев книги - Жиль де Рец, маркиз де Сад, Элифас Леви, Распутин, Гитлер и Алистер Кроули. Описания различных организаций люциферианского толка доводятся до 60-х годов прошлого (т. е. XX) века.

Автор собрал настолько разнообразный и интересный материал, что каждый обладатель книги может попытаться обобщить его на собственный страх и риск. Например, формализовать структуру сообществ, которые Фрер называет люциферианскими сектами, и отсеять социальные группы, лишь по видимости относящиеся к изучаемому явлению, поможет тестирование исторических персонажей и организаций по следующим параметрам:

1. Регулярное использование наркомании.

2. Человеческие жертвы.

3. Ритуальное общение с демонами или дьяволом.

4. Оргии.

5. Наличие цельной программы действий.

6. Отношение к Иисусу Христу (и церковным таинствам).

7. Вменяемость как таковая.

Во всяком случае, предприняв подобное тестирование, рецензент РЖ немедленно пришел к следующим любопытным наблюдениям:

1) Если Алистер Кроули заимствовал практику принятия опиума у своих друзей с Востока, то средневековые ведьмы, опивавшиеся травами, в "заграничных контактах" не нуждались.

2) Принесение в жертву людей, обычно младенцев, принадлежавших членам организаций, - характерная черта тех, кого автор именует люциферианцами. Надо отметить, что вплоть до недавнего времени исчезновение детей (возможно, ввиду их высокой "естественной" смертности) большого шума не вызывало, - если, конечно, речь шла не о знатной семье.

3) Отсутствие указаний на то, что де Сад, Леви и Распутин вызывали демонические силы, свидетельствует о преобладании в их практике самодостаточного оргиастического элемента, в случае с де Садом сублимировавшегося в литературной деятельности.

4) Что касается оргий, то, кажется, эти атавизмы языческой духовной деятельности стали восприниматься как негатив христианства (впрочем, в сектах, например у хлыстов, они уживались с некоторыми моментами ортодоксальной теологии), а через своих литературных адептов-правозащитников способствовали сексуальной революции XX века (см. на этот счет также монографию А. Эткинда "Хлыст").

Дальнейшие изыскания и умозаключения предоставим пытливому читателю, попутно выразив сожаление по поводу того, что справочный аппарат в книге практически отсутствует. К каждой главе примыкают три-пять сносок на французские издания; между прочим, кое-какие из них давно переведены на русский язык.