Из всех политических течений явления, ставшие предметом исследования в обеих книгах, оказались наиболее тесно связаны с анархизмом. Это касается как первых анархистов Прудона и Бакунина, так и основателей Кропоткинского музея в Москве в 1920-е годы (в последнем случае острая критика московских анархистов парижскими за мистический уклон способствовала их аресту). На этом сходство книг кончается.

Андрей Никитин первым делом отделяет от масонов розенкрейцеров (последователями которых масоны пытались себя показать) и особенно симпатичных ему тамплиеров. Кое-кого из них или их близких ему посчастливилось застать живьем. Масонство, в истолковании Никитина, - организация слишком формализованная в своем стремлении напрямую общаться с неким Абсолютом, который она стесняется назвать просто Богом. Подлинные средневековые розенкрейцеры были в первую очередь учеными-практиками и экспериментаторами, пытавшимися создать "единую науку", объединив знания естествоиспытателей и магов. Орден тамплиеров ("храмовников") был основан в 1118 году в Иерусалиме девятью французскими рыцарями с целью, соблюдая целомудрие, послушание и бедность, охранять пилигримов в Святую Землю от разбойников.

Ситуацию, в которой в условиях Советской России оказалось возможным полуподпольное возрождение рыцарских идеалов прошлого, можно сравнить с декабристским периодом. Прошедшие через революцию и войны молодые идеалисты не могли найти иного применения своим интеллектуальным и душевным порывам (окружающая действительность отталкивала, контакт с православной церковью был также невозможен). Но, как всегда, тайные общества, такие, как ставший средоточием мистического анархизма Орден Света во главе с Аполлоном Карелиным и Алексеем Солоновичем, служили охранке средством выявления людей с не санкционированными официальной идеологией взглядами. В итоге гонения на тамплиеров в XIV веке во Франции повторились в СССР, что дает Никитину основания для довольно забавного гносеологического вывода: "Нам, россиянам конца ХХ века, знающим механику сталинских процессов 30-х годов, которые вызывали удивление и растерянность у европейцев, приходивших к выводу, что "значит, все так и было, если обвиняемые добровольно подтверждали выдвинутые против них чудовищные обвинения", намного легче разобраться в "свидетельствах", добытых следователями инквизиционных трибуналов средневековья, чем западным историкам прошлого и нынешнего веков".

Как бы там ни было с "легкостью", но Никитин, безусловно, - первооткрыватель советских тамплиеров. Его книга построена преимущественно на материале архивов КГБ, в которые действительно довольно просто было получить доступ на стыке 80-90-х годов, чем автор и воспользовался. В книгу включен ряд тогдашних тамплиерских легенд, напоминающих своими пространственно-временными перемещениями рассказы Борхеса (а в следственных делах получившие характеристики типа "оккультно-порнографическая поэма в прозе").

Книга же О.Соловьева - словарь, но необычный, предусматривающий не последовательное, а выборочное чтение по интересам. Собственно словарная часть занимает немногим более ста страниц, а большую часть составляют познавательные статьи о предтечах масонов (не только вышеуказанных орденах), куда зачем-то включена многовековая дискуссия о возможной национальности Иисуса Христа, о масонском ритуале и истории и особенно о причастности масонов к самым разным революциям до младотурецкой включительно. Что до сегодняшнего дня, сообщается, что численность созданной недавно Великой Ложи России составляет около 200 человек, а масонские провинции Молдавии и Украины возглавил ректор Одесского медицинского университета Запорожан; в целом же масонство переживает сейчас собственную революцию, отходя от сугубо внутренних проблем и озадачиваясь вопросами: "Каково нынешнее значение братства? Что мы возьмем с собой в ХXI век?"

Все же наиболее интересна, пусть и не исчерпывающа, именно словарная часть, которая приносит неожиданные открытия. Так, не раз приходилось заглядывать в один из главных бестселлеров научно-философской литературы - "Порядок из хаоса" (1984) бельгийского Нобелевского лауреата Ильи Пригожина (в соавторстве с Изабеллой Стенгерс), повествующий о новом открытии времени. Оказывается, название книги полностью совпадает с девизом "древнего... шотландского обряда, условно призывающего братьев неустанно трудиться, по примеру Великого Архитектора Вселенной, над сооружением символического Храма путем совершенствования человеческих отношений".