Жак Деррида. О грамматологии / Пер. с фр. и вст. ст. Наталии Автономовой. - М.: Ad Marginem, 2000.

Деррида: прежде всего имя собственное, допустим. Но произнося сегодня "Деррида", знаем ли мы, что при этом называем? Способны ли мы оценить всю двусмысленность (ambiguitе) этого знака? Воспроизвести динамику организуемой им вереницы (file) отсрочек и подмен? Или - напротив - сколотить сцену, на которой будет разыграно представление "Деррида" - с самого начала уже изъеденное вторжением предложного падежа: о Деррида, точнее, "О" Деррида. Увертливое кружение вокруг да около и одновременно небывалая полнота и завершенность, тематизируемые этим предлогом, прочерчивают новые пути (les voies) для нашего вопрошания: поддаются ли систематизации многообразные модальности Обращения этого знака в русскоязычном (кон)тексте - Обменять, Обмануть, Обанкротиться, Обналичить, Обобществить, Обладать? Другими словами - как нам писать "О" Деррида? Письмо возникает, когда в системе происходит вычеркивание имени собственного - уникального, самоналичного, всецело присутствующего здесь и теперь - и начинается игра классификационными различиями. Одно дело держать в руке абсолютно бытийствующий кусок мяса и совсем другое - денежный знак или, хуже того, Облигацию государственного займа. В случае денежного знака - в зависимости от его достоинства - наслаждение полнотой бытия можно организовать сравнительно быстро, в случае Облигации, акции или просто честного слова мы имеем дело с Отсрочкой, Откладыванием, Отчуждением наличности (disponibilitе). Столь эфемерное Обеспечение не способно воспрепятствовать Обесцениванию, Обвалу, Обману - и как следствие Обнищанию одних и Обогащению других. Итак, чем мы можем Обладать, имея на руках это эфемерное "Деррида"? И как мы могли бы ввести этот сомнительный и рискованный для нас знак в Оборот? Обратим внимание на прецеденты, помня о том, что все жесты здесь по необходимости двусмысленны.

Статья Н.Автономовой в данном издании Озаглавлена "Деррида и грамматология" - Образцом здесь служит "Старик и море" - и начинается словами: "Перед читателем - книга...". Примерно так же начинается статья Куренного в 14-м "Логосе": "Книга...". Концепт книги (livre) - это указание на некую наличную и непосредственно доступную целостность, Отмеченную знаком своего происхождения - фамилией автора. Автор - это начертание на Обложке книги - подобен зияющей ране (blessure) на гладкой блестящей поверхности рыбьей туши (cadavre), как след насилия и свидетельство О смерти. Такое свидетельство тоже может сулить грядущее наличие - в виде страховки или социальных выплат. Обладать книгой с фамилией "Деррида" на Обложке значит Обладать Определенными гарантиями значительности и содержательности потребляемого продукта. Подобный жест остается внутри круга метафизики, делая "Деррида" непосредственным Означающим полноты смысла. Илья Ильин Обыгрывает ситуацию так: "Ключевой фигурой... является Жак Деррида". Он - Ильин - потому и склоняет фамилию "Деррида", что это должно напоминать повороты ключа (clе). Так он пытается Открыть замок, за которым кроются глубины непочатого смысла и нетронутого присутствия. Несколько изощреннее рыночная стратегия Михаила Маяцкого в тексте "Там и Тогда". Название, говорящее об Отсрочке выплаты или даже о ее невозможности, - это хороший ход, к сожалению, не получивший развития: "Особая ситуация незнакомства русского читателя с основным корпусом произведений... подтолкнула меня к рискованной задаче инкорпорированного комментария... У этой книги есть много причин не появиться. Почему ей, и в самом деле, обязательно нужно быть скорее, чем не быть?" Заигрывание с Отсутствием и небытием лишь Оттеняет Обналичивающий жест: комментарий восстанавливает участки текста, исцарапанные нехваткой и различАнием, ставит заплаты и наводит мосты. Разница с предыдущими стратегиями в том, что здесь непосредственная сила фамилии автора ставится под сомнение в виду ее двойственности: "Гуссерль/Деррида". Комментарий призван стереть черту (ligne), достраивая последовательности означающих вплоть до искомого осуществления полноты смысла "Там и Тогда", которые не случайно пишутся с большой буквы - это имена собственные и называют они абсолютно наличное здесь и теперь. Такая стушеванность знака "Деррида" позволяет вручную устанавливать его курс, приравнивая его к таким, например, единицам, как "мыслитель письма и различия" или "поэт почтовой карточки". В силу этого можно теперь Отличить "реального Деррида" от "fast-food (l'alimentation rapide)".

