Это блистательная и неудачная книга одновременно.

Блистательная - потому что за два тюремных года Лимонов не растерял ни ловкости письма, ни строя мыслей. Скорее, наоборот. Письмо его стало еще более лаконичным, а высказывание приближается к афоризму, так что следующая книга писателя, судя по логике развития, могла бы называться "Лефортовские максимы".

Неудачная - потому что в этой книге Лимонов разбирает схему устройства "священного монстра" в истории (миф плюс талант плюс энергия плюс трагический финал). Но сам трагикомически под эту схему не подпадает: при всем желании.

Книга состоит из крошечных главок-новелл. Каждая из них посвящена одному из персонажей художественной, политической или военной истории человечества последних двух веков. И это верно, поскольку феномен "священного монстра" родился и умер именно на этом временном отрезке.

"Велимир Хлебников: святой", "Винсент Ван Гог: волосатые звезды", "Эдит Пиаф: воровка", "Адольф Гитлер: художник", "Булгаков: льстит обывателю", "Эдгар По: поэт и девочка", "Джон Леннон: жучило", "Юрий Гагарин: погоны из ртути". Суть не в жанре, а в том, как его отыграл человек. Сколько выжал, говоря словами писателя, из жизни и жанра. Поэтому неважно, вор ты или композитор: по лимоновской шкале Моцарт и Ленька Пантелеев стояли бы рядом. Главное - энергия воплощения и "бешенство души". Читая книгу, следует помнить об этой задаче. И пропускать мимо ушей вздор вроде того, что Набоков автор одной книги "Лолита" или "Пушкин - поэт для календарей". Потому что с точки зрения "Священных монстров" это действительно так.

"Священные монстры", как уже было сказано, это и блистательный оммаж, и неудачная попытка вписать себя в пантеон. Отсюда оговорки и поправки, уточнения вроде того, что "Пазолини умер на пустыре в Остии, который я волею случая за год до этого осматривал" или "Когда я впервые увидел Лилю молодым человеком 27 лет, она показалась мне накрашенной карлицей".

Судьба, действительно, подкидывала Лимонову встречи, и по "местному времени" на эти встречи Лимонов приходил вовремя. Комизм в том, что он опоздал на рандеву глобально - по историческому счету, и с этим уже ничего не поделать. "Священные монстры" и есть такая попытка вписать себя в пантеон "бешеных" тем же способом, каким Булгаков подключал советского обывателя "с его бутылью подсолнечного масла к высокой Истории".

Попытка неудачная, но с точки зрения жеста все же блистательная.

Лучшие и самые страстные главки книги написаны о писателях, неудачные, квелые - о политиках. Так что вопрос, какой Лимонов "больше партии и истории ценен", кажется, ясен. Отличный разгром "Мастера и Маргариты". Одухотворенное эссе о бароне Унгерне. Своевременный панегирик Хлебникову. Отдельное спасибо за римейк "мусульманства" Константина Леонтьева: нечего добавить, битва с пиджачной цивилизацией, действительно, впереди.

Сам же Эдуард Вениаминович лучше всего смотрелся бы в книге с названием "Священные неудачники". Хотел и мог бы стать монстром, но родился не в той стране и не в свое время. Написал несколько отличных книг, которые не стали культовыми. Собрал партию с неясными целями и задачами. Попался на мелочевке в алтайской глуши, куда давно уже дрейфовал "на покой".

Во всей этой истории обмишурилась только власть. Это она решила, что Лимонов - реальный "монстр". Это она посадила писателя за реальную решетку: в следственный изолятор, где на него вовсю "уже падает загар веков".

Лефортово, конечно, не пантеон. Но, как видим, отличный солярий.

• Книга на вчера