Интерес к эротике и, шире, к эротической культуре человеку вообще свойствен. Правда, в нашей стране после всплеска эротизма Серебряного века, густо замешенного на мистике и спиритуализме, и предсмертной его агонии в 1920-е гг., когда в периодике активно обсуждался вопрос о том, дозволено ли одному товарищу попросить другого товарища помочь удовлетворить "половые потребности", наступило многолетнее затишье в обсуждении данной проблемы. Стало ясно, что "секса у нас нет". Советское руководство пришло к мнению, что такая манера поведения отдает развратом и далека от истинного коммунистического миропонимания, несмотря на горячие возражения А.Коллонтай, выступавшей за "свободную любовь".

С перестройкой, шедшей под лозунгами "свободы слова" и "плюрализма мнений", эротика вышла из подполья и снова обрела вполне законный статус одной из граней человеческой культуры, выразившийся в появлении постельных сцен в кино и разного рода развлекательной и даже научной (или претендующей на научность) литературы по данной теме на полках книжных магазинов.

Если не считать отдельных статей таких корифеев отечественной науки, как Б.А.Успенский, В.М.Живов и некоторых других, то можно сказать, что в советские годы "запретной темы" не касался никто. Первой ласточкой, пожалуй, следует назвать еще довольно робкий сборник "Русский Эрос, или Философия любви в России" 1991 года, включающий в себя статьи Вл.Соловьева, Н.Бердяева, З.Гиппиус, В.Розанова и др. Переиздание текстов - шаг гораздо менее смелый, чем написание монографий, однако свидетельствует о проявлении интереса к теме и снятии запрета на издание подобного рода литературы. Как раз с этого и начали создатели серии "Потаенной литературы", выпустив в 1992 году "Девичью игрушку, или Сочинения господина Баркова". Первым шагом на пути к изданию научных работ стал ноябрьский "эротический" номер "Лит. обоза" за 1991 год. Выпуск, видимо, пользовался особой популярностью, т.к. годом позже его переиздали.

Одной из первых монографий стала книга А.Эткинда "Эрос невозможного", косвенно затрагивающая тему эротической культуры. Она прослеживает историю психоанализа в России, или, если точнее, "преемственность между советским и дореволюционным периодами духовной истории России, взаимное влияние психоанализа и современной ему русской философии, литературы, художественной культуры; отношения между содержанием науки и жизнью вовлеченных в нее людей"¹. Главы, посвященные непосредственно истории развития психоанализа, перемежаются "детальными исследованиями" жизни самих его адептов: Лу Андреас-Саломе, К.Юнга и Сабины Шпильрейн, Льва Троцкого.

В этот же ряд следует ввести и словарь обсценной лексики Василия Буя 1995 года, ставший вехой в изданиях подобного рода. Василий Буй - это Козьма Прутков отечественной лингвистики. Настоящие авторы словаря, А.Н.Баранов и Д.О.Добровольский, по разным причинам, решили повторить шутку А.К.Толстого и бр. Жемчужниковых. Они не только заказали портрет "собирателя", но и в приложении к словарю опубликовали научную статью В.Буя, которая спровоцировала скандал, т.к. некоторые ученые усмотрели в ней пародию на себя.

Не следует также упускать из виду и переводные работы, одной из наиболее значимых, несомненно, является книга Лоры Энгельштейн "Ключи счастья: Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX и ХХ веков" 1996 года. В ней исследовательница, опираясь на многочисленные факты и документы, напрямую связывает горячее обсуждение проблемы половых отношений на рубеже веков с общим переустройством российского общества по образцу западного.

Чем дальше, тем больше эротическая культура стала привлекать внимание исследователей, даже казалось бы как нельзя более от этой темы далеких. Однако же они продемонстрировали поистине завидное умение идти в ногу со временем. Я имею в виду И.С.Кона.

Редактор известного до боли каждому партийцу "Словаря по этике", выдержавшего пять изданий, специалист по разнице между моралью коммунистической и буржуазной и воспитанию юношества в социалистическом обществе, неожиданно в 1997 году выпустил по-настоящему хорошо написанную книгу "Сексуальная история в России: клубничка на березке". Несмотря на "веселенький" подзаголовок, явно рассчитанный на привлечение "простого" покупателя, книга представляет собой основательное исследование, в достаточно популярной форме излагающее историю сексуальной культуры от Киевской Руси до нашего времени. В книге можно обнаружить ссылки не только на основные источники, но и на работы современных западных ученых-культурологов, касающихся данной проблемы.

