"Все религии от Бога"! Редкий профессор средневекового европейского университета решился бы на подобное заявление. А если бы и решился, то наверняка потерял бы кафедру, а взамен получил бы возможность вдоволь подискутировать с представителями Инквизиции. Но, слава все тому же Богу, на дворе не мрачное средневековье, а просвещенный XXI век. И теперь уже редкий профессор-религиовед, а может быть и не религиовед, не возвысит свой голос в защиту религии.

"Служение Всевышнему, служение истине в исламе совпадают со служением науке, поиску знаний", - пишет доктор философских наук, профессор Рамазан Абдулатипов (С.4). Но пусть приведенная цитата не вводит читателя в заблуждение. Рамазан Гаджимурадович не претендует на то, чтобы встать в один ряд с авторитетными учеными-богословами: "Взявшись писать данную книгу, я понимал, что мне вряд ли хоть в самой малой доле удастся вникнуть в "тайную премудрость" ислама" (С.13). Мотивация автора лежит в иной плоскости и определяется его личным опытом политика, участвовавшего в попытках урегулирования острейших межэтнических противоречий и конфликтов, раздирающих современную Россию. Ведь Рамазан Абдулатипов не нуждается в особом представлении: известный общественный и политический деятель, человек, долгие годы занимавшийся "вопросами формирования и реализации государственной национальной политики", Министр национальной политики Российской Федерации и т.д. По всей видимости, именно здесь следует искать причины, побудившие автора к исследованию "судеб ислама в России".

"До сих пор над умами многих людей господствуют стереотипы об "исламской угрозе" <┘> Тезис об опасности для человечества западной модели развития стал лозунгом многих околоисламских радикалов по всему миру" (С.7-8), - так автор диагностирует симптомы "межцивилизационной" паранойи современного человечества. И здесь в авторе определенно говорит практический политик, осознающий всю опасность рецептов по превращению России в "благополучную" мононациональную и моноконфессиональную страну. Тем более что дающих подобные рецепты сегодня предостаточно: от митрополита Смоленского Кирилла (Владимира Гундяева), не устающего твердить об особой роли православия, до философа Али Вячеслава Полосина, призывающего Россию к "исламскому порядку", или Хож-Ахмеда Нухаева, провозглашающего: "В горы! Все в горы!"

Увы, пять тысячелетий писаной истории не дают примеров сколь ни будь длительного мира между народами, сколь ни будь продолжительных периодов благоденствия и процветания. Зато дают массу примеров попыток "спасения человечества" или, точнее, той или иной его части. Проблема лишь в том, что идеи такого "спасения" всегда предполагали, что другую часть ожидает незавидная судьба либо в "жизни дальней", что считалось делом Божьего Суда, либо в "жизни ближней", за что охотно брались политики-вожди и их сподвижники, от которых стремились не отстать охваченные новомодной "идеей" массы.

По всей видимости, отсюда и проистекает главная проблема, которую Рамазан Абдулатипов не обозначает явно, но осознанием которой проникнута вся книга: "А сможет ли Россия сохраниться в ее нынешнем виде? А смогут ли ее правители не навредить пусть хрупкому, но согласию между самыми разными народами? А смогут ли эти народы удержаться от взаимной ненависти? А что же нужно сделать, чтобы не сорваться в пропасть "спасения за счет других"? Вопросов слишком много. И еще никто не смог найти на них ответ. Но с чего-то нужно начинать. И автор книги делает шаг в этом направлении. Его главный тезис сформулирован предельно ясно: сталкиваются не религии, сталкиваются не цивилизации, "сталкивается невежество" (С.9). А потому необходимо преодолевать невежество. И задача профессора Абдулатипова в том и состоит, чтобы помочь преодолеть невежество как немусульманам, что избавит их от "исламофобии", так и мусульманам, которые зачастую, не разбираясь глубоко в тонкостях вероучения, идут на поводу у "лжеисламских" проповедников. А главное в том, что преодоление невежества поможет как тем, так и другим понять, что ислам - неотъемлемая часть российской истории, российской действительности, а потому нужно учиться "искусству жить вместе".

Но достаточно о мотивах, прислушаемся к аргументам автора. По прочтении книги становится очевидным, что Рамазан Абдулатипов считает необходимым решение трех исследовательских задач: доказать, что ислам есть часть российской истории и необходимая составляющая ее настоящего; доказать, что в исламе нет места идеям нетерпимости и вражды; наметить пути выхода из сложившейся ситуации, обозначить ориентиры.

