- Вот, новая работа академика Заславской, - сказали мне в новосибирском отделении издательства "Наука", положив на стол толстую книгу. Плотная белоснежная бумага, неброский серо-голубой дизайн обложки. Первое впечатление от монографии - добротная, качественная вещь. Первая мысль: "Представляю, сколько это стоило... Неужели для российской науки возвращаются хорошие времена?"

Я прочитала оглавление. Книга оказалась результатом многолетних фундаментальных исследований известных ученых - социологов и экономистов.

Я заглянула в список авторов. Их было 25, причем по большей части - доктора и кандидаты наук.

Я пробежалась глазами по аннотации. Там было написано: "Книга рассчитана на социологов, экономистов, политологов, студентов, всех интересующихся судьбами России".

А потом я посмотрела на тираж. Тираж был одна тысяча экземпляров.

Финансировал издание новосибирский НИИ (Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН). Он и является собственником тиража. В магазинах книгу найти практически невозможно - только 50 экземпляров попали на прилавки Санкт-Петербургской Академкниги, причем произошло это почти случайно. Единственная возможность для рядового российского социолога, экономиста, студента и так далее прочитать книгу - это взять ее в библиотеке (в крупнейшие библиотеки России было передано 68 экземпляров).

В целом монография отвечает на следующие вопросы: "Что происходило в России в последние полтора десятилетия?", "Как описывается современное состояние общества?" и "Каковы перспективы России, в каком направлении мы движемся?".

Монография состоит из четырех разделов и по структуре похожа на пирамиду. В ее "подземной", невидимой глазу части, в фундаменте - огромное количество эмпирических исследований. Над фундаментом, в основании пирамиды, расположены статьи, в которых ученые - авторы книги - систематизируют факты и цифры, обобщают результаты эмпирических исследований. Эти статьи организованы в три раздела. А на вершине пирамиды - концепция, которая обобщает результаты работы 25 ученых. Она изложена в первом ("верхнем") разделе монографии, почти целиком написанном Заславской.

Каждая из статей, вошедших в три последних раздела книги, интересна сама по себе, но недостаток места не позволяет останавливаться на всех вопросах, затрагиваемых в монографии. Поэтому обратимся лишь к "вершине пирамиды" - концепции Заславской.

Заславская напоминает об известном факте: граница между наиболее развитыми странами Запада и остальной частью человечества все более углубляется - богатые страны богатеют, а бедные беднеют. Соответственно, у посткоммунистических обществ есть только две возможности - либо войти в результате трансформации в число стран-лидеров, либо стать их сырьевыми придатками, лишенными какого бы то ни было влияния, и присоединиться к странам третьего мира.

Какова же перспектива развития России? В каком направлении она движется?

Заславская выделяет три характеристики, которые являются, на ее взгляд, определяющими для описания любого посткоммунистического общества. Чтобы понять, в какую сторону трансформируется общество, нужно посмотреть, как с течением времени меняются его институциональная система, социально-групповая структура и человеческий потенциал.

Автор анализирует динамику каждого из этих компонентов в течение всего периода реформ и убедительно доказывает, что процесс посткоммунистической трансформации не содействовал подъему российского общества ни по одной из трех основных осей. "Выходит, что мы опять "хотели как лучше", а получилось опять "как всегда", - пишет Заславская. - Но почему же так получается именно всегда? Не значит ли это, что развитием нашего общества управляет внутренний механизм, строение и принцип действия которого мы не знаем и потому не принимаем во внимание? Как же устроен этот социальный механизм, в чем состоят его особенности, в какой степени он поддается регулированию извне?"

В научной литературе существует три основных представления о сути того, что происходило в России после распада СССР.

Согласно первому, в начале 1990-х годов в России произошла новая Великая революция. Лидеры демократов во главе с Ельциным и Гайдаром отстранили от власти КПСС, демократизировали политическую систему и постарались создать условия для конкурентного рынка. Соответственно, те противоречия и трудности, с которыми сталкивается наше общество в последние годы, объясняются особенностями всех постреволюционных периодов.

Этой концепции Заславская противопоставляет целый ряд возражений, первое из которых звучит так: новая элита, возглавившая российское общество в начале 1990-х годов, на три четверти состояла из прежней номенклатуры.

В рамках второго представления, реформы 1990-х рассматриваются как завершение антисоциалистического переворота, начатого Сталиным еще в конце 1920-х годов, а ныне доведенного до логического конца. Историки, придерживающиеся этой точки зрения, подчеркивают, что к концу 1930-х годов партийная бюрократия овладела всеми рычагами власти и управления государством, де-факто получив статус правящего класса. Но благоденствие ее представителей было неустойчивым, так как аппаратные должности было легко потерять. В течение следующего полувека советская номенклатура расширялась, крепла и все сильнее ощущала несоответствие между масштабами своей власти и неустойчивостью личного положения. И в середине 1980-х годов ее наиболее активная часть инициировала движение за перестройку. Стремительно проведенная приватизация государственной собственности окончательно утвердила обновленную номенклатуру в статусе правящего класса общества, сосредоточившего в своих руках все политические и экономические ресурсы.

