• Рецензия Дмитрия Ольшанского ("Сегодня")
• Рецензия Льва Данилкина ("Афиша")

Hа первый взгляд, в основе сюжета этой книжки лежит известный конфликт "человек перед лицом смерти". Обычно этот конфликт разрешается тем, что человек переосмысливает всю свою жизнь. Все предстает ему в ином свете. Человек кается во всех своих грехах (даже в тех, которых не совершал), тем самым приуготовляя себя к высшему суду. Или бывает так, что смерть кажется человеку чем-то абсурдным и непонятным, и тогда он переживает смятение и упадок всех человеческих способностей. Или же, наоборот, - относится к ней стоически. Но не в этом суть центрального конфликта талантливого произведения молодого английского прозаика.

Конфликтуют тут не жизнь и смерть, а две культуры, два мировосприятия, два отношения к жизни, две обывательских философии. Назовем их культура 1 и культура 2, ничего, впрочем, не имея в виду. Культура 1 - это культура, говоря гегелевским языком, тождества в различии. Говоря проще, это культура современной психотерапии и современных техник самоидентификации. Техники эти можно выразить одной знакомой всем формулой: искусство быть собой. В первую очередь, быть собой - это очень модно. Подразумевается, что все мы очень разные и поэтому важно подчеркнуть свои особенности и свою оригинальность. "Быть собой" означает "быть современным" и "быть модным", то есть отмежеваться от "традиционных" механизмов социализации, каковым является, например, наследование отцовского имени и профессии. Но гораздо важнее здесь слово "искусство", которое по-аристотелевски означает "наука", "теория". Важно то, что здесь мы имеем дело с представлениями, какими-то воображаемыми ментальными конструкциями. В результате "быть собой" - значит "представлять себя отличным от других". Следует также подчеркнуть, что культура 1 - это культура бесконечной молодости в рамках конечной жизни. Здесь уместны "молодые таланты", которым скоро 60, и дамы неопределенного возраста, кумиры наших бабушек и дедушек, хранящие "секрет вечной молодости". Зато старости и смерти здесь места нет - то есть они никак не осмысляются, не становятся фактами культурной и общественной жизни, они просто иногда случаются с кем-то. Жизнь нелепым образом обрывается, словно кинопленка, а могла бы, наверное, длиться вечно, если бы генетики чуть поднажали.

Культура 2 - это культура различия в тождестве, культура близящейся смерти как рождения для бесконечной жизни. "Мы не те, кто мы есть" здесь означает: мы только кажемся себе отличными от других, но на самом деле мы все одинаковые, хотя и не знаем этого. Значит, надо взять на себя труд или принять решение (безусловно, трудное решение) стать другими людьми. Здесь больше не идет речи об искусстве. Чтобы узнать, кто ты есть на самом деле, надо стать другим. Это своего рода второе рождение: первый раз мы рождаемся в тех или иных обстоятельствах, с тем или иным именем и стартовым капиталом, потом всю жизнь представляем себя кем-то, и смерть застает нас врасплох, пока мы примериваем чужой костюм. И вот чтобы встретить смерть достойно - что означает: лицом к лицу, то есть сняв со своего лица маску и став тем, кто ты есть, чтобы оставаться таким и sub specie aeterni - надо родиться второй раз, но уже не "собой" - то есть не "каким-то" человеком в случайных обстоятельствах, - а "другим", что означает "каждым", "всяким" человеком, всеми людьми сразу, Человеком вообще. Соответственно, в культуре 2 ценится зрелость и особенно старость - возраст, когда принимаются решения, когда легкой игре воображаемого приходит на смену невыносимо ослепительный свет реального.

Обратимся же к тексту. Дискуссия по интересующему нас вопросу открывается на с.10 репликой Ленни "Но я ж не Рэйси, вольная птица". Мол, у всех разные обстоятельства, у всех свои проблемы. Потом на с.12 Рэй задается вопросом об идентификации останков - "Все ли там внутри Джек" - в сугубо номиналистической манере культуры 1, ведь когда человек теряет способность представления, он перестает быть собой. Ответ Вика на с.19 - "Это Джек" - скорее только готовит нас к восприятию культуры 2, как и реплика Ленни на с. 41 "Прах есть прах".