Начнем с первой задачи. И сразу же признаем: исследователь Абдулатипов решил ее блестяще. Солидная историческая база, многочисленные факты, цитаты из трудов признанных ученых, - все служит подтверждению того, что государство российское есть результат многовекового смешения разных народов, разных культур, разных цивилизаций. Вот только возникает вопрос: а нужно ли доказывать очевидное? Хотя вполне понятно, что всегда найдутся люди, для которых будет "открытием то, что Кутузов, Суворов и Нахимов ведут историю своей родословной от татарских дворянских фамилий" (С.9).

Заниматься историческими экскурсами в целях отыскания основы для всеобщего примирения непросто. Конечно, никто не станет спорить с тем, что при этом мы найдем огромное количество примеров хороших добрососедских отношений, взаимного обогащения культур. Но ведь можно найти и другое. Можно говорить о том, что "в православной империи ислам был сиротой, но не был круглым сиротой" (С.126), а можно о том, что "все это не мешало подвергать в царской России мусульман гонениям" (С.118). Можно вспоминать об образе "мужественного горца имама Шамиля, отстаивавшего достоинство своего народа своей веры" (С.188), а можно писать о том, что "он никогда не останавливался перед кровопролитием, безжалостно казнил отступников, дотла сжигал целые селения" (С.124). Можно говорить о том, что "исторически закономерен был приход России на Кавказ" (С.123), а можно утверждать, что "если бы на Кавказ вместо Ермолова приехал, например, Кауфман, то никакой Кавказской войны, может быть, и не было бы" (там же). Видимо не зря написал когда-то Карл Поппер, насмехаясь над попытками привести историю к канонам классической науки: "Единственный способ, которым мы можем преодолеть эту трудность, состоит в том, чтобы сознательно ввести в историю точку зрения; т.е. писать ту историю, которая нас интересует..." (Карл Поппер, Нищета историцизма).

А может быть не заниматься историческим самокопанием? Не выказывать недоумение тем, что "в некоторых школьных учебниках родоначальников ислама называют "бродячими скотоводческими племенами"" (С.182)? Может быть просто признать, что "в истории русского, российского государства отношения между мусульманами и православными были сложными, но терпимыми", - к чему собственно и приходит автор книги (С.116)? Может быть прислушаться к мнению Председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина, который считает, что с 1991 года ислам в России - "свободно исповедуемая религия, имеющая равные права с другими" (С.118)? Недаром ведь Рамазан Абдулатипов придает столь важное значение закону "О свободе совести и религиозных объединениях". Да и не станет же уважаемый автор спорить с тем, что всегда найдутся люди, которые отыщут в истории не основу для примирения, а очередной повод для рассуждений об "ошибочной, наглой политике царской России" (С.123) или о "колонизации, христианизации и обрусении" (С.119).

Кстати, несколько слов об упомянутом Законе. Или даже не о самом Законе, а о его названии. Самое удивительное состоит в том, что именно прочтение книги Рамазана Абдулатипова заставило задуматься о своеобразной игре слов. "Свобода совести", "религиозные объединения", - так что же подразумевали многомудрые законодатели, когда принимали этот закон? Может быть то, что совесть есть только у людей верующих? А разве неверующий не может быть человеком совестливым и добропорядочным? И почему тогда до предела религиозное, и, следовательно, совестливое Средневековье не подарило миру образцов веротерпимости? Хотя автор книги приводит такой образец: во времена халифа Аль-Мамуна Дом мудрости в Багдаде возглавлял христианин Абу-Закария (С.4). Но ведь можно вспомнить и михну - мусульманскую предтечу христианской инквизиции. А может быть законодатели просто имели в виду, что совесть в России свободна? Только вот свободна от чего, или для чего? И чья совесть? Уж не самих ли народных избранников?

А вопросы вовсе не праздные. Ведь если автор книги пишет, что "важно потенциал и разума, и веры поставить на службу созиданию благополучного и духовно-нравственного общества" (С.14), то возникает еще один вопрос: а что значит быть верующим человеком в светском обществе?

И этот вопрос не случаен. Ведь если вспомнить о тех же Кутузове, Суворове и Нахимове, то была ли для них важна религиозная принадлежность? Была ли принадлежность к миру ислама решающей для многих и многих солдат, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной? Была ли конфессиональная идентификация определяющей для самого Рамазана Абдулатипова, когда его пытались привлечь к шариатскому суду за пособничество "неверным"?

