На обложке в нескольких строчках уместилось чудовищное количество бессмысленной информации. Упоминаются "европейские интеллектуалы" - насколько я знаю, новейший подвид человечества, у которого полностью отсутствуют характерные признаки - или (максимум) сводятся к тому, что интеллектуал отличается от обычного животного тем, что не только ест, спит и совокупляется, но еще и читает разные книги. Говорится, что высшее признание со стороны "европейских интеллектуалов", которое книга может получить, выражается в назывании в честь нее "совместного альбома Брайана Ино и Дэвида Бирна". Заявлен факт существования "исследователей творчества Тутуолы", занятых тем, чтобы удивляться: каким это образом Тутуола умудрился ни разу в жизни не услышать имен Толстого и Шекспира. Как сей факт установлен - мне не понять. Все представления о научном анализе говорят, что иначе, как у самого Тутуолы, такую вещь узнать нельзя, а проведение эксперимента может привести к единственному результату. Очевидно, специалисты либо занимались мистическими практиками проникновения в чужое сознание, либо освоили грант на собеседование со всеми возможными собеседниками Тутуолы, что непросто, поскольку чем только он в жизни не занимался. Какую бы старательную работу специалисты ни провели, мне кажется невозможным исключить возможность видения: почему бы именам Толстого и Шекспира не быть услышанными во сне? Крезу и Навуходоносору снилось и не такое, а они были простыми представителями светской власти. Тутуола же написал "Путешествие в город мертвых" и много других волшебных книг, со страниц которых, между прочим, говорят с нами "духи Черного Континента" (это тоже с обложки).

Может показаться, что встреча "европейских интеллектуалов" с Тутуолой произошла случайно - как в порнофильме случайно встречаются домохозяйка и водопроводчик или, допустим, дизайнер новой формации и вернувшиеся с каникул студентки. Это если думать, что Тутуола - "простой парень", а такое предположение для служителей "Амфоры", наверное, самое напрашивающееся; они-то все наверняка - "простые парни". It was of herte, al the he song, как говорила Лиса в чосеровском варианте истории про ворону и кусок сыра.

Но Тутуола не похож на простого парня. It was not of herte. Обычному полуграмотному (обложка: "едва умел читать"), не обученному никакому специальному ремеслу жителю Нигерии надо было накопить очень немалый заряд, чтобы искра от первого же его текста пробила воздух до самого Лондона, точнее - до Дилана Томаса, который написал на Тутуолу the most enthusiastic review, и до Т.С. Элиота, издавшего книгу в знаменитом Faber&Faber. И Тутуола, кажется, до сих пор остается самым знаменитым африканским писателем.

Со страниц книги заговорили вовсе не "духи Черного Континента". Аборигены Нигерии давно не живут на деревьях; во время второй мировой Тутуола работал на британские Королевские ВВС. Никаких духов в книгах Тутуолы нет¹, есть только разные машины и механизмы. Иногда внутри них что-то странно мигает и трещит - тогда они кажутся похожими на чудовищ, особенно в темноте или при слишком ярком солнце. Да и кто знает, какими привычками обзаведется танк, пролежав лет десять на африканской свалке или застряв меж двумя пальмами?

"Мы двинулись по берегу речки дальше и вскоре наткнулись на Огромное Дерево... Приблизились мы к Дереву ярдов на сорок и вдруг почувствовали, что из него кто-то глянул: глянул и уставился, и все смотрит, все смотрит - вроде он фотограф и хочет нас снять и наводит свой аппарат на резкость, или на фокус. Как только мы заметили, что на нас так уставились, мы бросились бежать и помчались налево, но Взгляд не отставал, и мы метнулись направо, но тогда и Взгляд повернулся направо и опять фокусирует, а мы его не видим: только чувствуем - Взгляд, а перед нами - Дерево. Глянули мы еще раз на это Страшное Дерево, которое фокусирует, и ну удирать: бросились в лес что есть духу и без оглядки. Но едва мы помчались что есть духу и без оглядки, мы услыхали Голос и на секунду обернулись - нам показалось и послышалось, что 120 человек залезли в пустую цистерну и орут, - а в это время из дерева выдвинулись Руки и показали, чтобы мы сейчас же остановились. Мы поняли сигнал, но сразу отвернулись и помчались прочь, и тогда Голос сказал: "ДАЛЬШЕ - НИ ШАГУ; КО МНЕ - БЕГОМ", - и мы снова побежали, но не к Дереву, а в чащу. Но Голос загремел и раскатился по лесу и приказал нам остановиться, и мы остановились: мы догадались, что это - Устрашающий Голос.

