"То, что человечество считает своей полностью развитой формой, обманчиво: это лишь человечество за работой, которое живет ради того, чтобы трудиться, и не в состоянии свободно наслаждаться плодами своего труда".

Удовольствие - вовсе не отдых ради дальнейшего производства, а цель этого производства. И холод рассчитывающей мысли - только путь к огню траты. В 1949 году, когда это было опубликовано во Франции, Батай был одним из первых теоретиков общества потребления, устранивших крен экономики и социологии к производству и только производству. Сейчас редкий философ в своих работах не ссылается на потлач и прочие ритуальные траты. Тем интереснее посмотреть, на что читатели Батая обращают меньшее внимание.

Батаю было небезразлично, как именно тратится избыток энергии. Можно построить собор - и можно начать войну. О североамериканских индейцах, сжигающих на потлаче свои каноэ, Батай пишет не так много, гораздо больше - о двух полярных, с его точки зрения, мирах: мусульманском и тибетском. Ислам со своим акцентом на сплоченности общины, на завоевании, оказался способным к трате только на войну.

"После того, как благодаря своим победам ислам перестал быть неукоснительным посвящением живой силы росту, от него осталась лишь пустая и закоснелая рамка".

Батай обращает внимание на то, что многие заимствования Европы с арабского Востока относятся к остаткам доисламской культуры. На трубадуров Прованса действительно очень повлияла арабская поэзия, но пророк Мухаммед к поэтическим состязаниям относился отрицательно... Однако расход избытка только на монастыри, как в Тибете, где на трех взрослых мужчин приходился один монах, сделал страну неспособной защищаться. (Жаль, что Батай не коснулся такой грандиозной растраты свободного времени, как древний Рим.)

Но кто будет определять способы траты? Батай не только рассматривает в основном такие варианты общества, где личности почти нет места. Он специально оговаривается, что для личности свойственно скорее создание запаса для уверенности в завтрашнем дне, что трата - скорее привилегия общего, а тревога о нехватке, противостоящая трате, - личная, изолированная, индивидуальная. Возникает противоречие: до какой степени это общее способно отрешиться от соображений пользы, пусть даже и мнимой? Похоже, что для ацтеков ритуальные человеческие жертвоприношения были едва ли не более необходимы, чем работа в поле: жертвы поддерживали свет Солнца. Да и война рассматривалась во многих обществах как нечто полезное и прибыльное. И только европейская культура, основанная на взятой Батаем под сомнение индивидуальности, пересмотрела многие представления о пользе и открыла дорогу, в частности, рассуждениям Батая.

Бесприбыльное потребление, выбор без необходимости, для удовольствия, - похоже, несмотря на издержки ("Буржуа из среднего класса, служащие и мелкие коммерсанты, владеющие заурядным или ничтожным состоянием, окончательно обесценили показную трату, так досконально скалькулировав ее, что не осталось ничего, кроме массы напрасных усилий, единственный результат которых - скука и злость"), индивидуальность все-таки находит более интересные пути для этого, чем сожжение лодок или убийство ездовых собак или рабов. Личность учится находить баланс - от ориентированного на накопление и расширение производства человека капиталистического общества, от ориентированного на потребление человека постиндустриального общества - к человеку "достаточности", понимающему, что есть мера не только для развития производства (на что обратил внимание Батай), но и для траты тоже.

Но это происходит на уровне отдельной личности, а для общества остается необходимой политика, и тут Батай звучит неожиданно современно.

"Если угроза войны заставит США посвящать основную часть избытка военному производству, то будет бесполезным говорить о какой-либо мирной эволюции: тогда война разгорится наверняка. И лишь в той мере, в какой угроза войны заставит США хладнокровно - и безвозмездно - посвятить значительную часть избытка повышению жизненного уровня в мировом масштабе, движение экономии даст приросту энергии иной выход помимо военного, а человечество будет спокойно продвигаться к решению своих проблем".

Правильнее для развитой страны отдать безвозмездно часть своего богатства той стране, где бедность обусловлена низким промышленным развитием и демографической ситуацией. Сейчас мы знаем, что огромная часть этой помощи не дойдет по адресу, породит коррупцию и паразитизм. Но мы знаем и то, что в противном случае на войну или борьбу с терроризмом придется потратить гораздо больше.

Батай много писал о монолитности СССР. "Советский коммунизм решительно закрыт для принципа непроизводительной траты". Он еще не знал, что СССР - это огромная растрата, оказавшаяся еще и довольно скучной. А вот безвозмездная помощь США по плану Маршалла (она и могла быть только безвозмездной - разоренным войной странам было нечем платить) спасла Европу после Второй мировой войны. Тогда Америка понимала, что придерживаться принципа прибыли означало бы обречь остальной мир на ненависть к США. Потребовалось не так уж много - подарок Европе был ниже стоимости алкоголя, потребленного в США в 1947. Впрочем, с другой стороны, это была помощь тем, кто был способен сам стоять на ногах...

И основа всего на Земле - потеря. Солнце светит даром. При помощи траты люди "пытались избежать собственного вырождения, такой ценой они устраняли бремя, возложенное на них скупостью и холодным расчетом реальности". Нужно это лучше понимать - и уничтожать избыточную энергию теми способами, которые нам больше подходят. А удовольствие можно доставить много кому. Себе любимому. Близкому человеку - у кого он есть. Богу - кто в него верит (фигуры готических соборов исполнены равно тщательно у земли и у крыши, где смертному их разглядеть не по силам). Солнце светит на всех.