Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Книга на завтра < Вы здесь
Просто так
Жан Бодрийяр. Соблазн / Пер. с фр. А.Гараджи. - М.: Ad Marginem, 2000

Дата публикации:  15 Марта 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

а этой дверью пустота". Случись вам заметить где-нибудь табличку с подобной надписью - смогли бы вы противиться искушению открыть эту дверь?" Пустота, неопределенность привораживают - ведь это возможность всего что угодно.

В тайне завязывается соблазн. Он - одновременно наличие и отсутствие. Мерцание. Отношения не определяются и не разрушаются, а погружаются в неопределенность, прерывистость. Соблазн произволен. Неожиданность и необязательность мира - важные составляющие его очарования. Соблазн обратим. Обольстительница "попадается в западню собственного желания и сама себя очаровывает тем, что она приманка, на которую, в свою очередь, должны клюнуть другие". Это взаимная провокация. "Уловки обольстителя оказываются отражением обольстительной сущности девушки". Мелькающая приманка, бесконечная цепь. "Можно соблазнять одну, чтобы соблазнить другую. А можно соблазнять другую, чтобы самому себе понравиться". Соблазн - не вещь, не косметика или кружева, но действие. Игра и вызов. "Любовь - вызов и ставка: вызов другому полюбить в ответ; быть обольщенным - это бросать другому вызов: можешь ли и ты уступить соблазну?" Жест, улыбка (адресованные нам - а возможно, и не нам; что-то означающие - а возможно, и нет) - та вершина, на которой стоит опрокинутая пирамида соблазна.

Видимость - не пустяк, "здесь ведется игра, здесь делаются ставки, здесь накаляется страсть совращения". Жить можно лишь видимостью. Истина слишком категорична и безжизненна. Даже если она и существует - тело, в котором она живет, образовано видимостями. И попытка добраться до конечной истины лишь упрощает многообразие. Истолкование "все отбрасывает или разрушает в своих поисках скрытого смысла". Прельщают нюансы дискурса, а не его смысл; так дискурс вовлекается в игру обольщения и терпит неудачу; но не желает ли этого он сам? "Возможно, всякий дискурс втайне искушаем этим провалом и этим распылением своих собственных целей". Причем обольщение не исключает серьезности - оно только включает ее в себя. "Разве не кончает обольститель тем, что теряется в хитросплетениях собственной стратегии, как в лабиринте страсти?" Увлекает видимость - но за ней может оказаться и не пустота. Соблазн случайного, неподготовленного, неожиданного - дара.

Соблазн - вне расчета. Соблазняет слабость. "Не от избытка реальности можно ждать чуда, а как раз наоборот, от внезапного ослабления реальности, когда мы вдруг лишаемся почвы под ногами". Для религии соблазн - дьявольское ухищрение. Для производства он оказался тем же. Производить - делать видимым, насильно материализовывать. А соблазн - весь в неочевидном. "Нет ни тени соблазна во всей вселенной производства, управляемой принципом прозрачности сил в строе видимых и вычисляемых феноменов: вещей, машин, половых актов или валового национального продукта". Для культуры, основанной на производстве, сексуальное обернулось только производством удовольствия, машиноподобным функционированием. Тело не должно простаивать без использования-наслаждения, как капитал не должен лежать без движения. "Мы - культура преждевременной эякуляции".

Однако идти к наслаждению по самому короткому пути - так скучно. Простое суммирование удовольствий и побед - ловушка. Наслаждение может быть лишь предлогом для иной, более захватывающей игры. Соблазн - пространство не желания, но игры. "Кончить" - это также и закончить игру. Соблазн - форма очарованная и чарующая. Секс - лишь функция, разочарованная форма. "Если игра нацелена на выигрыш, тогда шулер - единственный настоящий игрок... Но как раз цели-то ни игра, ни обольщение не имеют... не что иное определяет поведение шулера и заставляет его унизиться до циничной стратегии выигрыша любой ценой, как ненависть к игре, отказ от присущего игре соблазна". Просто взгляд - а не определенность желания. "Потому что желание не знает очарования, а эти глаза, эти непредвиденные видимости, овеяны им, и чары эти сплетены из чистых, вневременных знаков, обоюдоострых и лишенных глубины... Дуэль чувственная, сладострастная и в то же время бесплотная - совершенный рисунок умопомрачительности соблазна, с которым уже не сравнится никакое более плотское наслаждение". (Кто сказал, что постмодернизм чужд высокому стилю?)