Приблизительно по такой схеме шли и издатели "Ладомира": сначала переиздание текстов, затем публикация монографий и сборников статей. Рецензируемый сборник - двадцатая по счету книга, вышедшая в данной серии.

Первое, что может дать нам некоторое представление о сборнике, - имена его составителей, вынесенные на титульный лист: Г.Д.Гачев, Л.Н.Титова.

Видимо, имя Г.Гачева оказалось на первом месте не только согласно алфавитному порядку. Само название книги вполне выдержано в духе его последних работ. Долгое время специализирующийся на "национальных образах" и "национальных особенностях" культур разных народов, Г.Гачев, когда появилась возможность коснуться еще и эротического аспекта проблемы, немедленно создал ни на что не похожий гибрид. Он скрестил своего любимого "национального" конька с эротической культурой, в результате чего читатель в 1994 г. получил книгу со странным названием "Русский Эрос: ╡Роман╡ Мысли с Жизнью".

Итак, "Национальный Эрос и культура" - само название уже немного режет глаз и слух. В предисловии "От издательства" читаем, что в состав двухтомника включены статьи, "исследующие соотношение (и взаимодействие) Эроса и культуры в России, Польше, Чехии, Словакии, Сербии" (с. 5). Сразу же хочется остановиться и задаться вопросом, во-первых, а что, Эрос - это не составная часть культуры? Это отдельная культурологическая категория, сопоставимая с культурой нации в целом? Во-вторых, раз уж решили разобраться в отличии чешского эроса от русского, то почему ни в заголовке, ни в подзаголовке не указано, что речь идет преимущественно о славянских культурах? В-третьих, насколько вообще уместно проводить разграничение на уровне национальности? Почему-то сразу на ум приходят штампы вроде "чопорный англичанин", "русский - рубаха парень", "горячий итальянец", а там уж и до анекдотов про немца, француза и русского недалеко.

Вернемся к предисловию. Как ни странно, но к конкретному тому относится только первый абзац текста. Все остальное - пространный рассказ о жизни и научной деятельности немецкого слависта Ф.Краусса, публикация статей которого ожидается лишь во втором томе!

Следующее предисловие "От редколлегии", которая удивительным образом численностью и составом совпадает с составителями сборника, а именно - все те же Г.Гачев и Л.Титова. В нем авторы пытаются снять противопоставление "Эроса и Культуры" (а оно есть?). Объяснить, что понимают под Эросом "не одни лишь секс и эротику, но космогоническую силу, универсум Любви (и Вражды), действующей в Бытии". Тогда совсем становится неясно, к чему тут противопоставление Эроса и Культуры (да еще с большой буквы) в начале. В конце же авторы вообще поют гимн "целостности национальной культуры", с разных сторон осмысленной...

Итак, перейдем к составу самого сборника.

Статьи традиционно расположены по хронологии: от работ по средневековью до нашего времени, в конце - статьи, анализирующие фольклорный материал. Почти каждая статья сопровождается приложением с выборкой текстов, использованных в работе. Многие тексты публикуются на русском языке впервые. Правда, иногда качество перевода, в особенности стихотворного, оставляет желать лучшего.

Сборник, как нетрудно догадаться, открывается статьей главного составителя - Г.Гачева, озаглавленной почти как сама книга "Национальный Эрос в культуре".