Мы стояли и со страхом глядели на Руки, а они нам опять сделали знак подойти... Руки, заметив, что мы кинулись улепетывать, протянулись в нашу сторону, но сразу не достали и вытянулись еще, и подняли нас на воздух, и оказалось, что мы уже не бежим, а летим, и не в лес, как нам хотелось, а к Огромному Дереву".

Это говорящее Дерево - Белое Дерево, в нем живет Всеобщая Мать, она "никого не убивает, а, наоборот, помогает всем несчастным и обездоленным". Руки эти - "Материнские Руки, они заботятся обо всех проходящих существах, а несчастных и обездоленных доставляют к Дереву". В этом Белом Дереве "в Театральной Зале стояли огромные столы, и на них - всякая еда и питье, а еще там было больше двадцати сцен, и на каждой - оркестр из многих музыкантов; музыканты играли с утра до вечера, а детишки семи и восьми лет от роду танцевали и распевали чудесные песни. Залу освещали разноцветные лампы, а их цвет менялся каждые пять минут".

Кажется, это достаточно впечатляющий фрагмент; мне же больше нравится история про методистскую церковь для прихожан из "Леса Духов" (главка "Мне встречается мой мертвый брат"). После смерти двоюродный брат главного героя попадает в Лес Духов, где немедленно решает заняться осуществлением христианских деяний. Он долго ищет подходящий для этого город и находит: Десятый город (все города в Лесу обозначаются номерами). Там он строит методистскую церковь; на первую воскресную службу к нему из 4 000 000 жителей приходят двое; он не унывает, ведет широкую кампанию, ходит по домам горожан; на следующую службу собрался прекрасный приход: "50 старых, 38 юных и 45 малолетних духов, или 50+38+45=133 прихожанина". Заканчивается этот пространный рассказ в стиле американских сказок о настойчивом полотере, который в итоге - ради вящего торжества Христианских Ценностей - стал директором транснациональной корпорации. В Десятом городе и окрестных селениях построено 1000 церквей с большой вечерней школой при каждой, город обернулся столицей, добрый христианин во сне услышал голос Бога, и тот посвятил его в епископы на веки вечные, или бессрочно. Всюду построены больницы, в которых великолепные врачи лечат мертвецов от всех их болезней, мертвые издатели книг регулярно шлют из Города Мертвых священные тексты и учебные книги, а бумагу, ручки и запасы чернил поставляют мертвые владельцы фабрик, занимавшиеся при жизни изготовлением и продажей канцелярских принадлежностей, или писчих товаров.

В предисловии² к первому советскому изданию упоминались другие исследователи творчества Тутуолы; для них особенную научную ценность представлял вопрос о знакомстве Тутуолы с пошлой книгой Джозефа Кэмпбелла "Тысячеликий герой". Это важно, поскольку - откуда еще нигериец мог узнать о том, что каждому герою полагается пройти через как можно большее количество трафаретных приключений? Очевидно, что никакой пользы чтение Кэмпбелла Тутуоле не принесло бы; подобная темная мысль могла прийти в голову только филологам со слишком большим уровнем специализации. Впрочем, подобные сложности у представителей такой сложной и ответственной науки, как филология, возникают достаточно часто: вопросы вроде того, не использовался ли в работе выдающегося монгольского автора охотничьих рассказов атлас "Флора и фауна стран - членов Варшавского Договора", вообще составляют достаточно большую часть интересов этой области гуманитарного знания.

Гениальный прозаик Амос Тутуола ввел в свои книги почти все мотивы родного ему фольклора. Каждый фрагмент полностью соответствует правилам, какие существуют для рассказов о приключениях героя, ищущего счастье и преодолевающего бесчисленные препятствия, - судите ли вы по Юнгу, по Фрейду, по Проппу или по Аарне. Но на самом деле книги Тутуолы - это сказки, вывернутые наоборот; иначе говоря, бесконечно трудно найти тексты, в которых сказочному было бы меньше места. Тутуола неплохо пошутил над европейскими интеллектуалами. Ничего удивительного, что многие из них считают его лучшим писателем Африканского континента.

Примечания:

¹ Утверждение верно для тех двух книг из четырех переведенных, которые издала "Амфора", поскольку остальные почти забылись. Обидно, кстати, что "Амфора" не упомянула о том, что перевод Тутуолы - едва ли не лучшая работа замечательного переводчика Андрея Кистяковского. Имя его, конечно, указано, но этого очевидно мало.

² Или послесловии, не помню, - книга у меня пропала при обстоятельствах, включавших огромный карьер, разлетающиеся во все стороны после страшных взрывов куски камня, земляничную поляну с самой большой в мире земляникой и трех придурковатых подростков с удочками.