Уже упомянутая статья Куренного называется "О трансцендентно-полиграфической невозможности Деррида в России" и полемизирует с Маяцким. Тезис статьи таков: Деррида в России здесь и теперь невозможен. Очевидно, речь идет о невозможности употребления знака "Деррида" так, как он употреблялся в примерах из предыдущего абзаца - то есть как знака завершенного и наличного смысла? Как бы не так! Читаем: "Наш же аргумент состоит в том, что практиковать столь пристальное внимание к графическому письму можно лишь при условии достаточно высокоразвитых "материальных техник", гарантирующих философу беззаботное "следопытство" и не отсылающих его к трансцендентным письму и совершенно тупиковым практикам полиграфии или компьютерной технологии или, прости господи (Dieu m'en prеserve!), к некоторой рассеянности субъекта. Коротко говоря, вдумчивый читатель должен быть уверен, что diffеrance есть именно diffеrance, а не случайная опечатка в слове diffеrence, иначе Деррида невозможен. Но это и есть ситуация здесь и теперь в России". Сам по себе этот аргумент легко Опровержим. Во-первых, ни одна из перечисленных практик не трансцендентна письму. Та же полиграфия (polygraphie) - это многописание. Во-вторых, пример с неологизмом подходит скорее для Франции - вот там Деррида действительно невозможен, недаром он там так и не стал профессором. В России упомянутые словечки худо-бедно, но привыкли переводить, и если это делается также с помощью неологизма (различАние), то недаром там стоит большая буковка "А" - как раз для "вдумчивых читателей". То, что хочет сказать Куренной, - это невозможность Обретения полноты смысла под маркой "Деррида" сегодня в России, так как этому Обретению мешают всякие противосмысленные Обстоятельства. Мы же громко заявим: "Деррида" в России необходим именно как невозможный знаковый эквивалент этих Обстоятельств. Все то, что упорно сопротивляется своевременной выплате (paiement) процентов и погашению долговых обязательств, мы и назовем "Деррида". Этот знак - не из разряда Обеспеченных ресурсами казначейства. Он указывает на принципиальную невосполнимость любых ресурсов, играя роль смачного ругательства при виде вспорхнувшего вверх курса американского рубля (le dollar). Выходит, мы можем ввести этот необычный знак в Оборот, лишь употребив его как идиому, устойчивый оборот речи с негативным Оттенком. Впрочем, мы упустили еще одну возможность.

В немного нелепой книжке Соколова "Маргинальный дискурс Деррида" есть замечательное предисловие. Читаем: "Сочетание академизма исследования и авангардного исследуемого материала вводит диалогичный момент, который вносит... шарм и живость в историко-философский процесс... Осуществляется своеобразный перевод философского авангарда (перевод с "русского" на русский) в традиционную систему философствования". Тогда, пожалуй, верно, что в России без кавычек (guillemets) Деррида невозможен. Но мечта все же лелеется - мечта о реальном присутствии в реальной России реального Деррида без кавычек. Соколов Описывает второй приезд бескавычкового Деррида так: "Он уже не столь заинтриговывающе интересен, не столь популярен, не столь экзотичен. Он не продемонстрировал ничего существенно нового". И далее: "Деррида... довольно профессионально и добротно продемонстрировал работу деконструктивного метода. Конечно, для "экзальтированных дам" одно его присутствие рождало ажиотаж и восторженную панику - "О!!" (выделено мною. - Р.Г.)". Итак, абсолютное наличие тела и голоса Деррида здесь и сейчас в России Особенно ценится "экзальтированными дамами" - вероятно, без кавычек от них Останутся всего лишь сальные небритые мужики. Но это двойственное "О" в сочетании с рядовым характером события - вписался таки и он в нашу систему - не Оставляет ценителям близкого контакта никаких шансов: письмо неумолимо стирает непосредственность переживания, Оставляя едва уловимый след невозможного наслаждения (jouissance).