Русский Журнал / Круг чтения / Книга на завтра
www.russ.ru/krug/kniga/20021220.html

Экстремизм "левый" или "исламский"?
В.Н.Пластун. Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - 711 с. Тираж 1000 экз. ISBN 5-87550-162-6.

Владимир Волков

Дата публикации:  20 Декабря 2002

ерроризм не имеет национальной и конфессиональной принадлежности". Вновь и вновь этот тезис воспроизводится политиками и общественными деятелями. Воспроизводится столь часто, что возникает ощущение, будто говорящие это пытаются убедить нас в том, во что сами не очень-то верят. А может быть, верят, но снова и снова твердят это заклинание, эту магическую формулу, которая должна изгнать из сознания обывателя призрак страха. Но странным образом в сознании обывателя место веры в то, что "все люди братья", все чаще занимают идеи, высказанные Сэмюэлем Хантингтоном в его "Столкновении цивилизаций?" (хотя резонно было бы предположить, что редкий обыватель читал Хантингтона). Далеко не безгрешны и высокие политические персоны. Вот уже и президент Буш приносил извинения мусульманам за "поспешное" объявление "войны исламскому терроризму". Президент России, в свою очередь, проговорился о том, что целью "безродных и неверующих" террористов является создание Великого Халифата. Видимо, не даром гласит восточная мудрость: "Сколько ни повторяй "халва", во рту слаще не станет". И сколько бы ни повторяли политики, что террорист - это преступник без роду и племени, неизменным фоном для их заявлений остаются межэтнические и межконфессиональные противоречия.

Экстремизм и терроризм - нет проблемы острее для современного общества. И нет проблемы более деликатной, болезненной, чем связь экстремизма и терроризма с национальной и религиозной принадлежностью. Затронувший эту тему рискует навлечь на себя как минимум обвинения в неполиткорректности, а скорее - обвинения в разжигании межэтнической и межконфессиональной розни. Тем большего уважения заслуживает попытка беспристрастного научного анализа, подчиненного только идеалу истины, но не сиюминутной политической необходимости.

"В последние два десятилетия ХХ века появилась своего рода историческая "мода" на выделение из потоков информации фактов активизации воинствующего ислама", - пишет автор семисотстраничного издания "Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока". Такой подход, продолжает он, "не способствует улучшению понимания между народами" (с. 4-5). Приведенные цитаты вполне определенно указывают на то, что автор книги, В.Н.Пластун, поставил перед собой исключительно сложную задачу. Его работа никак не может быть отнесена к разряду распространенной ныне "околоисламской" публицистики. Даже беглое знакомство с книгой создает ощущение солидности. Статистические данные, многочисленные ссылки, классификации и определения, обширная библиография, детальный анализ литературы, - все выдает в книге серьезное научное исследование. Даже ее структура - введение, четыре главы, каждая из которых состоит из трех параграфов, заключение, приложения и список литературы, - скорее напоминает диссертацию, а не популярное издание.

Как и подобает ученому, излагающему результаты многолетней работы, автор посвящает первую главу методологическим основам исследования. В этой главе В.Н.Пластун вводит определения "радикализма", "экстремизма", "терроризма", рассматривает социально-политические причины возникновения этих явлений, анализирует особенности формирования идеологических платформ. Вполне очевидно, что выводы, полученные в этой главе, будут определять характер исследования в целом. Поэтому постараемся проследить логику автора.

