• События: страница премии "Дебют", именины Эраста Фандорина, презентация "Истории ленинградской неподцензурной литературы", обновленная "НРК".
• Впечатления: выставки Валерия Шалабина и "Память тела".
• Публикации: В.Сорокин и И.Смирнов говорят о еде, Бавильский удивляется, Горный позиционировался как писатель.
• Проекты: коллекция литературных скандалов и ОтстойРу.
• Объявлементи: Псой в "О.Г.И."; радикалы за медицинский героин.

95 дебютантов пошли купаться в море

Открыта страница премии "Дебют". 30 000 курьеров и юнг, старших школьников и младших студентов, которые прислали на конкурс свои работы, могут теперь узнать, кто попал в полуфинал. 95 человек по пяти номинациям. Мне как члену жюри уже привезли мешок рукописей. Если бы это был, к примеру, героин, за такое количество можно было бы пересажать всех 30 000 участников... Нет, что-то не то я пишу. К героину вернемся к концу выпуска. Сажусь скорее читать дебютные рукописи. К середине декабря финалистов окажется пятнадцать - по три в каждой из номинаций. К Новому году награды найдут героев.

В Москве выпал снег - это раз

Сегодня именины Эраста Петровича Фандорина (и всех остальных Эрастов тоже). Я вычитал это на "ФандоринРу" - очень симпатичном, культурном и часто обновляемом фанатском сайте. Отец Эраста Б.Акунин в эксклюзивном интервью нашему корреспонденту так прокомментировал эту новость: "Есть русская пословица "Эраст - морозом горазд" или что-то в этом роде. Это значит, что если на Эраста мороз, то вся зима будет холодной. А сегодня мороз..."

Ундергравнд навсегда

В Музее Ахматовой (в Питере, в доме Фонтанном) прошла презентация сборника "История ленинградской неподцензурной литературы: 1950-1980-е годы". Сборник - итог семинара, которые полтора года вели Борис Иванов и Борис Рогинский. Название - сами видите какое. Историческое. Проект поддержан такими разными конторами, как "Открытое общество", журнал "Звезда" и НИЦ "Мемориал". Ну и вообще "ленинградская неподцензурная литература" - явление грандиозное. Только "Часов" с 1976 по 1990 год было издано 80 номеров (250-350 страниц) плюс 22 тома приложений. В конце концов, как сказал на презентации поэт Олег Охапкин, "один из нас получил Нобелевскую премию". Есть, короче, что изучать.

Сборник состоит из 19 статей. Большинство интересные. Мемориалец Вячеслав Долинин кратко обозревает самиздат (вы слышали о журналах "Голубой бутон" или "Оптима"? А слово "самочинный" знаете? Оказывается, партийные органы так именовали самиздат в пятидесятых). Татьяна Никольская описывает круг Алексея Хвостенко, Нина Савченко думает о Сергее Коровине, Людмила Зубова продолжает радовать своим изобретательным стиховедением.

Но немножко смущает цифра 174 - столько в книге страниц. Какое-то есть несообразие: Нобелевская премия, 22 тома приложений к 80 номерам - и 174 стр. Где, грубо говоря, все остальное (про остальное)? Сборник выглядит случайно и скромно, вовсе не как продукт, описывающий "Историю...", и даже не как кирпич в ее основании. А просто как сумма высказываний. Сопоставляя 22/80 и 174, понимаешь, какая впереди работа. Борис Иванов надеется, что сборники будут продолжены: дай Бог (странно, правда, что не поставили на первом сборнике единичку). Но ложкой моря не вычерпать. Вот Владимир Уфлянд жаловался на презентации, что у него есть дома четыре авторизованных стихотворных сборника Александра Кондратова и никто не торопится их издавать. А ведь что вообще русским любителям литературы известно о Кондратове, в каком ощущении он им дан? Он им дан исключительно как одна публикация в "Новом литературном обозрении" четыре года назад и никак иначе.

