Иэн Макьюэн. Дитя во времени / Пер. с англ. Д.Иванова. - М.: Аграф, 2000.

Конечно, в заглавии "Дитя во времени" осталось не больше половины от исходного Child in Time, зато предложенный вариант совпадает с переводом одноименного хита Deep Purple. Увы, мало кому приходит в голову читать русскоязычные названия на англоязычных альбомах, так что если в этом случае и имела место осознанная переводческая стратегия, у нее есть все шансы остаться незамеченной.

Между тем книга Иэна Макьюэна, получившая в 1987-м премию "Уитбред", вряд ли может быть чем-то иным, нежели вдумчивой, с оксфордской добросовестностью исполненной вариацией на заданную тему: Sweet child in time you'll see the line.

В поисках подходящего сюжета Макьюэн останавливается на истории о пропавшем ребенке - коллизия, которая не раз выручала мелодраматургов и авторов журнала "Работница" в ситуации борьбы хорошего с лучшим. Стабильное общество потребления, застигнутое врасплох в воскресном утреннем супермаркете, принимается искать внезапно исчезнувшую девочку - но безрезультатно. Время безвозвратно утрачено, кто-то звонит в полицию, молодая кассирша рыдает, Стивен Льюис - убитый горем отец - возвращается домой один, брак на грани распада, если бы можно было прожить этот день сначала, стрелки приближаются к двенадцати, но тема еще не исчерпана.

Другой объект прустовских поисков - 60-70-е годы, которые, как ни крути, приобретают инфантильные очертания. Вместо романа "Гашиш", достойного Керуака и Тома Вулфа, главный герой на излете молодости неожиданно для себя относит в издательство папку с надписью "Лимонад" и становится известным детским писателем. Наркотическое путешествие, дорожная мифология и убегающее вдаль шоссе застревают в сетях цикличного времени школьных каникул: "Вместо безумного секса было лишь необлеченное в слова томление и застенчиво переплетенные пальцы, вместо кричаще-ярких автобусов фирмы "Фольксваген" - велосипеды с ивовыми корзинами для еды, и все действие происходило не в Джелалабаде, а неподалеку от Ридинга".

Единственные следы навсегда растворившихся 60-х - внезапные приступы нонконформистской "ребячливости" и нищие. Толпы нищих - неотступный кошмар Стивена Льюиса, всякий раз вздрагивающего от боязни увидеть кого-то из бывших сокурсников. Кроме того - нищие похищают детей. Кто знает, что за серая тень, едва видимая боковым зрением, преследует твое счастье. Стабильное общество потребления оказывается тонким слоем на поверхности времени, причин и целей не существует, реальность множественна, а роман все больше напоминает страшную сказку, рассказанную папой-шестидесятником любознательной дочери: знаешь, бэби, для того, чтобы не бояться времени, ученые придумали квантовую механику.

Сюжеты наслаиваются один на другой до тех пор, пока не остается только два измерения: детство и время. Комитет по охране детства трудится над официальным руководством по детскому воспитанию, не подозревая, что одобренный правительством и лично премьер-министром вариант давно уже написан впавшим в детство политиком. Еще несколько неожиданных поворотов - и все резко меняется. Маленькая девочка перестает быть скрытым адресатом сбивчивого вневременного послания и исчезает из книги, как некогда из супермаркета. Повествование избавляется от модальностей - "если бы она выросла", "если бы она прочла"; призрачный мир, состоящий из детей, родителей, нищих, правительственных чиновников и экспертов по проблемам детства, слегка поворачивает вспять, а затем вновь набирает обороты, возвращаясь в колею линейной последовательности: зачатие, беременность, рождение.

Cвоевременно родившийся ребенок заменяет всех персонажей сразу и, будучи центром вселенной, совсем как премьер-министр, лишен видимых читательскому глазу половых признаков: "Ну, - спросила Джулия, - мальчик или девочка? - и словно признавая права мира, в который они снова собирались вступить и в который надеялись принести свою любовь, она сунула руку под одеяло и проверила". Мир, состоящий из детей, родителей, нищих, правительственных чиновников и экспертов по проблемам детства, симметричен и отшлифован до блеска настолько, что даже тяжеловесность перевода не замутняет глянец. Все повторяется, все совпадает: "Почти все сходится: Почти".

Если время не попадет прямо в цель - wait for the ricochet.

• Рецензия Вячеслава Курицына на ту же книгу
• Книга на вчера: "Артюр Рембо" Пьера Птифиса
• Полный список книжных обзоров