Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Книга на завтра < Вы здесь
Двери голосов
Дата публикации:  15 Марта 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Майкл Палмер. Sun: Стихотворения, поэма и эссе / Пер. с англ. А.Парщикова. - М., Комментарии, 2000.

о воздуху гребцы кружились/ согнувшись - их тошнило песком/ линии цвета охры/ песни в будущем-прошедшем/ Мы будем известны как/ Колодец, Игольное ушко/ как Инструкция к Машинам".

Журнал "Комментарии" разрастается в издательство, обзаводится своей "библиотечкой" и продолжает знакомить с действительно современной иностранной литературой - а не только с наиболее удобопонятными ее образцами, как журнал "Иностранная литература". Итак, перед нами перевод - с эссе автора о поэтике (чтобы попытаться понять, чего он добивается, по каким законам его можно судить), с 68 примечаниями на 434 строки; хорошо бы еще и с оригиналом; перевод сложного текста неизбежно неточен, а Парщиков, похоже, добавил Палмеру экспрессии. You turn hymns into fragments - все-таки не "Взвесь взболтанных гимнов".

Но гимны действительно взболтаны. "Черное молоко, золотые волосы/ обрывы, мосты, серые озера/ воздушные могилы" - "Фуга смерти", "Орфей, Эвридика, Гермес", "Стихи о неизвестном солдате", Целан, Рильке и Мандельштам, перетекающие друг в друга. Через две строки после отсылки к гимнам Гельдерлина - Микки Маус и Дональд Дак. Настенная надпись из Лос-Анджелеса "символизм сдох по вашей вине" (хорош город, где на стенах пишут о символизме) - рядом с терминами Бодрийяра, запись слов шизофреника - с "Московским дневником" Вальтера Беньямина. "Б. говорит: это - шелк/ или мрамор или выжимки облаков" - а Б. - Бенн? Бодлер? Борхес? Бродский? "Пойди через штору/ и слова свои проглоти" - как сквозняк? Голос? Шпага принца Гамлета, закалывающего Полония? И Sun - не только солнце, но и название известной американской газеты. ID - фрейдовское "Оно" и Identity Card (удостоверение личности). Одним из источником образов для поэзии становится современная философия. "Тупик в мыльном пузыре" - это из "Философии в бинокле" Ф.Лесеркле, "музыка в криках" - из "Анти-Эдипа" Делеза и Гваттари.

Поэзия для Палмера - "язык, который одновременно и другой, и тот же самый", "лодка, перевозящая язык" (смотри египетскую Книгу мертвых), перевод с потерянного языка, который уже не слышат - и для этого вслушивания необходима открытость, уход от себя. Это язык, который в ходу у человека в любой момент, вовсе не возвышенный, но многозначный. И обязанность поэзии - услышать идущие голоса, удержать их в себе, дать им вступить в реакцию. "Оклик (или узнавание) и обнаруживание того, что остается в повседневности не услышанным и не проговоренным." Палмер ссылается на "Лекцию о ничто" Джона Кейджа - о словах, создающих тишину, организующих время.

Важно, откуда приходит то или иное высказывание, потому что оно получает при этом дополнительные значения. Палмер подчеркивает, что приводит стихи Уоллеса Стивенса и У.К.Уильямса именно по "Книге Дня Виртуального Поэта" Роберта Крили; из "Вспоминания языка" Г.Брунса к эссе Уильямса присоединяются "древние орфический и египетский сюжеты о воспоминании тела языка, о собирании разбросанных частей этого тела. Орфей/Осирис". Важно, когда и где прочитана книга. "Я никогда не могу думать о такой превосходно зимней книге, как "Анна Каренина", без того, чтобы не вернуться к моему первому прочтению ее в семнадцатилетнем возрасте в жаркое, далекое парижское лето" - когда Палмер читал, лежа на полотенце, расстеленном на бортике бассейна, и чтение смешивалось с голосами сутенеров и их женщин, собиравшихся у бассейна, чтобы расслабиться в жаркий полдень. Ссылка у Палмера - часто не на строку, отдельную мысль или отдельный образ, но на книгу в целом, на некоторый способ видеть.

В коротком эссе Палмер оперирует текстами немцев Гадамера и Целана, русских Мандельштама и Айги, французов Рубо и Жабэ, португальца Пессоа, обращается к композиторам Джону Кейджу и Тору Такемицу. (Многие ли из современных русских поэтов способны организовать такие взаимодействия?) Современной литературе свойственны многократные отражения. Ирвинг Петлин рисует, отталкиваясь от стихов Эдмона Жабэ, а Палмер пишет уже о Петлине. Потому Палмеру и интересен Фернанду Пессоа, расщепившийся на множество авторов - не масок, но возможно более самостоятельных, чуть ли не отменяющих создателя, фигур.