Порнография подробна и потому скучна - соблазн в ней отсутствует. "Сегодня, показывая секс, вам дают цветную, объемную картинку, хайфай звук со всеми низкими и высокими частотами - дают столько всего, что вам уже нечего добавить от себя". Так гиперреализм вытравляет соблазн силой зримости. И уничтожает тело, дробя его на частичные объекты. Не является ли порнография только следствием логики реального, стремления разложить все по полочкам? Следствием установки на познание до предела? "В конце концов до всего докопаются, все будет извлечено на свет, предано огласке и досмотру. Реальное растет, реальное ширится - в один прекрасный день вся вселенная станет реальной,... и это будет смерть".

А игра выводит нас в пространство, не подконтрольное закону, где ему, закону, противостоят правила игры, взаимосвязь произвольных знаков. "Мужскому как глубине противостоит даже не женское как поверхность, но женское как неразличимость поверхности и глубины. Или как неразличенность подлинного и поддельного... Мужское знает надежный способ разрешения и абсолютный критерий истинности. Мужское определенно, женское неразрешимо". Соблазн отказывается от абсолютов, от погони за ними. Нет смысла искать подлинную женственность - это лишь втянет в очередной спор, в слова. И феминизм лишь соревнуется с мужчинами в логике, становясь таким же нудным, подражая "параноидальному и скучному состоянию, которое зовется мужественностью". И фрейдизм - лишь попытка "разжиться в обществе без тайн каким-никаким секретом". Соблазняет то, что не уловимо структурами, что никогда не оказывается там, где мыслится. (И, может быть, Бодрийяр обольщен обольщением, преувеличивает его ритуальность, безличность его механизмов. Все-таки соблазн идет от лица к лицу, и правила каждый раз разные, они тоже соблазнены.)

Соблазн - видимость, обратимость, ненадежность. Он все подрывает и дезорганизует. "Сила соблазна: все и вся отторгнуть от своей истины и вернуть в игру, в чистую игру видимостей, и в ней моментально переиграть и опрокинуть все системы смысла и власти". Он тоже не всесилен. Игра может быть унижена до функции, спорта, отдыха, поддержания биологического и психологического равновесия. Она может быть использована для дистанцирования от неудобного события (так теленовости превращают в зрелище войну). Власть тоже стремится использовать соблазн, основывая свое могущество на симуляции. Но это соблазн "без очарования и азарта, это призрак соблазна, населяющий наши коммуникации без тайны, наши фантазии без аффектов, наши контактные линии без контактов". Соблазн у каждого тот, какого он заслуживает.

"Все возвращается в пустоту, наши слова и жесты не исключение, но некоторые, прежде чем исчезнуть, улучают миг и в предвосхищении конца вспыхивают ярчайшим соблазном, какой другие так никогда и не узнают". Соблазну нет необходимости доказывать или обосновывать себя - он просто существует. Великое "просто так". Способ, которым две стороны проникают друг в друга, оставаясь глубоко раздельными, не теряя каждая своего лица. Соблазняйтесь - и соблазняйте.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Елена Гродская, И кроме моря /14.03/
Всеволод Некрасов. Стихотворения. - Новосибирск: Артель "Напрасный труд", 2000.
Дмитрий Бавильский, Улло, чудо памяти /12.03/
Яан Кросс. Полет на месте: Роман. "Дружба народов", 2001, ## 1, 2.
Дмитрий Бавильский, Жизнь насекомых /07.03/
Лев Усыскин. Полет шмеля: Рассказы. "Урал", 2001, # 2
Александр Уланов, Кулинария /07.03/
Виктор Соснора. Девять книг. - М.: Новое литературное обозрение, 2001.
Михаил Визель, История подлинности в 5 главах /06.03/
Джулиан Барнс. Англия, Англия: Роман / Пер. с англ. Светланы Силаковой. - М.: АСТ, 2000.
предыдущая в начало следующая
Александр Уланов
Александр
УЛАНОВ
alexulanov@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Книга на завтра' на Subscribe.ru