Заславская с уважением относится к мнению историков, однако склоняется скорее к третьей точке зрения. Она заключается в том, что в 1989-1990 годах в СССР назревала демократическая революция, направленная против власти номенклатуры. Движущей силой революционной волны был средний класс и интеллигенция, а лозунгами - совершенствование социализма, придание ему демократического лица, расширение прав и свобод человека. Однако номенклатура, в руках которой находились все значимые ресурсы общества, легко оттеснила демократов от ведущих позиций и предотвратила революцию. Вместо этого общественная энергия была направлена на проведение радикальных реформ 1992-1993 годов.

"Мой общий вывод, - пишет Заславская, - заключается в том, что новой социальной революции в России не было. В действительности имела место эволюция, в основе которой лежало, однако, не постепенное и последовательное развитие, а цепочка сменявших друг друга кризисов. [...] Радикальные либерально-демократические реформы фактически вылились в ограбление общества горсткой в общем случайных людей. Начавшаяся затем спонтанная трансформация в условиях отсутствия у правящей элиты стратегии и политической воли имела следствием, прежде всего, крайнее ослабление государства и тотальную криминализацию общества. Причем каждый из этих этапов углублял кризисное положение России".

При этом Заславская настаивает на утверждении, что процессы, происходящие в России в последнее десятилетие, носят преимущественно стихийный характер. Такими же - спонтанными, неуправляемыми и непредсказуемыми - они останутся и в дальнейшем.

Упомянув, что в научной литературе современный этап социальных преобразований в России чаще всего обозначается понятиями "трансформация" и "переход", она высказывается против использования второго понятия.

"На мой взгляд, понятие "переход" предполагает наличие субъекта, знающего конечную цель движения и пользующегося доверием тех, кого ведет в избранном направлении. [...] К сожалению, в современной России не выполняется ни одно из этих условий. Здесь нет такой партии или общественного движения, чья программа пользуется массовой поддержкой граждан. Отсутствует разделяемое активным большинством представление о желательном устройстве общества. До сих пор ведутся ожесточенные споры о конкретных путях выведения страны из кризиса. А тем временем в экономике и в политической сфере продолжаются разрушительные процессы, справиться с которыми власть явно не в состоянии (продолжающаяся война в Чечне, растущая криминализация общества, институализация коррупции, развал армии, кризисное положение Севера и Дальнего Востока, кризис науки и утечка умов и пр.). Задачи, выдвигаемые Президентом РФ, в целом носят конструктивный характер, но не подкрепляются соответствующими средствами и потому на практике часто не решаются. Думается, что в такой ситуации нет оснований говорить о целенаправленном переходе России к более современному и эффективному типу общества.

В действительности, в стране происходит процесс преимущественно стихийной трансформации общественного устройства, ни генеральное направление, ни конечные результаты которого не являются предрешенными".

Далее академик рисует схему, на которой визуально отображен социальный механизм описанного процесса. Из схемы, в частности, следует, что главным и непосредственным фактором изменений российского общества служит активность не столько элиты и верхнего слоя, сколько среднего, базового и нижнего слоев, составляющих основную часть общества.

Возникает вопрос - как можно повлиять на эти слои населения с тем, чтобы "стихийные процессы" привели Россию к достойному месту в мировом сообществе? Но на этот вопрос Заславская не отвечает.

* * *

С одной стороны, Заславская и ее последователи дали очень подробные и обоснованные ответы на вопросы "Что происходит?" и "Кто виноват?". С другой стороны, они не предложили никаких путей выхода из кризисной ситуации. И даже не ставили перед собой такой задачи.

Заславская и ее единомышленники признают, что политическая элита России способна оказать хотя и не решающее, но все же существенное влияние на процессы, протекающие в стране. Тем не менее, авторы монографии не предлагают ни власти, ни политикам конкретных решений.

Кажется, Заславская не обращается и к широкому кругу читателей. Иначе как объяснить, что на многолетние фундаментальные исследования большой группы ученых деньги нашлись, а на издание результатов их работы приличествующим тиражом - уже нет?

В предисловии к монографии авторы благодарят за финансовую поддержку девять фондов. Когда я обратилась в отдел маркетинга издательства "Наука" с вопросом: "Если бы вам дали на реализацию несколько тысяч экземпляров этой монографии, они бы разошлись?", мне ответили: "Конечно! Вне всякого сомнения!"

Напомню, что в аннотации к монографии говорится: "Книга рассчитана на социологов, экономистов, политологов, студентов, всех интересующихся судьбами России". Для кого же на самом деле предназначена монография, изданная крохотным тиражом? По-видимому, для горстки ученых - коллег авторов.

Масштабы проделанной работы поразительны, поставленная авторами цель - показать, какую Россию мы обретаем, - достигнута. Монография, конечно, послужит базой для дальнейших научных исследований. Не хотелось бы думать, что это станет единственным ее предназначением.