"Слово - каркас значений, а не воплощение того, что мы воображаем о нем... Вы должны знать много больше, чем содержится в тексте поэта на ваш первый взгляд. И уметь забыть на второй взгляд, чтобы остаться самим собой", - поясняет в своих заметках Парщиков. Знать, но и уметь отходить от знания, чтобы не увязнуть в нагромождениях фактов, сохранить свободу. "Назовем это Тихим Городом/ где крики стихают как волны/ ныряя в себя или освобождаясь".

Но "поэт или кто бы то ни было никогда не должен предлагать эссеистику, но что-то более близкое к правде, ее смешению и галлюцинациям, если мы можем еще восстановить эти слова и избавить их от дискредитации". В текст об обязанностях поэтики включены не только стихи, но и дневниковые записи у постели умирающей матери. "Обращения, взывания теперь настолько открыты, интимны, как она никогда себе раньше не позволяла (крайне прямые, затемненно неясные и постоянно меняющиеся)... В разные периоды этого полудня я становлюсь мужем моей матери, своим отцом, отцом Майкла, спорящим о том, как я - мой отец - растит своего ребенка". Причем постмодернистское многоголосие не отменяет, а включает прямоту чувства. "Я только надеюсь, что часть, относящаяся к последним дням моей матери, будет интерпретирована в духе того, как она была задумана, как преклонение и прощание..." Палмер понимает границы - и поэзии, и себя. "Есть поэты, которые могут писать стихи об этом, хорошие, но в основном плохие, но я не могу".

Элиот Уайнбергер пишет, что Sun - умышленно той же длины, что и "Бесплодная земля" Т.С.Элиота. Тогда, может быть, Sun, солнце, живой свет, - противовес "Бесплодной земле", демонстрация многообразия земли, расходящегося лучами. "Что сказать о заснеженной странице? Если это тоже укрытие, но и открытость молчащего поля того, что незабываемо, одновременно поверхность и вздутая простыня или возвращение неба на землю, "наоборотный цветок". Жаль, что Палмер не мог воспользоваться еще и русским полем - земли и страницы.


Назови Это Альфа на Лире
Назови И.Т.Д. или: Последняя ночь,
Голубым путеводителем, Сеткой на карте, Личным
Опытом Моргающего персонажа
Назови это кем-то (разночтение неминуемо)

Палмер подчеркивает, что он пишет в поэтике, а не о поэтике. И многое в Sun поясняют приведенные в книге "Семь стихотворений внутри матрицы войны". "Гея - торговка наркотой" - как иначе определить завораживающее, затягивающее и обманывающее многообразие земли? Предметы превращаются. "Стеклянные колокольчики, кошачьи глаза, лупы и ключи,/ это стекло - состоявшийся песок". Их медленное сознание измеряет нас. "Улитка взбирается по листьям медвежьей лапы,/ промеривая нашу скорость". Изображения регрессируют в бесконечность. "Цветок, а в центре - голова смерти,/ в ее центре - пустыня со своим центром". На все находится его противоположность. "Добавь к сцене ей тождественную антисцену/ предложение, наотрез отказавшееся говорить/ не пройденное настоящее". Окружающее - непроницаемые стены, и грани кристалла, и входы. "Теперь мы в доме/ где сорок четыре стены/ и ничего, кроме дверей". И оттуда, "Как сожженные страницы/ Мы падаем во что-то, что еще называют морем" - падаем, и сомневаемся: куда? и падаем ли? "Но это письмо, как какая-то дверь,/ даже если ложная дверь".


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Андрей Левкин, Шишел-мышел временно недоступен /15.03/
Тимур Кибиров. Улица Островитянова. - М.: Клуб "Проект ОГИ", 1999.
Александр Скидан, Гайморит perversus /15.03/
Максим Амелин. Dubia: Книга стихов. - СПб.: ООО Инапресс, 1999.
Ирина Каспэ, У женщин свои секреты /14.03/
Лаура Эскивель. Шоколад на крутом кипятке. - СПб.: Амфора, 1999.
Анна Матвеева, От Лейбница до Лейдермана /13.03/
Рассказы о художниках: История искусства ХХ века. √ СПб.: Академический проект, 1999.
Инна Булкина, С первым лучом зари /09.03/
Ромен Гари. Обещание на рассвете. - М.: Иностранная литература; Б.С.Г.-ПРЕСС, 1999.
предыдущая в начало следующая
Александр Уланов
Александр
УЛАНОВ
alexulanov@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Книга на завтра' на Subscribe.ru