Отправным моментом является то, что в современной научной литературе понятия "радикализма" и "экстремизма" фактически (с чем нельзя не согласиться) лишены определений, а потому понятиями считаться не могут. Соответственно, задача ученого, рассматривающего эволюцию экстремистских организаций, состоит в том, чтобы эти определения ввести. Иначе исследование попросту не выйдет за рамки публицистического многословия. И здесь нас ожидает первый сюрприз. Решая указанную задачу, уважаемый автор делает исключительно изящный ход. Как ни странно, в параграфе, озаглавленном "Определение понятий: радикализм, экстремизм, терроризм", не удается отыскать явных определений ни радикализма, ни экстремизма. Более того, в качестве основного методологического приема автор избирает редукцию (если не сказать подмену) к дихотомии "левые - правые". И вместо того, чтобы говорить о радикализме и экстремизме как таковом, он весьма подробно рассматривает "левый радикализм", "левый экстремизм", "ультралевый экстремизм". Исходя из этого, можно было бы предположить, что корни радикализма и экстремизма автор видит в политической "левизне", которую и было бы достаточно в этом случае определить. Но и здесь мы сталкиваемся с неожиданным ходом. "Левые" определяются как "движения более радикальные, чем те, которые выражают взгляды представителей любой власти на данный момент" (с. 27-28). Круг замкнулся. Но и это еще не все: "Радикализм во многом сродни экстремизму <...> экстремизм выглядит резче и категоричней <...> выход за рамки мирного решения вопросов, означает переход в категорию террористов ("ультра")" (там же). Затем автор посвящает несколько страниц определениям терроризма, которые смог почерпнуть в различных источниках, и подводит итог: "Итак, смысл определений выяснен, акценты расставлены" (с. 38). Справедливости ради нужно отметить, что к концу первого параграфа уважаемый исследователь, видимо, осознает некоторую незавершенность работы над определениями. Здесь он обращается к проблеме религиозного экстремизма, отмечает, что "религиозные" конфликты имеют социально-экономическую подоплеку, и резюмирует: "Граница между "правыми" и "левыми" размылась" (с. 45).

Методологически выдержанными оказываются и другие параграфы первой главы. Рассматривая во втором параграфе "социально-политические причины возникновения терроризма", автор последовательно вскрывает корни все того же "левого экстремизма". При этом большое внимание он уделяет противоречиям между "марксистско-ленинскими" и "маоистскими" группировками, говорит о руководстве революцией и незрелости политического сознания представителей пролетариата развивающихся стран. В том же духе выдержан и третий параграф. "Допролетарские и люмпен-пролетарские элементы", "роль руководства отдельных компартий" и т.п. Вот такова, оказывается, методологическая база семисотстраничного исследования.

Конечно же, нужно отметить, что автор весьма подробно говорит об объективных социально-экономических предпосылках формирования экстремизма, приводит многочисленные факты, касающиеся различных конфликтов, анализирует опыт левых организаций и движений Индии, Шри-Ланки, Ирана, Турции, Афганистана, Филиппин, Бразилии, Перу. И тем не менее, после прочтения первой главы остается ясное понимание того, что одной из главных причин возникновения современного экстремизма и терроризма явилось то, что коммунистические движения и организации не смогли удержать в своих руках инициативу социальных преобразований. Кстати, подобный вывод вполне объясним. Ведь автор исходит из того, что первоначально экстремистское движение не имело религиозной окраски, что вполне соответствует дихотомии "правые - левые". Но в связи с этим возникает вопрос: а как же быть с "Братьями-мусульманами", которые вышли на политическую арену задолго до многих из упомянутых в книге левацких группировок? Но, впрочем, автор дает ответ: "Ближневосточный конфликт и роль задействованных в них террористических организаций <...> не входят непосредственно в область проблем, рассматриваемых автором" (с. 38). Но тогда напрашивается другой вопрос: так о каком же Востоке в книге идет речь? Тем более что уважаемый В.Н.Пластун, рассматривая данные одного из социологических опросов, сам формулирует проблему: "Итак, угроза исходит от МУСУЛЬМАНСКОГО МИРА?" (с. 8, выделено автором).

И все же следует признать: содержание книги соответствует заявленной проблеме. Две главы из четырех непосредственно связаны с исламом. И, по всей видимости, именно вторая глава должна содержать ответы на наиболее острые вопросы, поскольку автор предлагает для нее весьма недвусмысленное название: "Исламский аспект экстремизма". Для этой главы также характерны все признаки научности. Автор оперирует статистическими данными, приводит многочисленные определения ислама, рассматривает его специфику, ссылается на разнообразные документы. Подробно рассматриваются концепции "джихада", отдельные течения в исламе, при этом особое внимание уделяется шиитам, а также анализу общих черт движения талибов и ваххабитов. Конечно же, въедливый востоковед мог бы придраться к тому, как автор проводит границу между двумя последними движениями. "Первые - исповедуют ханифитский толк ислама, вторые, естественно, - ваххабизм" (с. 183). Дело в том, что, по мнению большинства востоковедов, ваххабизм не является самостоятельным "толком ислама". В суннитском исламе в настоящее время выделяют четыре религиозно-правовые школы - мазхаба: ханифитский, шафиитский, маликитский и ханбалитский. Ваххабизм, опять же по мнению большинства востоковедов, имеет в своей основе ханбалитский мазхаб и возник в свое время не как богословско-правовое, а скорее как политическое движение. Более того, уже через 13 страниц (с. 196) сам В.Н.Пластун пишет, что изначально движение талибов формировалось в медресе г. Диобанд - центре индийского ваххабизма. Ну, а кроме того принадлежность к тому или иному мазхабу не является абсолютной. Так северокавказские "ваххабиты" зачастую ссылаются в своих документах на мнение ученых-богословов не только ханбалитской, но и шафиитской школы.

