...любой из наших случайных попутчиков в поезде может оказаться нашим БРАТОМ...
Николай Переяслов. "Жизнь журналов"
День литературы, #13(43)

Такая, значит, история. В Японии в свое время (лет тому восемьсот) был, конечно, император, министры его и прочее в том же духе. Только они ничем не правили. Правили всем ОПГ, называвшиеся самурайскими кланами. Как ОПГ и положено, они, если что, собирали своих и ехали друг с другом разбираться: кому там рисовые поля держать вместе с обрабатывающим персоналом, проезжие дороги и прочее. Главных группировок было две: Минамото и Тайра. И в какой-то момент Тайра с Минамото разобрались окончательно. Ну, так они думали. Всех, значит, авторитетов из Минамото кого мечами покололи, кого за сто первый километр от столицы отправили, что вообще-то, при тогдашнем состоянии коммуникаций, было вполне себе серьезно.

Минамото Есицунэ, сына одного из наиболее уважаемых людей у Минамото, по малолетству не тронули. Правда, там темная была история с его мамашей и главой Тайра, ну да простим старушке. Засадили Есицунэ в монастырь сутры учить. Ну, он и учил лет до пятнадцати. А к шестнадцати попался на глаза одному из мелких бандитов, который еще при папаше его подвизался. Этот ему и говорит: брат твой старший, Еритомо, в восточных провинциях большой человек, одна надежда у нас. Ехал бы к нему, может, пристроит куда.

Посомневался немного Есицунэ да и поехал.

Но Еритомо пристроить брата был не готов. В столицу надо ехать, сказал Еритомо, в столице теперь вся сила. Я вот тут разгребу немного и двину.

Словом, Есицунэ отправился странствовать дальше. С ним случалось всякое, потому что боевик должен быть богат эпизодами. В частности, он встретил беглого монаха Бэнкея, который развлекался тем, что отнимал у граждан холодное оружие. "Меч у тебя реальный, а одет как обсос", - сказал Бэнкей. За что немедленно был чуть не убит, и, разумеется, стал преданным слугой Есицунэ.

После началась-таки война, и старший брат свалил на младшего всю черную работу. Младший справился, хоть и тяжело ему пришлось. Когда же становилось невмоготу, он останавливался в каком-нибудь горном храме и ночами напролет играл на бамбуковой флейте любимые мелодии из репертуара модной восемьсот лет назад группы "Наутилус Помпилиус". Некоторых Тайра, скажем к чести доблестного мужа, он иногда отпускал живыми, напутствуя: "Скажи своим, кто брата тронет - завалю". А он слово свое держал.

В общем, года не прошло, как Тайра и Минамото поменялись местами.

Еритомо стал сегуном, иными словами, главным, а Есицунэ почему-то судьей и жил себе мирно в столице с подругами, которых у него было порядка одиннадцати.

Но к старшему его пришел некто Кадзивара, не сказать чтобы человек симпатичный. Употреблял ли он в речи пословицы - об этом история умалчивает. Но он прямо так и спросил Еритомо: "В монастыре, говоришь? Сутры читал? А все войска Тайра? А знаменитый ночной штурм - верхом на конях через непроходимые скалы? А как ты думаешь, кто следующий?" Еритомо задумался и решил, что хорошо бы Есицунэ убить.

Есицунэ сперва письмо послал старшему, вроде того что, мол, брат, ведь ты же брат мне, ты ж мне вместо отца... Не подействовало, и Есицунэ долго скрывался. Пока скрывался, истребил половину лояльного к Еритомо населения Японии, так уж у них в ОПГ принято. Но и второй половины хватило, чтобы сильно отравить ему жизнь.

А Еритомо тем временем захватил его подружку. Ну, что он ребенка ее новорожденного зарезал, об этом и говорить не стоит, обычное для них дело. Но он ее еще танцевать заставлял, а она певица была вроде нашей Салтыковой. В общем, подкатывал. Но не вышло. "Будут башли - приходи, оттопыримся по-взрослому", - сказала певица, Сидзукой, кстати, звали, и вернулась в столицу.

А Есицунэ тем временем обложили со всех сторон, и те верные, что с ним остались, полегли геройской смертью. Сыграл он тогда на камышовой флейте "Гуд бай, Америка" да и сделал сэппуку.

Так что второй серии не будет, в Америку ехать некому.

• Книга на вчера: И.Е.Данилова. "Итальянский город XV века"