Сложные вопросы. Только на последний из них можно получить ответ из книги: "Только духовное возрождение спасет человечество от бездуховности <┘> Важно интегрирующую роль одной отдельно взятой религии <┘> поднять до интегрирующей роли сообщества различных религий в очищении человечества от невежества" (С.15). То есть - вперед к духовному, читай - религиозному, возрождению. В пользу этой точки зрения говорит и другая авторская сентенция: "Не дай нам Бог перехода на "голливудские идеалы" западного образа жизни" (С.28). Но позвольте, не Рамазан ли Абдулатипов писал на стр. 8 о том, что этот тезис стал "лозунгом многих околоисламских радикалов"? И все же поверим автору - к религии так к религии. Тем более что в распространении "исламофобии", с чем нельзя не согласиться, он видит одну из главных угроз целостности нашего общества. А коли так, то остается лишь показать, что ислам действительно религия мира и согласия. И потому нужно прислушаться к автору, тем более что он не только крупный политик, но и ученый, "автор более 30 монографий, около 200 научных и научно-публицистических статей".

"Ислам - это религия прогресса, цивилизации, добра и нравственности" (С.305), "Ислам - это один из способов постижения Всевышнего, добра и справедливости" (С.20), "Ислам есть откровение, которое ниспослано для мира и сотрудничества, милосердия и добра" (С.26), "Справедливость - стержневая нить ислама" (С.30), "Шариат не допускает несудебного наказания виновного" (С.42) и т.д., и т.п. Стоп, стоп, стоп! А если попробовать немного реконструировать эти предложения? Например так: "Христианство - это религия прогресса, цивилизации, добра и нравственности", "Иудаизм есть откровение, которое ниспослано для мира и сотрудничества, милосердия и добра", "Экуменизм - это один из способов постижения Всевышнего, добра и справедливости", "Либерализм не допускает несудебного наказания виновного"... И где же тот самый Карл Поппер с его принципом фальсифицируемости? Получается едва ли не универсальная система аргументов. Необходимо доказать, что N есть религия (идеология, общественная система и т.д.) мира и согласия; утверждаем, что N есть религия мира и согласия. Доказательство завершено.

Да впрочем и сам автор косвенно признает, что его аргументы применимы к самым разным религиям: "У православных, мусульман и иудеев общие духовные корни, один источник духовности, общие идеи любви, справедливости, добра" (С.23); "Духовность дана нам свыше, на всех одна в разных откровениях" (С.19); "Главное - вера в Бога, в Аллаха, а каким путем ты идешь к вере, к Всевышнему, - вопрос другой, ибо Бог, Аллах един" (С.25).

Но коли так, то все сводится к простенькой контрапозиции: если религиозное (исламское, христианское, иудейское...), то хорошее, следовательно, если нехорошее, то нерелигиозное (неисламское и т.д.). Красивое решение.

В пользу этого решения говорят и другие, заявляемые автором положения. Принцип прост: подлинный ислам - религия мира добра и справедливости, значит любые акты религиозной нетерпимости, насилия, освящаемые "лозунгами ислама" есть акты "псевдоисламские", есть проявление сектантства, которое "разрушает многие духовные истоки ислама, зачастую выступая как якобы религиозное течение" (С.27). Да уж, с такими аргументами не поспоришь. Тем более что профессор Абдулатипов берет также на вооружение и богословский стиль аргументации. И в самом деле, а какие еще аргументы могут быть уместны? Исторические свидетельства? Но у истории каждый берет то, что ему нужно. Апелляция к личному духовному опыту? Но на то он и личный, что не подлежит передаче. Значит, остаются источники вероучения. Да и чему поверит человек, стремящийся постичь сущность вероучения, как не Корану и Сунне?