Что касается собственно презентации, она произвела довольно кислое впечатление. Развеселил скандальчик (питерские литературные мероприятия вообще богаты скандалами, а то и мордобоями; местным, наверное, надоело, но меня пока радует): поэт Шнейдерман выставил на какой-то выставке свой собственный бюст, критик Шубинский его за это высмеял под псевдонимом, и вот теперь Шнейдерман вскакивал гоголем, обвинял Шубинского в подлости и кричал "Псевдонимчик-то хероватый!". Остальные же выступления были почти целиком бессодержательны. Человек, казалось, встает и выходит к трибуне лишь для того, чтобы отметиться: я был, говорил, мысль сказал. Мыслей при этом было немного. Начались прения с выступления критика Елисеева, который заявил, что антисоветская литература - часть советской литературы. Ничего не скажешь, глубокое соображение. Но и закончились прения тем же самым нехитрым умственным ходом, только уже в исполнении поэта Завьялова: надо, говорит, изучать ЛНЛ без отрыва от контекста. Мудрецы.

Проблема, однако же, состоит в том, чтобы провести между контекстом и ЛНЛ аккуратный пунктир, смоделировать явление, пусть и связанное кровеносными жгутами с бесконечьем контекстов, но имеющее свою внутреннюю логику, свое категорически-отличное. Иначе просто нет смысла формулировать такой объект изучения - ЛНЛ. А для этого недостаточно методов исторических и литературоведческих: нужно еще психоаналитическое усилие, рефлексия над своей психосоматикой, располагание себя внутри ЛНЛ.

Взять ту же подпольность - она ведь не только потому, что в Смольном сидели злобные коммунисты; она в крови жителей города на Неве - больное, депрессивное, подвальное самоощущение принципиально для здешней комьюнити (я был поражен тем, что известные литераторы Останин и Скидан до сих пор - вот сейчас! - работают в котельных), а значит, и для стишков с рассказиками. Вот Шубинский заявляет, что нужно "начинать с имен": изучать, дескать, "крупных фигур". Поэты Малой Садовой, говорит, мне интересны лишь потому, что с ними дружил Имярек. Вот бы тут Шубинскому себя и изучить, позицию свою деконструировать, понять, какая именно фобия, порожденная, надо полагать, именно питерской литсредрой, заставляет его транслировать такие благоглупости... Психологи, социологи, историки быта - вот еще какие специалисты должны быть привлечены к созданию "Истории...".

А пока мы имеем высказывания с интонацией "я вам расскажу, как это было". Никто не задает себе вопрос "а знаю ли сам я, как было?", никто не проблематизирует ни своей позиции, ни самого понятия ЛНЛ.

Пятый - полный

После краткого ремонтика открыт доступ к полной версии пятого номера "Новой русской книги". Остальные номера в ближайшее время тоже подвергнутся некоторой реконструкции. Мягкой, конечно, не такой, как аничковы кони.

Археология тела

Да, в Питере совсем не стало коней на Аничковом мосту (месяц назад хоть два еще брыкалось). Начинается зима со всем вытекающим, замерзающим и наводящим. Визит потому был суров и краток. Было отсмотрено две выставки - маленькая и большая. Маленькая - в 103 галерее на Пушкинской, 10. Автор ее - Валерий Шалабин, называется "Отчет о путешествии". Шалабин рисует эдакие медитативные психоделические абстракции, а сам - в буклетике - толкует об "археологии сознания". И нет места - в нашем, так сказать, институциональном пространстве, - где бы его работы позиционировались как-нибудь тупее, но полезнее. Дескать, превосходные интерьерные картинки для дома и офиса. Транслируют мягкую мифологическую энергию. Ан, ан... Атмосфера Пушкинской, 10, несмотря на евроремонт, так и есть подпольная, а не коммерческая ничуть, а для художественного салона эта живопись радикальна (я, как вы знаете, не против Салона, а всеми ушами за; только отстойный у нас Салон).

Так вот и нету той точки, в которой работы Шалабина встретятся с покупателем. И первому неправильно, и второй остается без качественного (и недорогого) продукта. И выставка неудобно краткая, только до 25-го. Собственно, два дня осталось. Это все реклама: неленивые питерцы, интересующиеся интеллигентно украсить стену, загляните.