В отдельную группу можно собрать реплики Эми. На с.26 она вспоминает слова Джека: "Если я могу отказаться от того, чтобы быть Джеком Доддсом, потомственным мясником, тогда и ты можешь отказаться от своих дурацких поездок каждую неделю", и продолжает уже от третьего лица: "Говорил, мы теперь станем другими людьми. - Она хмыкает себе под нос. - Другими людьми!" Любопытно, что те же слова произносились и в 1939 году: "Мы должны избавить себя от самих себя. Мы должны стать другими людьми". Поменялся ли их смысл? На с.191 Эми признается, что не может перестать ездить к Джун: мать есть мать. Пускай Джун не знает, кто она. Джек-то ведь тоже не особо об этом догадывается. Наконец, с.299-302: "Теперь он уже никогда не превратится в кого-то другого, но не обманывай себя, Эми Доддс, это и живому Джеку было не под силу. В общем, что верно для тебя (Джун - Р.Г.), то верно и для него. Может быть, поэтому он никогда и не навещал тебя - потому что уже посетил себя самого, как-то умудрился посмотреть на себя в той комнатке, где лежало его тело, понял, что уже не изменится. Может быть, он принес тебе эту жертву: нет надежды для тебя, значит, нету и для него. Пожертвовал всеми другими Джеками, которыми он мог бы стать". Далее Эми рассуждает об обязанности быть тем, кто ты есть. Джун и Джек кажутся ей одним человеком, она прощается с ними, собираясь отныне принадлежать только себе.

Изложу сразу свою версию. На самом деле Эми ошибается. Она понимает слова Джека "стать другими людьми" в смысле "перестать быть А и стать Б", то есть как слова культуры 1, а их все же стоит понимать как "перестать быть только А и стать А, Б, В, Г, Д и так далее", то есть как слова культуры 2. Вряд ли Джек мечтал перестать быть Джеком Доддсом, потомственным мясником экстра-класса, но и становиться им Джеку не особо-то хотелось - ведь в свое время он мечтал стать врачом. Рэй, с.40: "Вспоминаю, что Джек как-то сказал в пустыне: под одежкой мы все одинаковы, будь ты хоть офицер, хоть рядовой, все из одного теста. ...Можно подумать, я сильно хотел работать в страховой конторе". Видно, Джек давно уже просек, что просто напялив белый халат "стать собой" не получится, ведь мы - то, что под халатом. Это повторяет и Рэй на с.52. Это - культура 2, для которой "быть собой" значит понять, что "мы все одинаковы". Джек давно это понял, и ему уже не пришлось становиться кем-то другим. Он уже был собой, что неоднократно подчеркивается в романе. Это и слова Винса на с.49 о маленькой лампочке внутри и о том, что Джек - настоящий, а вот он, Винс, - ненастоящий и никогда не был настоящим. И детское воспоминание Винса на с.80 вовсе этому не противоречит, а, как мы теперь понимаем, говорит о том же самом: "Но теперь он не похож на моего папку Джека, он мог бы быть кем угодно". Потом Ленни, с.195: "Мы ведь сегодня поминаем Джека и отдаем ему дань уважения не потому, что у него хватило характера измениться и стать кем-то другим. Нет - мы здесь потому, что он был Джеком". Потом Рэй, с.203: "Я думаю: он был передо мной много лет, но теперь я по-настоящему вижу его. Не Джека Доддса - классного мясника из Бермондси, не Джека - завсегдатая нашей "Кареты". Даже не большого Джека, Грозу Пустыни, или моего друга-приятеля из Каирского Верблюжьего корпуса. Я вижу самого человека, его собственного, личного Джека Доддса, который принял командование". Здесь также следует искать объяснение тому, почему Джек на закате жизни страстно желал "измениться" (с.100). "Измениться" означает "принять командование". Ведь каково прожить жизнь, зная, что ты - это Ты Сам, и при этом играть роль, скажем, супермясника... Измениться значит сбросить все одежды, а не напялить какую-то очередную. Но, видно, человеку это доступно лишь на смертном одре. Вот вам пример кончины человека культуры 2: ему не надо ничего переосмысливать, он все осмыслил с самого начала (потому он так и не завел разговора о Джун), его мысли и чувства в полном порядке, но и на стоика (которому на все наплевать) он тоже не похож. Завидно даже.

Ну а что же остальные персонажи? Женские. Эми 50 лет надеялась, что Джун скажет "мама" и она сможет рассказать об этом Джеку. Но вот Джека нет, стимул утрачен, можно заняться "собой". О чем в этот момент думает Эми? О Рэе и о деньгах. Заняться собой - значит заняться чем-то другим. Устроить свою жизнь иначе. Значит, это она, а не Джек, питает иллюзии культуры 1! Или вот Мэнди. На с.176-178 она излагает азы культуры 1: я хочу быть Мэнди Блэк (собой), но я пока не знаю, кто такая Мэнди Блэк, так как это короткое путешествие в Лондон может превратить меня в кого угодно. Джун, вечно молодая, не знающая ни старости, ни смерти, не знающая даже, кто она, и потому всегда остающаяся собой, - опять же жутковатый образ культуры 1.

