Ва-Банкъ / Виктор Пелевин. Нижняя тундра. Солид рекордз, 2000.

Компакт-диск - интересный артефакт. Шоферы используют эти радужные кружочки в качестве амулетов, оберегающих от ГИБДД. Любители всего блестящего украшают свои интерьеры мобилями из дисков. По неписаному правилу, чуть ли не на каждом компакте обнаруживается не заявленный на обложке трек - "бонус". На "Нижней тундре" подобный тайный дар тоже имеется (и мне лично он понравился больше всего). Это практически та самая песня, которую Будда пел Христу...

Но в данном случае речь не о простом CD, а о компакт-диско-книге.

Как гласит пресс-релиз, "весной 1997 года музыканты "Ва-Банка" почувствовали творческую необходимость записать цельный альбом, в основу которого легла бы единая концепция, например, литературное произведение". Решили обратиться к современным - в терминологическом и пафосном значениях этого слова - российским авторам. Начали с Пелевина - и получили согласие. Уже через пару месяцев прозаик написал специально для "Ва-Банка" рассказ "Нижняя тундра", и музыканты приступили к созданию композиций по его мотивам. Работа продолжалась без малого два года (могли бы и побыстрее, если бы не 17 августа). Ряд песен принадлежит перу поэта и композитора Евгения Головина (автора ва-банковской визитки "Эльдорадо"). К записи привлекли музыканта-электронщика Филиппа Македонского (как объяснялось, из уважения к околокомпьютерной фракции поклонников Пелевина). "Нижняя тундра" была представлена прессе в клубе "Радио Га-Га", выбранном, вероятно, за сходство интерьера с ландшафтами урбанизированной тундры (голые светло-серые стены, ярко-сине-красные неоновые блики в духе райпо-хай-тека).

Согласно официальному определению, "альбом представляет собой новый жанр - своего рода саундтрек к рассказу - и является первым примером такого рода в отечественной культуре. Рассказ и альбом, являясь каждый совершенно самостоятельным произведением, образуют вместе своеобразный над-продукт коллективной творческой мысли".

Словом, получила продолжение традиция "журналов с грампластинками" (помните "Колобок" и "Кругозор"?). Впрочем, в "Колобке" было круче: начало сказки читаешь глазами, а окончание дослушиваешь с пластинки. Пока доберешься до проигрывателя, умрешь от нетерпения. На "Нижней тундре" таких подвохов не наблюдается. Но заядлые пелевинофилы все равно будут вынуждены пользоваться данным компактом как книжкой: рассказ покуда нигде больше не опубликован.¹ А заодно и музыку послушают. Поклонники же "Ва-Банка", соответственно, расширят свой литературный кругозор. Межвидовое скрещивание.

Разумеется, творческий союз Пелевин-"Ва-Банкъ"-Головин будут критиковать с разных сторон, выясняя, кто тут кого испортил и опошлил. Больно уж разные сошлись в альбоме творческие стихии. Как написано в рассказе, "никакого сражения у духов огня и холода не получалось - они свободно протекали друг сквозь друга... И тогда, чтобы можно было говорить о победе, ими был создан человек", - а участники творческого альянса предложили публике плод совместных трудов.

Но штука в том, что за рассказом стоит один подход к реальности, а за песнями - совсем иной.

Пелевин сочинил очередную ироничную, подчиняющуюся всем пропповским законам термодинамики сказку. Историю о том, как китайский император добывал в гнусной "нижней тундре" - читай, в нашем родном мире - нечто вроде глобального антивируса. Отсылки - к древнекитайской культуре и анекдотам про чукчу. Виктор Олегович по обыкновению мудр и спокоен, как змея. Может быть, даже слишком спокоен: банальные шуточки насчет Церетели, наспех сляпанная фамилия "Рылеев-Пушков" ("Рыло-в-Пушку"? Ну и что?). Читатель вынужден постоянно фиксировать боковым зрением аллюзии, языковые игры и т.п. И ему уже не до сочувствия героям. Саундтрек, напротив, перегружен дефицитными для пелевинских текстов ингредиентами - страстями и эмоциями. Именно поэтому некоторые песни - к примеру, "За гагарой с черным пером" - могут запросто влиться в задушевный звуковой поток "Авторадио".

Еще одно важное стилистическое различие. Текст Пелевина атомарен и афористичен. Его легко раздергать на хохмы и философские слоганы. "Шаман на уровне фольклорного ансамбля", "хан Арнольд", "каждый сам себе музыка"... А вот песенным текстам отрешенно-интеллектуальная афористичность просто несвойственна (исключение - разве что "Джон Донн 2000"). Они не формулируют, а просто описывают. Забавна в этом аспекте судьба пелевинского словосочетания "холодный мир". В рассказе оно появляется как стебное эхо термина "холодная война". Но в песне с рефреном "Я сам себе холодный мир" эта аллюзия никак не обыгрывается. Просто песня о человеке, который мерзнет. По социокультурным, духовным или геополитическим причинам - не важно.

Не могу не привести и очередной пример тех чудес, которые постоянно происходят в текстах Пелевина явно без ведома автора. Упоминается "улица Рылеева у Курского вокзала". Да, была когда-то в Москве такая улица, но вовсе не у Курского вокзала. Топографический ляп? Стоп, ведь исконное и нынешнее название улицы Рылеева - Гагаринский переулок. А ведь именно птица гагара и должна вывести героя из ловушки под названием Москва в родной Китай.

На обложке нарисована, впрочем, не гагара, а слегка бухой двуглавый орел, свесивший оба своих головных мозга на грудь. Дело в том, что Пелевин сделал открытие: оказывается, все наши беды от того, что у российского орла головы смотрят в разные стороны.

У авторов проекта скорее не головы, а организмы разноориентированные. Однако "Нижняя тундра" достойна места на карте нашей культуры уже потому, что вышла в свет. Судите о ней, сверяясь с собственными глазами и ушами.

* * *