"Нет принуждения в вере", - гласит Священная Книга (Коран, 2:256). В этом кораническом аяте автор находит сущностную характеристику ислама, его веротерпимость. Действительно аргумент, и к этому аргументу прибегали многие выдающиеся богословы. Находятся у автора и другие ссылки на Коран, цитаты из сборников хадисов. И все эти цитаты, ссылки определенно говорят об одном: ислам действительно не допускает нетерпимости, вражды, насилия. Но откуда же тогда берутся "сектанты"? И как им удается завладеть умами отдельных, а иногда и многочисленных мусульман? Быть может проблема в том, что источники вероучения содержат и иные положения? Увы, это так. Конечно, было бы неуместно, говоря о необходимости мира и согласия в поликонфессиональном обществе, приводить эти примеры. Поэтому скажем осторожно, чтобы не задеть чувства верующих: Коран (как, кстати, и Ветхий и Новый Завет) содержит зачастую положения взаимоисключающие, в том числе и положения, регулирующие отношения с представителями других конфессий. Едва ли это нужно доказывать, достаточно открыть любую из Священных книг. Ну, или зайти на какой-либо из многочисленных сайтов тех самых "еретиков", которых автор клеймит как "псевдомусульман". Зайдите хотя бы на официальный сайт организации "Аль-Харамейн", которая, кстати, основательно потрудилась на ниве разрушении межконфессионального согласия в России. Там многое можно узнать о том, кого следует считать "кяфиром", или о том, что суфизм, вопреки мнению Рамазана Абдулатипова, является не "мудрым традиционным исламом", а вредоносным сектантским течением. И все это также со ссылками на Коран, на Сунну. А можно почитать изданные на русском языке Министерством по делам Ислама КСА (Королевство Саудовская Аравия) и фондом "Ибрагим Бин Абдулазиз Аль Ибрагим" "Программы по изучению шариатских наук" или сочинения упоминаемых автором Сейида Кутба, Мухаммада бин Джамиля Зину, Мухаммада ат-Тамими и др. И все со ссылками на источники вероучения, и все с солидной богословской аргументацией. Что же получается в итоге: как каждый пишет ту историю, которая его интересует, так каждый творит тот ислам, который его устраивает? Вопрос лишь в том, кому поверит человек "зараженный исламофобией" или российский мусульманин, решивший вспомнить о своих религиозных корнях. Тем более что и уважаемый автор, увы, допускает досадные оплошности: ну какому мусульманину понравится, что вера названа не словом иман, а словом имам (С.27). Понятно, что опечатка, но "имам" для мусульманина тоже слово значащее. Какому буддисту понравится, что толерантность ислама доказывается ссылкой на хадис, в котором "Мухаммад указывает признавать права всех людей Книги" (С.33). Ведь "люди Книги" - это христиане и иудеи, вот и возмутится буддист: "А как же с правами почитателей славянских языческих культов"? Да и ссылки на хадисы неплохо было бы сопровождать если не иснадом - описанием цепочки передатчиков предания, то хотя бы указанием сборника или имени собирателя хадисов, иначе недобросовестный "сектант" получает возможность вложить в уста Пророка все что заблагорассудится.

Увы, слабовата богословская аргументация. Да и может ли она быть иной? Ведь даже авторы "Основных положения социальной программы российских мусульман", "составленных под каноническим руководством муфтия Равиля Гайнутдина" (С.302), прибегают к весьма своеобразному стилю аргументации: Мусульмане могут вступать в брак с христианками и иудейками, что свидетельствует о высокой степени взаимопонимания между представителями монотеизма". Да и собственные богословские усилия наши муфтии оценивают, видимо, достаточно трезво. Недаром, размещенная на официальном сайте Совета муфтиев России "Фетва о недопустимости оправдания экстремизма и терроризма нормами Корана и Сунны" предваряется анонсом: "Впервые в новейшей истории России". И это даже если не вспоминать о том, что лидеры российского ислама не забывают регулярно обвинять друг друга в вероотступничестве и пособничестве экстремистам (см. напр. здесь). Так кому же поверит желающий постичь вероучение ислама? И не обратится ли он к тем проповедникам "чистого ислама", которые не ссорятся между собой, а заботливо подбирают мятущиеся души российских мусульман, не забывая, как и положено в таких случаях, о финансовой стороне "контракта".

А может быть не в возвращении к религиозным корням спасение нашего общества? Может быть не напрасны были усилия просветителей Нового Времени, просветителей как европейских, так и мусульманских? А может быть те самые Кутузов, Суворов и Нахимов совершали свои подвиги не по причине высокой религиозности, а лишь потому, что "просто" служили во славу Отечества? Ведь ни один здравомыслящий человек не станет спорить со словами "Пророка Мухаммада, "любовь к Родине - часть веры"" (С.15). И заметьте: сначала Родина, а лишь затем вера. Писал же в свое время Петр Столыпин: "Все граждане, населяющие Россию, независимо от их национальностей и вероисповедания должны быть совершенно равноправными гражданами России" (С.17). Прежде всего гражданами, а вера пусть останется личным делом каждого. В конце концов, и у неверующего человека может быть совесть. И нужно ли защищать ислам (христианство, иудаизм, буддизм...)? Может быть лучше защищать граждан? Нельзя не согласиться с возмущением автора тем, что "в начале XXI в. государственные деятели, писатели, академики доходят до невежества, открыто охаивая другие религии, унижая и оскорбляя верующих различных конфессий, их Священные книги" (С.10). Нельзя не согласиться с тем, что ориентация государства на одну из религий, запреты на строительство мечетей, акты освящения православным духовенством воинства, отправляющегося на Кавказ, - все это проявления того же невежества. Но придет ли общество к единению через усердный поиск общего в конфессионально-особенном? Да и как охарактеризовать тот факт, что не просто ученый, а крупный политик клянется в любви к одной из религий, не забывая при этом призывать к всеобщему согласию? На очереди, видимо, новые исследования, посвященные поиску межконфессионального мира. Ну, например: "В.Путин, Судьбы православия в России" или "К.Илюмжинов, Судьбы буддизма в России" и т.д. И будет всем счастье.