Масштабная трансформация, пережитая нашей страной в 90-е годы, конечно, коснулась и общественно-политического языка. Несомненно, в советские годы этот язык, как и русский язык вообще, не был столь богат и разнообразен, как в 90-е годы и сегодня: официальная пропаганда и ее ироническое обыгрывание в неофициозной речи - вот те основные регистры разговора о политическом, которые выходили за пределы узких социальных групп в СССР. В постсоветскую же эпоху мы стали свидетелями и участниками подлинного языкового взрыва: интенсивность и качественное разнообразие массовой коммуникации возросли в разы, новое телевидение, новые газеты и новые объявления заговорили о совершенно новом. Политических слов не хватало, и все возможные средства - советские идеологические клише и реклама, риторика политических противников, ультралевых и ультраправых, и жаргон бандитов - стали на службу новому обществу.

Именно этим процессом посвящена книга Гасана Гусейнова "Д.С.П.: Материалы к русскому словарю общественно-политического языка ХХ века", где уходящая натура советского и революционного (перестроечного и постсоветского) общественно-политического языка любовно собрана и разложена в алфавитном порядке. Впрочем, и само по себе не самое изящное, словосочетание "общественно-политический язык" здесь не достаточно адекватно - слишком сложно разграничить его с языком идеологии как таковой (будем дальше иногда называть его словом "дискурс"), обслуживающим не только выборы, но и поход в магазин. Да и автор, к счастью, не стал по живому отделять смыслы "сникерса" от смыслов "ваучера" - оба слова попали в "Д.С.П." на равных. Впрочем, книга Гасана Гусейнова и не ставила такой да и, стоит признать, других формальных задач: претензий по части полноты словника и структуры, единообразия и функциональности к его книге можно предъявить не одну и не две. Однако перед нами тот редкий случай, когда значительность проведенной работы и получившегося результата позволяют закрыть глаза на едва ли не главное в любом другом словаре.

"Д.С.П." имеет два раздела. В первом, более объемном, Гасан Гусейнов стремился отразить важные элементы дискурса 1990-х годов (в терминологии автора - "посоветский" период). Второй раздел охватывает "советский" период: это 20-80-е годы прошлого века. Предваряет книгу предисловие автора, где объясняется замысел "Материалов...", кратко описывается история создания книги и совсем кратко - принципы ее составления. В Приложении помещен справочный аппарат - список основных цитируемых источников, обширная библиография по проблеме "Русский язык и идеология", именной указатель.

"Д.С.П." охватывает колоссальный круг источников - сочинения Сталина и частушки; тексты советских писателей и письма граждан на Радио "Свобода"; мемуары, опубликованные в "тамиздате", и перестроечный "Огонек"; рекламные объявления из газет и даже просто с фонарных столбов - и тексты Бродского. Подбор этого материала не носит систематического характера, но вместе с тем его хаотичность создает эффект правдоподобия: ни одна группа источников не доминирует, экзотических и эзотерических текстов нет - именно таким более-менее равномерным потоком и выливает на тебя эпоха свои идеологические изобретения.

Материал этот препарирован в "Д.С.П." следующим образом. Во многих случаях при заглавном слове или словосочетании дана не отсылка и даже не пример, а обширный фрагмент текста, нередко - целая подборка текстов разных авторов и жанров. В результате читатель сам может реконструировать разнообразные сюжеты "из жизни слова". Откройте книгу на словах интеллигенция, голоса, загляните в тексты, иллюстрирующие употребление как бы, поколение, слово из трех букв, харизма, халява - вы увидите не просто забавные или острые примеры, но саму историю смыслов этих слов, их употреблений в различных, противоречивых контекстах, нагружающих слово дополнительными или новыми оттенками.

Сам по себе объем "Материалов..." заставляет задуматься об интенсивности трансформации, которой подвергся язык официальной и не-официальной идеологии в России 90-х годов. В первую очередь нужно отметить, что качественные сдвиги в идеологическом языке приходятся на момент революции в узком хронологическом смысле - рубеж 80-90-х, вторая половина 90-х - это уже годы количественного прироста, но не качественного обогащения. О каком же качестве идет речь? Что произошло в начале 90-х? То, что Гасан Гусейнов называет "общественно-политическим языком", существует очень давно, но войдет ли такое же громадное количество статей в "Материалы общественно-политического языка 1920-х", будет ли "Д.С.П." с идеологемами 1812 года столь же толст? Едва ли, и объяснение здесь очевидно: и языковая активность общественно-политического свойства, и стилистическая диверсификация языка растут вместе с ростом и диверсификацией средств и типов массовой коммуникации. Масштабы количественного и качественного роста российских средств массовой информации в начале 90-х и стали залогом толщины "Д.С.П.". Именно медиа легализовали язык маргинальных социальных групп и впустили групповые жаргоны в места общего пользования, именно они, легализовывая и рекламируя языковые находки маргиналов, сделали их общедоступными. Смешения языков не произошло, потому что средства массовой информации взяли на себя роль арбитра и посредника, неразборчивой пчелки, челнока, перевозившего языковой товар из низкого в высокое, из советского в постсоветское, из бандитского в менеджерское.

Но, самое важное, книга Гусейнова преследует не только научные цели, ставит не только научные задачи. Дальнейшее исследование идеологического языка 90-х, типологизация представленного в "Д.С.П." материала, его происхождения и циркуляции - дело ближайшего будущего (через несколько недель, например, выйдет подготовленное самим Гусейновым аналитическое приложение "Д.С.П.", посвященное языку советской идеологии в постсоветские годы). Важнее другое: "Д.С.П." сильно меняет оптику своего читателя, делая его более внимательным к окружающей среде и более ответственным по отношению к собственному словоупотреблению, которое, конечно же, с какого-то момента начинает жить собственной жизнью и просто-таки меняет реальность и переписывает историю. Много ли в "Д.С.П." идеологем, созданных российскими либералами? Их почти нет. Много ли в нашем "общественно-политическом" языке формул, которые могут обозначить подавление вооруженного мятежа в октябре 1993 года? Только одна. Так не пора ли придумать ей, как гласит одна из статей рецензируемого словаря, другую альтернативу? Я хотел сказать, что "Д.С.П." побуждает к идеологическому творчеству.