Вкратце содержание статьи можно свести к следующему. Во-первых, пространные рассуждения религиозно-философского характера о великом значении Эроса в культуре, о том, как вообще все на свете можно рассматривать как взаимоотношение Мужского и Женского начал (и то, и другое непременно с большой буквы). Г.Гачев видит в Эросе - основополагающее мерило решительно всего. Он утверждает, что "вариантами Эроса можно описывать-характеризовать облик каждой цивилизации, национальной культуры, эпохи, стиля..." (с. 11). Однако непосредственно к национальным особенностям разных культур он переходит несколько позже. Сначала автор оговаривает метаязык, которым собирается пользоваться, - "древний натурфилософский язык четырех стихий". Землю и воду он относит к женским стихиям, воздух и огонь - к мужским. Не удовлетворившись этим, Г.Гачев производит дальнейший "передел" - звуков. Но прежде следует разобраться с самим речевым аппаратом, которые оные звуки порождает. Итак, по Г.Гачеву, рот - микрокосм, небо - небо; язык - огонь, мужское пещеристое тело; губы - вода, вагина на лице и т.д. Ну, теперь к звукам. Гласные - всего лишь координаты, зато согласные удобно делятся на глухие, взрывные - мужские и носовые, звонкие (по мнению исследователя, увлажненные) - женские. На ум немедленно приходит анекдот про Фрейда, которому его собственная дочь рассказывает сон. В нем доктор протягивает ей банан. Растерянный отец ничего не может сказать дочери, кроме того, что "сны, они, бывает, и просто так сняться". Тут хочется задаться вопросом, что должно быть у человека в голове, чтобы он все решительно стал делить на мужское и женское и во всем видеть половые органы?

Не обошлось, конечно, и без словотворчества, к которому Г.Гачев так склонен. В результате на свет появились химеры вроде "патриархатен" вместо "патриархален", "природина" = "природа + родина"; "светер" = "свет" + "ветер" и т.д. В общем, если вам слов, существующих в языке, мало - придумывайте новые, не стесняйтесь. Хотя до интернациональных "мастурбанизации" и "отщеpenisa" Золотонова ему далеко.

Теперь, исходя из вышеприведенной схемы, можно поговорить и о национальных культурах. Разговор об этом Г.Гачев сводит к вопросу: кто как любит? В польском языке преобладают шипящие - столкновение огня и воды. Рождается Влаго-Воздух. По Г.Гачеву, это пена морская и одновременно пани. Значит, у поляков женское начало - воздух, а мужское - огненный столб из земли.

Перейдем к матушке Руси. Тут сложнее - любовный треугольник: мать-сыра земля, у которой два мужика - народ и "государство-кесарь". В общем - любвеобильна наша отчизна оказалась... А вот в Штатах с женским началом плохо, т.к. население сплошь состоит из иммигрантов. Г.Гачев немедленно ставит диагноз: "Орестов комплекс" - матереубийство. Франция - вот страна настоящей любви. Правда, почему-то Г.Гачеву кажется, что "плоть французских мужчин и женщин - как "суфле" (с. 20)...

Ну, теперь взглянем шире - на мир в целом. Г.Гачев взглянул и увидел, что "Германия - мужчина по отношению к России - женщине. Англия - самец по отношению к Франции" и т.п.

К сожалению, большая часть сборника выдержана в том же духе, иногда просто со ссылками на тексты Г.Гачева. К таким "мастерским" исследованиям, безусловно, следует отнести опус некоего В.И.Зазыкина под названием "Земля как женское начало и эротические символы, связанные с ней". Я даже не стану пересказывать текст. Чтобы понять, что это за работа, достаточно прочесть некоторые выдержки из статьи. Автор пытается сопоставить реальный процесс поглощения пищи и половой акт с фольклорными метафорами, применительно к образу земли. Вот некоторые из его наблюдений.

"В женском теле в этом отношении своего рода специализация. Процессы еды и оплодотворения совершаются в нем через разные отверстия, которые даже располагаются в противоположных частях тела (! - Н.К.). На первый взгляд полная ясность.

Однако ясность это только кажущаяся (! - Н.К.). Фольклор, языковые формы и физиология говорят совсем о другом. Они показывают, что это процессы имеют много общего и иногда могут сближаться до их почти полной адекватности. Все это относится и к связанным с едой и половым актом отверстиям (! - Н.К.).

Поэтому пока отвлечемся от чисто аграрной тематики и попробуем вспомнить (! - Н.К.), как протекают интересующие нас процессы у людей, особенно применительно к телу женщины" (с. 42).