Другая выставка - это, понятно, про белье. "Память тела" в Невской куртине. Ну что, очень порадовало. В очередной раз подивился дикости наших критиков: рассуждений о концептуальности в рецензиях было навалом, о том, что белье Кирова из музея Кирова на выставку пожадничали, тоже все сообщили, но нигде не написали, что выставку смотреть интересно. Концептуальность (представленная умными текстами про изменения бельевого контекста в разные десятилетия; видимо, в исполнении Кати Деготь) здесь подавлена экспонатами, и особо о ней не сожалеешь. Кураторы просто собрали все, имеющее хотя бы касательное отношение к теме: само белье, поставляжи из белья, самопальное фото шестидесятых и профессиональное девяностых (Либерман со следами резинок на теле, Мухин, ясный клен, с памятниками), плакаты ("Памятка беременной колхозницы"), видеофильмы (Гутов скрытой камерой девчачьи трусья в метро снимал, кто-то нарезку из советских фильмов сделал), Глюкле и Цапле по загону выделили - и так далее. Но упрекать кураторов в эклектизме не хочется, а хочется ходить и рассматривать - весьма занимает. И читать еще - стены покрыты абсолютно шедевральными анонимными историйками из жизни ("В пятом классе мне купили ошизительные рейтузы с начесом...").

Дополнительный эффект достигается помещением: Невская куртина - зал небольшой, а народу много (я был в субботу - пришлось даже на улице в очереди за билетом постоять). Достигается искомая коммунальность. Надо, конечно, в одну из сред (выходной у выставки) устроить "Дверь закрытых дверей и открытых взорам лифчиков": пускать бесплатно, но только тех, кто согласен расхажитвать по залам в нижнем белье.

Уха с помидорами

Если вы читали в "Итогах" беседу Игоря Смирнова с Владимиром Сорокиным о книге "Пир" и если не читали тоже, то кликайте сюда - на полный вариант беседы о кулинарии, кинематографе и каннибализме. Начнем с того, что в беседе участвовало не два, как указано в журнале, а три человека...

Бавильский не устает удивляться миру

Почему зимой не носят светлого? Боятся затеряться в снегу?

Горный озорник

Крутой ЦЦЦ-деятель Евгений Горный позиционировался как художественный писатель. Текстов немного, все они короткие. Радуют свежестью и непосредственностью детские впечатления. Одно озорное -

старушка падает и панталоны мелькают
это мы с ребятами натянули веревочку

Остальные эротические.

Милые, бранитесь!

Новая коллекция - литературных скандалов. С появлением ЦЦЦ следить за ними стало легко и интересно - если, конечно, все вскрики упокоены в сеть и ссылочки аккуратно проставлены. Когда тебе попадается отдельно взятый наезд или отлуп, составить представление о правых-виноватых затруднительно, а тут - все на ладошке. Можно и свое мнение присовокупить - если будет интересно, с удовольствием напечатаем. Особая просьба - ссылочки слать. Как вы или ваши друзья с кем-нибудь собачились, как перья летели, как кости звенели. Очень жаль, что не могу поставить пунктир сносок на диспут Живова и Тоддеса в "НЗ" (как раз тот случай, когда задорная бумажная дискуссия в сети представлена не целиком), но зато надеюсь, что другой сыр-бор оттуда скоро появится в паутине и в коллекции. А сама идея коллекции пришла мне вчера после прочтения в одном бумажнике такой ошизительной переписки, что... Впрочем, это будет сюрпризом - мне обещали файл.

Мочите, сладкие!

Школьница Екатерина Кронгауз возникла в мостовщиковской "Столице". Лет ей было типа 14 или что-то такое. Барышня радовала здравым смыслом и свежим взглядом. Потом "Столица" угасла, Катя закончила школу и работает ныне в "Московских новостях". А на прошлой неделе она с товарищами открыла сайт "ОтстойРу", средний возраст авторов которого будто бы 17 лет и который обещает мочить всех направо и налево. Мочат пока как-то вяло, без живинки, без ухрябинки. Но идея здоровая.

Псой поет в Москве больше года спустя

"26 ноябpя, воскpесенье молодежный филолог, акын, бодисингеp, совpеменный скомоpох Псой Галактионович КОPОЛЕНКО (www.psoy.ru) представляет итоговый альбом "ПЕСНЯ ПРО БОГА" (2000), на котором собраны его лучшие песни 1988-1998 годов. В программе также прозвучат песни из интеллектуальной оперы "КАЗАНЬ" (1997) и из новой программы Псоя Короленко "ВОСЕМНАДЦАТЬ" (2000)".

В "О.Г.И.", ясный пень. Не дать объявы не могу, но с внутренним содроганием - толпа на нашего гения припрется немыслимая. В Питере, кстати, Псой после возвращения из Америки уже пел, а в Южной столице - еще нет.

Медицинский героин против мафии и смерти

"ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ БОРЬБЫ СО СПИДОМ
1 ДЕКАБРЯ, В 15 ЧАСОВ
У МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РФ
(ул. Неглинная, 25)