Алексей Слаповский. Книга для тех, кто не любит читать. - М.: Грантъ, 1999.

Алексей И. Слаповский, гражданин и патриот города Саратова, завсегдатай букеровского шорт-листа, lux ex oriente столичных критиков, автор знаменитой ⌠Анкеты■ и новейшего ⌠Дня денег■, - писатель многословный, стилистически неинтересный и в коммерческом смысле неперспективный. Это чтобы не бухнуть с самого начала: Слаповский, мол, - графоман.

Это если оценивать прозу Слаповского (и особенно его последний сборник) по нормальным общеписательским критериям: язык, остроумие сюжета, композицию, психологизм, что там еще. Тексты А.С. - набор слов без затей: прозаики отчего-то часто думают, что строение фразы, ритм, фонетика - все это для них необязательно, и пишут, что называется, шаляй-валяй. Сюжеты вразумительны и того меньше: то деньги нашли, то ногу в трамвае отдавили, то жена ушла. От всех жена ушла. Историйки и анекдотцы расползаются из-под пера Слаповского, как тараканы. Тем поразительнее факт, что тексты Слаповского, даже и совершенно безобразные по всем параметрам, в целом вполне симпатичны. Существуют, знаете, люди, которые профессионально играют на каких-то нелепых инструментах: металлофон, треугольник, барабан, может быть. И вот пока все обычные писатели в меру своих способностей терзают, так сказать, арфы и скрипки, Слаповский шпарит на своем металлофоне - громко, эдак с чувством и, пожалуй, зажигательно. Я искренний поклонник Слаповского.

Думаю, он с самого начала неправильно позиционировался. Из всех нынешних российских сочинителей он единственный мог бы стать превосходным детским писателем. Создание инфантильного дискурса - довольно специфическое писательское умение; в советские времена в полной мере им владел разве что Николай Носов. (Роман А.С. ⌠День денег■, кстати, - неосознанный, надо полагать, римейк ⌠Незнайки в Солнечном городе■.) Детский дискурс рассчитан на особого читателя и строится не на каком-то упрощенном языке, но на некоторых специфических допущениях: читатель с автором в одной команде, читатель не может обвинить автора в болтливости, читатель не участвует в слишком сложных играх. ⌠Поле чудес■ такое.

В краткой аннотации к ⌠Книге для тех, кто не любит читать■ сказано, что А.И.Слаповский считает свои произведения написанными в духе антиабсурда: инфантильное сознание - это и есть способ побороть абсурд.

В его основе - удивительная детская логика, организующая диалог и вообще соприкосновение говорящих по своим правилам: так, противника-взрослого всегда можно уговорить, прочесть ему нечто вроде нотации, взять его рассудительной наивностью. Фирменный трюк Слаповского - куртуазный монолог: перед тем как получить по морде, человек бунтующий непременно (на ⌠вы■) докажет обидчику, что, по сути, тот не прав и у него нет достаточных оснований прибегать к насилию. После чего, скорее всего, получит-таки по морде, но монолог свой будет продолжать и в следующей подобной ситуации. Саратов Слаповского словно соткан весь из этих избыточных высказываний: они оседают на коммерческих ларьках, киллерах, банках и прочих экстралингвистических атрибутах новой жизни, превращая город в инфантильную фантасмагорию.

Надо заметить, проблемы персонажей Слаповского гораздо нелепее, чем сама жизнь в городе Саратове: в ⌠Анкете■ преуспевающий кроссвордист вдруг хочет устроиться в милицию и боится, что его не возьмут; в ⌠Дне денег■ три товарища не знают, как бы им потратить 33 тысячи долларов, найденных на улице. Подобными же трудностями изобилуют и ⌠Книга для тех...■, ⌠Российские оригиналы■ и ⌠Война балбесов■ - одному надо всех соблазнить, другому - на спор за два года нажить невероятное состояние, третьего волнует, что Джона Леннона убили. Пересказ вредит репутации Слаповского: можно всерьез принять его за графомана.

Инфантилизм - не значит графомания.

⌠Книга для тех, кто не любит читать■, как следует из авторского предисловия, будет приятна для тех, кто не сильно жалует литературу. ⌠Начнут читать, им скучно станет, а рассказ уже кончился!■ Но дело не в том, что рассказы - коротышки: каждая ситуация-фрейм (семейная ссора, сексуальное переживание, визит водопроводчика) отрабатывается в две операции: участники ситуации становятся лишь функциями своих действий (Сергей устал от жены, Анна влюбилась в другого мужчину, водопроводчик выпил прямо на работе), а затем рассортировываются по неким типажам (отчетливо расписанным в энциклопедии ⌠российских оригиналов■). ⌠Российские оригиналы. Краткая энциклопедия уходящих типов уходящей эпохи■ - как бы вспомогательное пособие для чтения прочей прозы Слаповского, своего рода таблица Брадиса, позволяющая прогнозировать поступки и речи каждого типа в известных ситуациях. Герои Слаповского ужасно неманевренны: интеллигенты, киллеры, жлобы и адюльтерщики прежде всего принадлежат к своим странным идеальным сообществам и готовы на все что угодно, лишь бы сохранить эту принадлежность - так дети инстинктивно упрямы. Даже Жлоб может отказаться от денег, лишь бы остаться типичным Жлобом. Снятие психологизма и типизация, в самом деле, значительно упрощают работу читателя - за него все уже сделано. Остается только довериться автору. Именно эта инфантильная читательская стратегия восприятия текста и подходит для Слаповского (тогда как взрослый нынешний читатель знает как дважды два, что автору место на кладбище, что текст по сути своей агрессивен и набит идеологиями, которые надо вылавливать, деконструировать и т.п.). Слаповский сооружает себе читателя совсем иного: не то чтобы дебила, у которого слюни текут, но простодушного, эдакого инженю.

Слаповский - это Мамлеев наоборот: в принципе, его саратовские коммуналки населены персонажами не менее чудовищными, чем московские: но если у Мамлеева людишки то и дело проваливаются в какие-то адские дыры, то саратовцы, напротив, скорее, выпархивают из своих квартир куда-то в прекрасное далеко. Оба направления, разумеется, одинаково фантастичны. А монологи шатунов и прочих ⌠метафизических■ об абсолюте и царстве зла, в сущности, не менее нелепы, чем горячие тирады добреньких и пьяненьких саратовцев о вере в человечество. Так что дальше возникает простая проблема читательских пристрастий: кто любит арбуз, а кто свиной хрящик. Детей, естественно, тянет на сладкое.