Мужчины. Собственно, они-то и едут на синем "мерседесе" к "истокам". Но, скажем, Вику меняться уже некуда. Его профессия - провожать на тот свет - имеет несравненно большее отношение к старости и смерти, чем профессия мясника, хотя материал почти один и тот же. На с.162 Вик как бы продолжает мысль Джека о том, что "мы все одинаковы", - одинаковы, замечает он, в смерти. Мертвые равны, значит, в конечном счете все равны. С.128: "Потому мы и здесь, что его нет", - что значит: мы те, кто мы есть, лишь потому, что есть смерть.

Ленни, с.231: "Но все мы, остальные, так и не знаем, кто мы на самом деле. ...Хотя Вик - он знает". Знает, что все мы умрем. Что все мы на самом деле - ничто. Так что в конце концов Ленни с его "против натуры не попрешь" - своего рода стихийный представитель культуры 2.

Рэй в Четеме, с.146: "Человек - это всего лишь имя". Что значит: под одежкой мы все одинаковы, разве что зовут нас по-разному, но помимо имени человек - ничто, значит, мы все одинаковы в своем ничтожестве.

Наконец, Винс. Это единственный персонаж, в котором на протяжении сюжета происходят серьезные перемены, и это единственный мужеского полу ровесник (ну, на 5 годков старше) автора. В школе Винса спрашивают, кем он хочет стать, с.112: "Я думаю: вот идиотский вопрос, потому что я уже кто-то. ...Но вся беда в том, что я даже толком не знаю, кто я такой. ...Я бы хотел быть Гэри Купером, да не могу. Я бы хотел быть самыми разными людьми... но я не могу, потому что я - это уже я. Я думаю: наверное, и Джун чувствует то же самое. Вокруг нее столько людей, которые на нее не похожи, потому что она другая, и если Джун вообще что-нибудь думает, она должна думать: я не хочу быть как я, я хочу быть как они, но я не могу, не могу, не могу. ...Желание кем-то стать - это штука особая. Что-то вроде ведущего вала у машины. ...И я вижу, как все они висят передо мной, точно костюмы на вешалках, все профессии - жестянщик, портной, солдат, - и тебе предлагают выбрать одну, а потом до самой смерти притворяться, что это и есть ты. И вполне можно сказать "ему случилось стать тем-то", так же как говорят "ему случилось родиться там-то". ...Не хочу я быть мясником".

Далее развитие сюжета представляется цепочкой эквивалентностей. Не хотеть быть мясником = не хотеть быть Винсом Доддсом = не считать Джека Доддса за отца = уйти в армию и сделать татуировку Винс Иэн Причетт = стать солдатом = стать мужчиной = стать другим человеком = стать собой = стать не мясником, а автомехаником. Из этого уравнения становятся понятными такие высказывания Винса, как "мужик не мужик без машины" или "в нем можно быть таким, какой вы на самом деле", что очень уж смахивает на рекламу из ареала культуры 1. Однако жизнь складывается так, что Винсу тоже приходится торговать мясцом - только не мертвым, а живым. Впрочем, оно тоже слишком быстро портится (неужто Хуссейн гад ты охладел к моей Кэти). В конечном итоге в результате затянувшейся поездки на синем "мерседесе" что-то такое с Винсом происходит, в результате чего он может на полных правах участвовать в финальной немой сцене: "...и прах, который я нес у своей груди, который был Джеком, еще недавно одним из нас, уносит ветер, подхватывает и уносит, и прах становится ветром и ветер становится Джеком из которого сделаны все мы".

Итог наших рассуждений неумолим. Выходит, культура 1 - это для дам, ну оно и понятно: они же все-таки модницы да и выгоду свою всегда чуют. "Я сама", "Нет смерти для меня" - все это из области искусства быть собой. А вот культура 2 - это для настоящих мужиков, для суровых матерых волчар, идущих по колено в грязи навстречу бушующей стихии. Эми правильно сделала, что не поехала на синем "мерседесе", - она превратила бы жестокий обряд инициации в безалкогольный пикник. Винс, не переживай за свой костюм! Пойди и хорошенько набей морду этому гаду Хуссейну, отомсти ему за всех наших ребят.