Страшно даже не то, что далее автор и впрямь ударился в воспоминая о том, как все это происходит у людей, а в том, что именно ему удалось припомнить о половом акте:

"Тела сплетаются, стискивают друг друга в объятиях, стремятся слиться, превратиться в одно целое. Плоскость их физического соприкосновения становится максимальной. Через нижнее отверстие в женщине - лоно - мужчина старается проникнуть, протиснуться в ее тело. Она же, напротив, этим отверстием пытается поглотить, проглотить его тело. Характерно, что и верхние отверстия в телах - рты - зачастую не ведут себя безучастно (! - Н.К.). Иное тело лижут, сосут или втягивают в себя в так называемом "поцелуе". "Я тебя съем, проглочу (курсив - Зазыкина)", - говорят при этом и даже иногда реально кусают (! - Н.К.)" (с. 42).

В ряд подобных же "высоконаучных исследований" следует поставить и работу А.Н.Щуплова, основной пафос которой сводится к тому, чтобы как можно более ехидно посмаковать супружеские отношения Ленина и Крупской и с восторгом заявить: а Ленин-то с Крупской не спал! Вся система аргументации при этом строится по формуле ОГГ - Одна Гражданка Говорила. Например, "Георгий Потапов, близкий друг Дмитрия Ульянова по Московскому университету, вспоминал со слов младшего брата Ильича" - далее описание ситуации, в которой дети увидели, как взрослые занимаются любовью в кустах смородины. Или "среди политиков и историков можно было услышать мнение...", или "по рассказу Ларисы Васильевой, беседовавшей с И.Ф.Поповым, помощником Ленина в качестве представителя ЦК РСДРП во Втором Интернационале...", или "одна из корреспонденток Ларисы Васильевой сообщила ей новый подробности похождения симбирского "Графа Монте-Кристо"" и далее следует байка (или не байка, но выглядит именно так) о рождении того или иного ребенка в семье Ульяновых. В постскриптуме автор сообщает, как "досужие специалисты раскопали", что Ленин в Мюнхене ходил в те же пивные, в которые позже будет заглядывать Гитлер. И что Ленин в Мюнхене написал "Что делать?", а Гитлер после мюнхенского пивного путча - "Майн Кампф". Ну и что?

Не лишним будет добавить, что весь материал взят всего-навсего из двух источников: книги Б.Орса-Койдановской "Интимная жизнь Ленина" и Н.Валентинова "Недорисованный портрет". Третьим номером в библиографическом списке значится энциклопедия жаргона "сексуальной тусовки", написанная самим А.Щупловым с двумя соавторами. Все.

И пожалуй, апофеозом сборника стала статья И.В.Киселевой, Ю.А.Козлова, И.В.Сохань, Т.А.Титовой "Интимный фольклор выпускников томских вузов: малые жанры", в которой, наряду с некоторым анализом условно фольклорных текстов (авторы собирали авторские тексты и ставили "оценки" их оригинальности), мы встречаем что-то вроде рекомендаций, как вести себя в первую брачную ночь, что делать, если оба партнера девственники, и проч.

К счастью, не все статьи сборника таковы. Среди всей этой чепухи, не имеющей никакого отношения к науке, чудом встречаются тексты если не бесспорные, то, во всяком случае, более или менее профессиональные. Например, статья Д.В.Токарева "Поэтика насилия: Даниил Хармс в мире женщин и детей", в которой автор пытается объяснить "несколько странное" отношение писателя к обеим группам; Н.В.Лыдневой о разных вариантах скульптуры "Поцелуй" авангардиста Константина Бранкузи и вообще о теме сексуальности в его творчестве. Однако даже эти зерна теряются в ворохе шелухи, из которой и составлен сборник.

Кроме того, остается неясным, на кого книга рассчитана. Это смесь эссеистики, публицистики, претензии на научность и самой науки. Добавим к этому и то, что, кроме статьи главного составителя, все остальные пишут о чем угодно, только не о национальном Эросе, привязываясь к нему лишь формально. Этакие никифоры ляписы-трубецкие, и у каждого - свой гаврила. Так что перед нами вроде и научный сборник, а вроде и нет, вроде эссеистика, а вроде и нет. Так, ни то ни се. Правда, если прочесть книгу как сборник анекдотов, то можно хотя бы посмеяться от души.

---

Примечания:

¹ Эткинд А.М. Эрос невозможного: история психоанализа в России. СПб.: Медуза, 1993. с. 10