В чтении чужих личных дневников всегда есть что-что влекущее, но стыдное - как подсматривать в ванной за своей старшей сестрой. Такое двойственное чувство задано самой амбивалентностью, даже кентавричностью природы этого жанра. Дневник интимен - более интимен, чем любовное письмо. Но все же письменная форма вынуждает учитывать гипотетического читателя. Для кого же пишут дневник? Для себя, для Бога или... Наверное, все же "или". Его пишут для потомков. Но это слово понимается здесь без того непременного пафоса, который прилип к нему как лист от банного веника к спине. Вернее даже сказать, что дневник пишут для себя, но всегда вторым планом подразумевается, что когда молва и хула уже будут тебе безразличны, кто-то сможет вновь вступить в диалог с частицей тебя, оставшейся на этих страницах. В этом дневник схож со всей прочей литературой - отличие только в невозможности прижизненного прочтения и признания. Но и это не абсолютно, некоторые публикуют свои дневники еще при жизни. Хотя это уже скорей к психиатрам.

С дневниками П.И.Чайковского - совсем другой случай. Даже через столько лет они никак не могут дойти до читателя в полном объеме. Общественное ханжество никак не может примириться с некастрированной версией его жизни. Хотя, видит Бог, по сравнению с иными современными персонажами из голубого ящика он невинен, как дитя. Но что позволено быку, не дозволено Юпитеру. Главным становится лозунг "Не замай святого!". Один отставной военный, хороший и заслуженный человек, узнав о нетрадиционной сексуальной ориентации композитора, долго возмущался: "Как так? Это не укладывается в голове - "Лебединое озеро" и вдруг в жопу! Не могу понять!" И он был совершенно прав. Большинство людей этого не могут, да и не обязаны понимать. Он просто выразил с присущей ему прямотой то, что другие чаще всего прячут за политкорректными экивоками. Придумывают "комплекс вины", самоубийство, "суд правоведов" и прочую чушь. Но суть остается той же. Лезть к другому под одеяло с праздным интересом - занятие в принципе ненужное и малоприятное, даже опасное: такого можно насмотреться, неделю есть не будешь Это ведь только свое не воняет, чужое же разит за километр.

Но при чем здесь музыка? Не знаю. То, что Чайковский был гомосексуалистом, никак не влияет на качество его музыкальных творений. Но, может быть, знание того, как и кого он любил, способно открыть нам в его музыке что-то новое, помочь вычитать другие, небанальные смыслы. А может быть, и не способно. Но если уж издавать сегодня дневники великого композитора, то в полном и, желательно, научно откомментированном виде, а не по изданию 1923 года.

Если же кто-то откроет даже полный текст этой книги в поисках мишуры и блеска, он будет разочарован. На ее страницах люди просто пьют чай, скучно носят свои пиджаки, а в это время совершается трагедия их жизни. Стоит заметить: великой жизни, господа.

• Закажите эту книгу в "Шведской лавке"