Но впрочем, эти тонкости оказываются не столь существенными, поскольку и в этой главе автор приходит к методологически выверенному выводу: "В обществах, не имеющих классовой основы для возникновения левоэкстремистских движений, социально-психологической основой для них в первую очередь становятся ущемленные национально-этнические чувства" (с. 184).

И все же вернемся к исламу. Необходимо сразу же сказать, что найти определенный ответ на вопрос: как связан ислам с экстремизмом, и связан ли вообще? - оказалось очень непросто. С одной стороны, автор исследования безусловно признает, что ислам является религией мира и согласия, и вообще - религия не может служить первоисточником конфликтов. С другой, признает исключительно "точной и лаконичной" (с. 219) характеристику ислама, данную в свое время Карлом Марксом, который писал о том, что ислам делит людей на "правоверных и неверных" и что "ислам ставит неверных вне закона и создает состояние непрерывной вражды между мусульманами и неверными" (в связи с этим неплохо было бы напомнить, что ни Карл Маркс, ни Фридрих Энгельс никогда не называли себя специалистами по Востоку, да и приведенная характеристика вероучения, с точки зрения "въедливого востоковеда", мягко говоря, неточна). Вот такой, в полном смысле, "диалектический подход".

И, тем не менее, едва уловимый авторский акцент можно отыскать в завершающем предложении второй главы. Отмечая точку зрения Ричарда Бекка, который считал, что в результате "психической революции" "религия получит абсолютное господство над человечеством", В.Н.Пластун пишет: "Однако какая религия - "темная" или "светлая"? - вот в чем вопрос" (с. 308).

Еще одна глава, связанная с исламом, вне всякого сомнения, заинтересует российского читателя. Эта глава называется "Особенности проявления исламского экстремизма в России и СНГ" - трудно отыскать тему более злободневную, тему, затрагивающую судьбы многих и многих граждан нашего государства (кстати, судя по названию главы, уважаемый В.Н.Пластун все же признает существование не только "левого", но и "исламского" экстремизма). И сразу же нужно сказать, что в этой главе читателя ждет еще один сюрприз. Желая, видимо, продемонстрировать приверженность принципу научности, автор честно пишет, что "в основу излагаемого ниже материала <...> положены результаты исследований авторов коллективной монографии "Ислам в Евразии" <...> автор ограничивается собственными подстрочными комментариями" (с. 525-526). Помимо "результатов исследований" Андреаса Кепплера и Светланы Червонной автор "включил в главу статью М.Муртазина" (с. 565), а также статьи (или фрагменты статей) Алексея Малашенко, Роберта Ланды, С.Тарасова и т.д. Что касается "подстрочных комментариев", то на 93-х страницах главы удалось обнаружить один комментарий, два перевода терминов и множество ссылок. В остальном же построение главы не дает возможности строго отделить "включенные" материалы от комментариев автора. Тем более что глава показалась очень знакомой в силу доступности первоисточников.

Есть книги, которые хочется иметь в собственной библиотеке. И, несмотря на критический запал предыдущих строк, книга В.Н.Пластуна обязательно найдет своего читателя. И произойдет это, прежде всего, благодаря третьей главе, которая называется "Активизация экстремистских движений". Несмотря на столь общее название, глава более чем предметна. В трех параграфах главы рассматриваются Афганистан, Иран и Кашмир. Причем речь идет не только об экстремистских движениях. Глава представляет собой детальнейшее исследование развития ситуации в этих регионах на протяжении второй половины ХХ века. Именно в этой главе автор во всем блеске демонстрирует глубину владения материалом. И это не случайно. Биография В.Н.Пластуна во многом уникальна: учеба в Институте восточных языков при МГУ, Институт востоковедения АН СССР, более 20 лет работы в Афганистане, Иране, Индии, 20 наград СССР и Афганистана. Так что читайте эту книгу, если вы хотите познакомиться с уникальными материалами, собранными не просто ученым, но участником многих событий, определивших судьбы нынешнего мира.