Владислав Кулаков. Поэзия как факт. Статьи о стихах.

М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 400 с.; тираж 2000 экз.; ISBN 5-86793-039-4

Книга Владислава Кулакова представляет собой собрание критических статей о неофициальной поэзии 50-80-х годов, опубликованных за десятилетие постсоветского периода в самых разнообразных периодических изданиях. Казалось бы, из всего этого должна была получиться если не эклектика, то мозаика, предопределенная такими факторами, как различная специфика этих изданий, изменчивость моды на те или иные литературные проявления, постепенное накопление прежде недоступных текстов, колебания социальных настроений в конце концов.

Однако вышла вполне цельная картина, свидетельствующая о том, что Кулаков все минувшее десятилетие гнул свою линию, не размениваясь на сиюминутный успех и не допуская компромиссов. При этом он всегда имел в виду как минимум две задачи - просветительскую и структурирующую.

Именно просветительство наиболее громко звучит в открывающей книгу статье о поэтах Лианозовской группы. Автор долго и обстоятельно объясняет: где находится Лианозово, а где Долгопрудный, в каком из этих населенных пунктов жил поэт и художник Евгений Кропивницкий, основатель группы, кто в группу входил, как все эти люди относились к советской власти и как она относилась к ним. Рассказав все это, начинает столь же обстоятельно объяснять об особенностях "барачной поэзии", а затем разбирает творчество Кропивницкого, Сатуновского, Холина, Сапгира и Некрасова. Казалось бы, написанная в 1990 году статья восполняет тогдашнее отсутствие сведений о недавно вышедших из информационного подполья поэтах андеграунда. И она должна быть адресована преимущественно "внешнему" читателю того переходного периода, решившему найти новые ощущения, кратковременно переметнувшись из стана потребителей советской литературы в диковинный городок "параллельщиков".

Отнюдь. Обстоятельный Кулаков уже тогда имел в виду, что наступит время стабилизации, когда все имеющие уши читатели и услышат, и запомнят, и сделают окончательный выбор. А не имеющие ушей вытеснят из своего обихода все вербальное визуальным - ТВ и его производными. И народится новое поколение, для которого статьи Кулакова пригодятся в качестве учебного пособия по истории новой поэзии. Так оно и вышло, несмотря на сползание в пропасть демографической кривой. Именно поэтому в его текстах иногда встречаются совершенно дикие - с точки зрения изрядно поживших при социализме людей - места с объяснениями того, что же такое советская поэзия и чем она отличается от просто поэзии. Такова позиция Владислава Кулакова: то, что сочинялось в глухие и дебильные годы принципиально не публиковавшимися людьми, стало стержневой линией развития русской поэзии второй половины ХХ века.

Чтобы конкретизировать расплывчатое определение, необходимо привести список авторов, чье творчество он так или иначе анализирует: Геннадий Айги, Михаил Айзенберг, Владимир Алейников, Анна Альчук, Леонид Аронзон, Иван Ахметьев, Николай Байтов, Сергей Бирюков, Иосиф Бродский, Владимир Бурич, Александр Величанский, Сергей Гандлевский, Олег Григорьев, Леонид Губанов, Михаил Еремин, Константин Кедров, Станислав Красовицкий, Виктор Кривулин, Евгений Кропивницкий, Лев Кропивницкий, Юрий Кублановский, Николай Ладыгин, Александр Левин, Эдуард Лимонов, Александр Макаров-Кротков, Андрей Монастырский, Всеволод Некрасов, Ры Никонова, Дмитрий Пригов, Евгений Рейн, Лев Рубинштейн, Евгений Сабуров, Генрих Сапгир, Ян Сатуновский, Андрей Сергеев, Сергей Сигей, Михаил Соковнин, Владимир Строчков, Михаил Сухотин, Владимир Уфлянд, Игорь Холин, Валентин Хромов, Алексей Цветков, Леонид Чертков, Елена Шварц...

И это, как говорят доморощенные коммивояжеры, еще не все! Потому что Кулаков, занимаясь структурированием, расставляя вехи, нанося на карту вершины и горные хребты, рисуя линии водораздела и розы перекрестно опыляющих ветров, все-таки учитывает некоторую прозрачность границы с территорией советской поэзии. То есть, скрепя сердце, допускает некоторую диффузию. Поэтому он, к счастью, не отказывает в праве на существование в "стержневом контексте" ни Пастернаку, ни Сосноре, ни Кушнеру, ни Чухонцеву. Все остальное относится к области глубокой маргинальности.

Да, создание карты - вторая сверхзадача Владислава Кулакова, которую он последовательно претворял в жизнь десять последних лет. В общем, она решена и явлена миру в форме цельной книги. Остались частности: уточнить взаимовлияния, детализировать биографии, расширить корпус исследуемых текстов. Ну и, конечно же, последовательно и настойчиво вспоминать упущенные из виду имена. Чем, кстати, Кулаков совместно с Иваном Ахметьевым занимается в рамках другого проекта, начатого антологией Самиздат века.

Конечно, читатель не может не заметить некой дискретности сборника Поэзия как факт. Что-то писалось к юбилею, что-то на смерть, что-то по поводу выхода той или иной книги. Однако эту неизбежность с лихвой восполняет то, что автор исписал буквами 26 печатных листов. Временная дистанция позволила критику основательно осмыслить исследуемый материал. Каждое поэтическое направление: концептуализм, конкретизм, минимализм, визуальная поэзия, абсурдизм, футуристская заумь, неоакмеизм, - рассмотрено в своем развитии, соотнесено с эволюцией языка и сопряжено с мировым литературным процессом.

Все проделано без цехового снобизма, с максимальным уважением к читателю, то есть с минимальным использованием птичьего постструктуралистского языка.

"На сладкое" в конце книги дается ряд интервью с некоторыми знаковыми личностями: Сапгиром, Некрасовым, Сергеевым, Хромовым, Кривулиным и Айзенбергом. Мэтры вспоминают свои юношеские чаяния, возбужденно размахивают руками, разрумяниваются, отходят душой от повседневной суеты. Присутствие Владислава Кулакова, обстоятельного и предельно доброжелательного, так размягчающе действует на людей, что даже Всеволод Николаевич Некрасов на протяжении беседы ни разу не порывается вставить в свой устный текст излюбленное словечко "приготня".

По замыслу Владислава Кулакова, на территории свободной поэзии должны царить мир и дружба. Что выдает в нем неисправимого идеалиста. По-моему, критики и должны быть таковыми.

Владимир Тучков
www.levin.rinet.ru/ruletka

Предыдущий выпуск Предыдущий выпуск Следующий выпуск