Русский Журнал / Круг чтения / Книга на завтра
www.russ.ru/krug/kniga/20010925.html

Я лиру посвятил таланту своему!
М.: Издание ЛДПР, 2001. - 488 с. Тираж в тв. обложке - 1000 экз.

Александр Щуплов

Дата публикации:  26 Сентября 2001

Сообщество российских литераторов пополнилось новым романистом

Владимир Жириновский выпустил в публику (как писали в осьмнадцатом веке) свой первый роман "Иван, запахни душу!" Версии, сценарии собственного видения, разработки - от историко-политологических до бытовых - повергают в инфернальное уныние даже поклонников Хаксли и Оруэлла. Картины, нарисованные автором книги, носят апокалиптический характер. Впрочем, роман и замысливался как апокалиптическое Евангелие от Владимира Вольфовича - и энциклопедия, в которой с предельной исповедальностью изложены взгляды автора по всем вопросам, интересующим человечество: политика и экономика, общественные и национальные, эстетические и литературные проблемы. Сюжетный ход романа (если позволительно употреблять это жанровое определение к потоку сознания) довольно прост: своим собеседником автор избрал среднестатистического юношу Ваню, с которым ведет в одностороннем порядке беседу, густо уснащенную сентенциями и инвективами. Книга вышла в двух изданиях: в карманном - для своих, и в роскошном - для западных потребителей. Работа над эпохалкой шла почти два года. Это концептуальная книга-диалог с неким Иваном, к которому автор - политик Владимир Жириновский - обращается с увещеванием пересмотреть свое отношение к жизни, к месту России и русских в мире, предлагает стать другим. У прочитавших в рукописи роман лидера ЛДПР единомышленников она вызвала внутренний испуг - особенно в юридическом аспекте. Юристы ЛДПР хватаются за голову, готовясь остаток жизни таскаться по судам. Некоторые осторожные единомышленники откровенно побаивались и советовали не печатать.

Откровенные характеристики "романы", обильно снабженные ненормативной лексикой (почти на грани фола!), могут быть легко подверстаны под распространенный ныне в судебной практике знаменатель "нанесение морального ущерба". Это делает "роман" нецитируемым, предназначенным для пересказа по телефону или чтением вслух какими-нибудь работягами с мебельной фабрики имени Апрельских тезисов, засевшими в пивной МТС (Между Тиром и Сортиром - есть и такая в Москве!).

На эту книгу обидятся все, кто ее прочитает. А прочитает ее невесть сколько людей. Обидятся коммунисты за своего лидера, хотя им уже не привыкать к эскападам вождя ЛДПР: "Зюганов всегда будет на втором месте, пока его где-нибудь не стукнут палкой по голове". Обидится Виктор Черномырдин: "Ему на Ямале быть главой администрации, как и Хрущеву в Крыму картошку сажать, которая там не растет". Обидятся олигархи, хотя подпущенные характеристики носят явно амбивалентный характер. Например, Борис Березовский у Жириновского - "самая страшная фигура в политической жизни России за все 20 лет. Распутин - щенок по сравнению с ним". Далее следует обоснование инфернального вывода, несколько смущающее своей "автомобильной" субъективностью: "Он еще был руководителем Логоваза, я говорю: "Борис Абрамович, у меня "Мерседес", нельзя ли у вас подремонтировать подешевле, коль скоро мы с вами в одном дачном хозяйстве оказались?" И - суровый, наотмашь, вывод: "По-моему, дешевле не сделали!"... Обидятся шестидесятники: по гипотезе автора книги, их "воспитало КГБ, чтобы "они ошивались по заграницам среди еврейской тусовки и прочей шушеры".

Обидятся и французы, узнав из книги В.В.Ж., что демографический кризис во Франции после наполеоновских войн был преодолен с помощью русских казаков, вступивших в Париж. Потом, после октябрьской революции, русские эмигранты, по мнению автора романа, доделали свое благородное дело: "Русские поддержали французскую нацию, не дали ей вымереть". Представляете: и после этого какая-то "Нога", в которой по колено явно русской крови, будет арестовывать наши шхуны! Впрочем, французские власти уже обиделись на лидера ЛДПР - не выпускают его дальше Страсбурга: "А то я, не дай Бог, распропагандирую все французское население!"

