Русский Журнал / Круг чтения / Книга на завтра
www.russ.ru/krug/kniga/20031017_au.html

Независимо
Кшиштоф Занусси. Между ярмаркой и салоном. - Минск: ЕГУ, 2003. - 224 с., тираж 1000 экз. ISBN 985-6723-06-X

Александр Уланов

Дата публикации:  17 Октября 2003
"Может быть, художник способен творить искусство, пока не знает, что создаваемое им - это искусство? А эпигоны уже знают".

Хотя Занусси и говорит, что его дело - работа с образами, у него это и со словами получается. Тем более, что он был режиссером не только в кино, но и в театре, и в опере и не обходил ни преподавание, ни политику. А логика должна поверяться образностью, мысль, "оторванная от персоны с ее внешностью или запахом", становится "опасно нечеловеческой". И еще - важна независимость. Занусси сумел не испугаться ни польской "народной демократии" советского образца, ни акул капитализма, с которыми сотрудничал на Западе. Сняв чисто коммерческий фильм в Америке, он имеет полное право сказать, что повторять такие попытки не будет, что "жизнь слишком коротка, чтобы что-то делать ради денег". Вот так, без патетических речей о духовности. Зачем Занусси снимает фильмы? "Поделиться с другим человеком тем сном, который ношу под веками, когда не сплю, а мечтаю наяву". Человек просто хочет как-то передать увиденное им. От него зависит, как он это сумеет сделать. От другого зависит, будет ли он это смотреть. "Индивидуализм. Память. Вот, наверное, самое важное". Так спокойно и немногословно определяется высокая европейская культура.

Чем внимательнее и честнее взгляд, тем более он обнаруживает, насколько все неразделимо и, в конечном счете, неразрешимо. Предки Занусси - итальянцы, он влюблен в Италию вообще и в итальянское кино в частности. Он говорит о близости итальянцев к Тайне, мечтательности, умении не принимать плоскую логику - и о неразрывно связанной с этим полной безответственности. Итальянский хор будет плохим не из-за нехватки хороших голосов, а потому, что треть состава набрана по протекции. Даже водитель автобуса может напевать арии из классических опер - но именно поэтому средний итальянский слушатель к восприятию более современной музыки сдвигается с огромным трудом.

Несмотря на все постмодернистские слова о переступании барьеров, Занусси четко разделяет кино как общение личности-автора и личности-зрителя - и кино как продукцию, намеренно рассчитанную на усредненное зрительское большинство, идущую навстречу пожеланиям того, что хотели бы увидеть. На чьей стороне Занусси, ясно. Но "первые фильмы Феллини, Антониони... были созданы в рамках фабрики развлечений того времени. Право на личное авторское мнение нужно было завоевывать, выделяясь на фоне многочисленных ремесленников". А уже потом появилась идея, что высокое искусство кино надо поддерживать, появилась система государственных дотаций, к которым чаще пробивается не тот, кому есть что сказать, а тот, кто умеет пробиваться к дотациям. Театры в Польше тоже на дотации, и "никто не спрашивает налогоплательщика, действительно ли он хочет, чтобы из его кармана доплачивали тем, кто любит высокое искусство". Не в этом ли одна из причин бесплодия и пустоты современной "высокой культуры"?

"Когда я наблюдаю публику на показах явно абсурдных инсталляций или таких же пустых "представлений", то помимо ощущения оцепенения (потому что то же самое я видел в Нью-Йорке двадцать лет назад) у меня создается впечатление, что главное желание зрителей - участвовать в эксклюзивном клубе, опознавательным знаком которого и является присутствие на художественном "обряде".

(Ведь и Россия тоже после и вместо советского искусства пропаганды получила арт-тусовку "посвященных".)

Все гораздо сложнее. За контакт с искусством надо платить, "чтобы что-то получить, надо что-то отдать", но о деньгах речь идет в четвертую очередь. Можно заплатить за вход в бассейн, но это бессмысленно для не умеющего плавать. Дело все в том же - в индивидуализме и памяти. "Поколение, воспитанное на индивидуализме, знало: что-то по-настоящему хорошее доступно немногим". Современный потребитель гонится за тем, что "все читают". Он не ищет контакта с другой личностью, а стремится так вписаться в общность. Забитые пляжи на Лазурном берегу или Родосе показывают, что теперь роскошью становится изоляция от толпы. А "одиночество подобно тишине - это рискованный комфорт. Для одиночества и тишины нужно иметь духовную подготовку".

Но культура - одновременно и дело политики. Интересы групп в обществе противоположны. Импортеры фильмов из Америки заинтересованы в устранении конкурентов. Режиссеры надеются на поддержку, которая позволит им делать фильмы. Зрителю нужна возможность выбора (которую исключит монополист). И государство не имеет права устраняться от этого, оно должно привести эти интересы к соглашению, причем исходя не из сиюминутных настроений, а из концепции развития культуры и общества. Сочетать несочетаемое. "Феллини не был бы итальянцем, если бы не был язычником и христианином одновременно". Продолжая Занусси, наверное, можно добавить: не был бы хорошим режиссером...

А реклама очищает кино.

"Приторные закаты солнца, прелестные дети и их по-телячьи счастливые мамы - все это, подкрепленное гармонией музыки скрипок, сегодня уже непригодно для серьезных фильмов, поскольку ассоциируется с йогуртом, стиральным порошком".

Учитывать стереотипы - не означает им следовать. Для среднестатистического немца поляк - не высокообразованный профессор, а мойщик стекол или жуликоватый торговец. И никто не обязан любить поляков за перенесенные когда-то Польшей обиды. Но можно или смещать клише (например, создавая образ поляка-торговца - жизнелюба и ловкача), или подрывать их (когда Занусси вспоминает, что до войны его отец нанимал немецкого шофера, а мать - немецкую прачку, немцев это встряхивает: по правилам поляк должен быть беден, а немец богат).

Занусси надеется, что люди из Центральной и Восточной Европы способны многое дать Европе Западной - но не из-за своей великой духовности, а из-за предприимчивости и энергии тех, кому нечего терять. Не похоже ли это на древний интеллигентский культ варваров? Трудно сказать. Во всяком случае, Занусси хорошо представляет себе, что такое современная "народная культура": например, воздвигаемый на деньги паломников самый большой в Польше костел. "Каждая деталь в таком вкусе, в каком богатые цыгане строят виллы в пригородах". Церетели и храм Христа Спасителя - не московская привилегия. И эксклюзив тоже может быть кичем.

Занусси и Россию в своей книге не обошел, тем более, что неоднократно там бывал.

"Когда я гляжу на моих студентов из Москвы или Киева, у меня часто создается впечатление, что их жизнь будет продолжаться очень долго: может, двести, а может, триста лет, а поэтому они не спешат, все, что могут отложить на завтра, - откладывают".

Может, стоит послушать человека? И вместо того, чтобы приятно проводить время в хорошей компании, ожидая лучших времен, - снимать фильмы, на коленке, с теми возможностями, что есть. На Западе независимое кино прекрасно существует, пишущий эти строки десять дней назад сидел среди немалого количества зрителей на траве на Union Square в Нью-Йорке и смотрел выбранные Манхэттенским фестивалем коротких фильмов работы из США, Англии, Германии, Италии... "Европа столько раз возрождалась, и столько раз возрождалось кино, что мы доживем до еще какого-нибудь возрождения". Только приближать его должны мы сами, потому что больше некому.