|
||
/ Круг чтения / Книга на завтра < Вы здесь |
Парадокс беззвучных букв Байтов Н. Времена года. - М.: ОГИ, 2001. - 64 с. Дата публикации: 16 Мая 2001 получить по E-mail версия для печати В стихах Николая Байтова (во всяком случае - в первом стихотворении сборника точно) есть "третий лишний". Существует субъект описания (автор), объект описания (текст), а есть то, что стоит за ними? между ними? вообще от них не зависит? и уж не фикция ли то, о чем я пытаюсь написать? Итак, первое стихотворение. Начало - абсолютно недвусмысленное:
"Тайная судьба" - это, конечно, не очень понятно, но само слово "судьба" освящено поэтической традицией, как, впрочем, и "тайная". Но вот потом начинаются неясности:
Вот и получай по лбу попавшийся на удочку "разговора о тайной судьбе". Нет никакого разговора!
Простите, но зачем "повторять видимость"? Вспомним выражение "одна видимость" - так ведь говорят о чем-то "безусловно мнимом"? Зачем же "симулировать в новой поэзии"? И не симулирует ли автор, называя себя симулянтом? Пока вопросов больше, чем ответов. Вполне уже понятна из-за предыдущего строка "Ниже река, но она не видна". Она есть, но ее нету.
Ну, еще бы он был виден, когда его тоже нет. Автор ставит условие (причем дважды): "Если теперь эти строки не лгут" и "Если ж и эти строки не лгут". Конечно, трудно себе представить ситуацию, когда поэта бы схватили за руку, поймав его на явной или тайной лжи. Однако Байтов как будто всякий раз прислушивается к кому-то или чему-то. Ведь выясняется, что один из двух человек - это он сам. Так кто же тогда видел реку, которой не видно, и слушал разговор, которого не слышно? Что за видимостью, за мнимой реальностью? Автор действительно не лжет, когда называет свой порядок парадоксальным.
Соблазнительно привести к одному знаменателю все эти невоплощенные реальности и воплощенные мнимости. Просто главный "комбинатор" - это Бог, который настолько реален, что по сравнению с ним - все "как бы". Но, мне кажется, было бы ошибкой не считаться, например, с "шепотом дождика картавым" (очень точный образ, воспроизводящий вполне земное явление). Однако Байтов честно устраивает проверку этому миру и постоянно помнит о том, что сам автор - никто, а есть и некий некто (взгляд искоса, со стороны). Сведя к нулю всякий пафос, Байтов будто отвечает кому-то:
Несмотря на "вакуумность", не прекращается "жизни мышья беготня". ("Мыши возятся там или крысы?") За комбинациями хитрого автора - "Любовь или Вера?", а контрастность:
не исключает понятия, а добавляет еще одну краску. Учтя опыт "авторов пустоты" и имитации-стилизации, Байтов отнесся к мнимости всерьез, и она куда-то подевалась. Открылось новое стиховое поле, что, в сущности, и требовалось доказать.
поставить закладку написать отзыв
|
|
|
||