Турбулентность мысли автора не знает покоя. Литературоведы и педагоги схватятся за головы - одни обидятся за Горького и его старуху Изергиль ("Сидит какая-то баба-яга, курит самокрутку, то ли цыганка, то ли молдаванка, хрен ее поймет"). Другие - за Мопассана, прочитав о том, чем занимался автор в юношеском возрасте под "чтение зарисовок Мопассана" в период полового созревания. Вообще, с литературой В.В.Ж. расправляется кавалерийским буденовским наскоком (Ермилов отдыхает!), причем в ход идут все кухонные апокрифы: "Довели до самоубийства еврейские гомики и Владимира Маяковского..."; Есенин женился "на известной полулесбиянке-полумессалине Айседоре Дункан"... Такое ощущение, что нарочито смакует ощущения периода юношеского пубертата, в расчете на читателей с коэффициентом умственного развития, равным табуретке.

Англичане говорят, что у каждой семьи в шкафу свой скелет. "Скелеты" сыплются из шкафов в книге В.В.Ж. с частотой восклицательных знаков в его речевках на митингах у Ярославского вокзала. Здесь и история Александра Второго, женившегося тайным браком на Екатерине Долгорукой: "Беря на руки родившегося у нее от него первенца Георгия, он не выдержал: "Может быть, это, - сказал император, - единственный русский из всех Романовых!" (чуете аллюзию!); и пикантная таблоидная версия смерти Собчака; и проблемы семейной жизни нынешнего мэра Москвы... Душераздирающий рассказ о семейных отношениях Маркса со своей супругой Женни (баронессой по происхождению! "Не женился на какой-нибудь работнице с фабрики!" - упрекает В.В.Ж. основоположника коммунизма) заставят пересмотреть издательские планы боссов, делающих навар на выпуске "семейных слезовыжималок" мадам Чарской. Если Станислав Говорухин задумает реабилитировать свой режиссерский авторитет, он обязательно обратиться к нетленке Владимира Вольфовича. Тогда тот же Олег Меньшиков сможет сыграть Энгельса, "по малейшему требованию Маркса высылающего ему деньги на выпивку" (конец цитаты!). А самого Маркса сыграет только сам Владимир Вольфович! Поскольку вот уже который год многожанровые ниши нашего искусства заполняются не без его помощи. Не без гордости он вспоминает о том, как три года назад сыграл на ТВ Моцарта в пушкинском "Моцарте и Сальери": "Сальери играл Константин Боровой. Получилось неплохо. Все смотрели с удовольствием... Удивлялись, не могли представить, что Жириновский способен на такую роль. Причем, сыгранную, если и не на равных с покойным Иннокентием Смоктуновским, то уж, во всяком случае, не без своеобразного шарма с присущим актеру своим видением и роли, и самого образа великого композитора..." Послужной список на ниве искусства заканчивается скромные замечанием: "Спел гимн нашей ЛДПР "Россия, моя Россия" (можно только представить себе в страшном сне Иосифа Виссарионовича, записывающего в собственном исполнении на компакт Гимн Советского Союза - в первой редакции, разумеется).

Большие успехи делает автор романа и в области ономастики (наука об именах).

Вспомнив генерала А.Макашова, Владимир Вольфович сделал открытие, претендующее на золотую медаль Ломоносова РАН: "Его настоящая фамилия Махашев, он - родной брат начальника МВД у Масхадова... Спроси его, Ваня, если сможешь, о его национальности. Уверен, что он полезет с тобой в драку". Ваня - мальчик смышленый. И ради таких лингвистических мелочей, которые ему глубоко параллельны, в драку с бравым генералом не полезет. А вот за Альберта Михайловича искренне обидно. Как-то он на встрече с избирателями обмолвился с армейской прямотой: "А мне по <...>, какая рыба мне <...> откусит". И ведь нашлась такая рыба, Альберт Михайлович! Неисповедимы в России политические водоемы, о Господи!