"Свободный рынок идей" никак не связан с "рыночной стоимостью" любой идеи. Напротив, это выражение означает, что любая идея должна стать известной аудитории, должна быть изложена и обсуждена досконально.

Книгоиздание - неплохой бизнес. Тем более что человек, имеющий две тысячи пар ботинок - маньяк, а домашняя библиотека в две тысячи книг не слишком велика. Но издатель в Европе и Америке - традиционная фигура не столько коммерческой, сколько интеллектуальной и политической жизни. "Издатели всегда гордились своим умением балансировать между необходимостью зарабатывать деньги и возможностью выпускать достойные книги". Сейчас этот баланс на Западе все более нарушается.

Концентрируются издательства - в США 93% продаж приходится на 20 из них. Концентрируется книготорговля - в 1945 в Нью-Йорке было 333 независимых книжных магазина, теперь осталось 76, включая магазины при музеях, библиотеках и т.д. И - money, money, money...

Раньше выпуск малотиражных книг поддерживался за счет бестселлеров - теперь требуется, чтобы каждая книга приносила прибыль. Выпускать книги, не приносящие денег, - непозволительная мягкотелость. Если нет впечатления, что книга разойдется определенным тиражом, издательство предпочитает с ней не связываться. А порог этот достигает уже 20 тысяч экземпляров. Требуется максимально повысить доход с каждого проданного экземпляра, резко повышается цена на книгу. Пусть при этом объем продаж упадет, книга станет недоступной для многих читателей, но если прибыль повысится, "доллары останутся теми же самыми", а небухгалтерские соображения не имеют значения.

Книга должна хорошо расходиться в первую же неделю - иначе она попадает на задворки торгового зала - а потом возвращается издательству. "Книга лежит на магазинной полке чуть дольше, чем молоко, но чуть меньше, чем йогурт" - книготорговцам невыгодно хранить непроданное, и они возвращают книги все быстрее. А издатели грустно шутят, что на обложках пора ставить срок годности, как на пищевых продуктах. (Интеллектуальный уровень книготорговли тоже порой анекдотичен: книга немецкого ученого Э.Харригеля "Дзен и искусство стрельбы из лука" была взята на реализацию престижным спортивным магазином Нью-Йорка и вызвала там тревогу, не упадет ли спрос на спортивные луки - ведь дзен учит упражняться в искусстве лучника без лука и стрел.) Раньше много книг закупали библиотеки (в Великобритании - 1600 экземпляров каждого издания), теперь их финансирование урезано.

Издательства становятся собственностью крупных медиа-концернов, которые требуют от них таких же прибылей, как от кинофильма или газеты. Книги превращаются в придаток масс-медиа - кинокомпании покупают издательства и выпускают через них книги, связанные с собственной кинопродукцией. Французская издательская группа "Ашетт" входит в корпорацию, которой также принадлежит значительная доля в военной промышленности, - появление в "Ашетт" книги, критикующей торговлю оружием, в принципе невозможно. Издатели чувствуют себя крупными бизнесменами, устанавливают себе высокие оклады, обзаводятся лимузинами - что, разумеется, требует дальнейшего повышения прибылей.

Раньше директор издательства, выпускавшего интеллектуальную литературу, без раздумий отказался от книги собственного врача о диете, ставшей бестселлером. Теперь издательства переключаются с Кафки на еврейские кулинарные книги, с Фуко на альбом фотографий куклы Барби. Издательства университетов тоже оказались под давлением требований самоокупаемости и выпускают книги о бейсболе или кинозвездах.

Так современное общество уничтожает в себе разнообразие, сводя интересы к среднему - и не слишком высокому - уровню. "В наше время величина тиража обычно определяется в соответствии со спросом на предыдущую книгу того же автора". Так общество консервирует само себя. При любом повороте настроений издательства, все как одно, выпускают книги, соответствующие конъюнктуре. Тем самым поворот закрепляется, увеличивается инерция, неспособность общества к переменам.

Любопытно, что погоня крупных издательств за потенциальными бестселлерами часто оказывается невыгодной именно с коммерческой точки зрения. "Рэндом хауз" понес большие потери на огромных авансах знаменитостям вроде жены президента Рейгана. Надеялись, что громкое имя возбудит любопытство масс, а книги не расходились, годовая прибыль упала до смешного - 0,1%. Но "неважно, что новые планы на деле оказались неосуществимыми и убытки "Рэндом" затмили все его былые финансовые потери. Главное - власть. Компания - как партия и правительство - всегда права".

Непривычное и спорное всегда плохо продается, новые идеи и новые авторы приживаются не сразу. "Новые, странные, безумные или экспериментальные книги, книги, за которыми стоят нестандартные мысли, выпускаются маленькими или средними тиражами. И занимаются ими маленькие издательства... Людей приводит сюда любовь к книгам или преданность каким-то идеям - а отнюдь не забота о том, сколько денег можно сделать на этих книгах или идеях". И такие люди на Западе были, есть и будут. Один из них - сам Андре Шиффрин, ушедший из "Рэндом хауз" и основавший независимое издательство "Нью пресс", где работают не специалисты по маркетингу, а филологи и востоковеды.

И пусть маленькое издательство не может платить за рекламу, не имеет армии менеджеров по продажам, не располагает прочными связями с прессой. Пусть не решает проблем Интернет, так как создание и поддержка сайта, который привлечет большую аудиторию, требует больших затрат на дизайн и рекламу, "для успешного запуска сайта требуется больше денег, чем маленькому издательству - на год плодотворной работы". Книга не зависит от рекламодателей (как журнал), не обязана завоевывать массовую аудиторию (как кино), "может позволить себе быть неортодоксальной, проповедовать новаторские идеи, оспаривать существующий порядок вещей". Люди, которым это нужно, существуют. "Журнал "Нью уорлд райтинг" держался на убеждении, что простые люди в состоянии читать смелые, требующие умственных усилий произведения и должны иметь возможность находить их в каждом киоске". Эта идея обеспечила тираж 75 тысяч экземпляров - кстати, вдесятеро больший, чем у современных "Нового мира" или "Октября".

Россия сейчас находится в неожиданно благоприятном положении - существует много небольших издательств, основанных людьми, для которых книгоиздание - часть интеллектуальной жизни, а прибыль - далеко не на первом месте. Долго ли они, однако, продержатся? На Западе проблема коммерциализации обсуждается не только применительно к книгоизданию. Врачи жалуются, что больше занимаются финансовой отчетностью, чем лечением. Юристы - что их профессиональный статус определяется тем, сколько денег они приносят своей фирме. Профессора - что от университетов требуют высоких доходов. Проблема обозначена и обсуждается. Разумеется, нет ее окончательного решения, но в открытом обществе есть силы, работающие на восстановление баланса. Независимым издательствам помогают различные фонды ("Нью пресс" - больше полусотни). Помогают писатели - не только выходя на демонстрации в защиту уничтожаемых издательств, но и придерживая для них свои рукописи, отказываясь от гораздо больших авансов, предлагаемых им концернами.

В России - ни фондов, ни обсуждений. А "если малотиражные книги исчезнут, у нас не будет будущего".