Бизнес

Новыми произведениями Бориса Акунина стали не романы, а трикотаж. По просьбе "Озона" отец Эраста собственноручно нарисовал эскизы двух маек для серии "Правила Эраста Фандорина" и написал тексты этих самых правил. Майки качественные, эскиз абсолютно ни на что не похож, продажа их начнется на "Озоне" сегодня вечером. См. анонс в правой колонке на морде!

Ниточка

Я иду к тебе по ниточке.
Она только между мной и проложена.
Я, как во сне,
А, может, это я засыпаю,
Так бывает.
Пурга, снег в ботинках.

Мне эти стихи скорее не нравятся, но как литературному обозревателю мне интереснее, что они проданы тиражом 6500 экземпляров. Сборник "Каюта", шесть с половиной тысяч, тираж разошелся очень быстро. И не в Советском Союзе, а здесь, в 2001 году.

Как это возможно? Ну, прежде всего, читателю сказали на обложке, что это "книжка записей", слово "стихи" произносить не стали. И хотя читатель имел возможность повертеть книжку в руках, пошелестеть страницами и убедиться, что текст хоть и того же автора, но набран в столбик и вообще как-то странен, - читатель оказался верен автору, презрев жанр.

Сердце тюкает
Слышу, как оно это делает:
- Тюк-тюк-тюк...
Лед кололи на дороге ломами.
Теперь из рук ручка вываливается,
Открытку не мог подписать,
Пальцы не держат.
На почте спросили:
- Вы пьяный?
А я сказал:
- Просто устал.

Пора открыть имя автора, имеющего столь преданную публику, - Александр Покровский. Один из владельцев изд-ва "Инапресс" - успешный (не менее двухсот тысяч суммарного тиража) писатель-про-подводников, и публика у него должна быть, вроде бы, специфичной - и на крючки типа "книжка записей" не вестись. Ан вот...

Заинтересовавшись феноменом, я прочел книгу прозы Покровского "72 м." (лодка на грунт легла, соответствующее название про "Курск" было бы "100 м."). Проза, в отличие от стихов, мне откровенно понравилась. Эта такая ленинградская лит-ра, рассказывающая байки, к которой я вообще питаю слабость: в разное время с радостью читал Шефнера, Житинского, Погодина, Конецкого, с которым Покровского сближает и водная тематика.

Отличают же его от этой милой традиции три разные вещи. Во-первых, Покровский пишет крохотными фрагментами, коротышками-из-жызни, которые мельтешат, как клиповая нарезка, а потому быстро утомляют, что делает книжку крайне удобной: надолго хватает. Во-вторых, у Покровского, пишущего сейчас, нет цензурных ограничений, а потому природная жутковатость русского бытия выражена у него сильнее, чем у любого из упомянутых предшественников. В-третьих, в языке Покровского решающую роль играет флотский жаргон ("а наш хрючит по ночам как трофейная лошадь, аж занавески развеваются", "что вы мечетесь, как раненная в жопу рысь? умер кто-то из высшего командования или съели твой завтрак?"), который в соединении со строгим, лаконичным талантом автора дает плотный, убедительный, тугой результат. "Мороз дул. Те, кто испытал на себе мороз, знают, что так сказать можно. Чахлое солнце, размером с копейку, мутно что-то делало сквозь небесную серь". По-моему, просто хорошо.

Страх

О башнях Всемирного Торгового Центра нет-нет да и подумаешь. Как было лучше погибнуть: задохнуться от удушья или прыгнуть с сотого этажа? И то, и другое не укладывается, нигде не укладывается. Я однажды был там наверху, на смотровой площадке, не помню, на какой из двух (они теперь из Южной и Северной навеки превратились в Первую и Вторую), но прекрасно помню картинку: машины оттуда кажутся размером с таракашку, и их сотни, и все разноцветные и шевелятся. Друг мой, там жывущий, но вместе со мной впервые залезший, сказал: надо обсдвигиваться сознания, а потом приходить сюда вниз смотреть. И я представляю этот план, не показанный в ящике: точка зрения людей, взирающих со смотровой, и самолет, появляющийся под ними... Бр-р. Или носить с собой яд?

Хочется забиться - в утробу, под одеяло. Идеальная смерть в башнях: пошел в туалет, закрылся в кабинке, а тут как раз в твой этаж и въехало, вот это легко, тут ты точно ничего не понял и, может быть, даже боли не успел испытать... Сразу в ангелы.

Вчера мои клавиши впервые решились вывести эти слова - "башни", "самолет"... Написал для "Озона" заметку в рубрику "1000 знаков":

Фильм "Спасите Грейс" начинается с обложки кассеты: вызывающий конопляный лист манит в видеоларек соответствующий контингент. Контингент покупает, а на экране полный отстой: чопорные британские похороны с тупым американским юмором ("Этот козел остался должен мне за лобстера", - ругается на покойника человек, опускающий в могилу гроб.) Разочарование длится недолго: история закутанной в долги вдовы, решившей спастись выращиванием марихуаны, превращается в бесстыдный гимн во славу конопли. Старушки-божьи одуванчики пьют конопляный чай и превращаются в ковбоев "Хаггис", полицейские и бандиты, надышавшись конопляного дыма, танцуют в обнимку, накуренные люди счастливы и дружелюбны. До 11 сентября подобную заметку я бы закончил фразой: "В Голландии и Швейцарии наркотики легализуют под либеральными лозунгами, в США под медицинским, а в Лондоне - под экономическими. Недавно Британский парламент считал, сколько налогов можно получить на открытой продаже марихуаны. Не стоят ли инициаторы этого процесса и за фильмом "Спасите Грейз"?

Но после взрывов в Америке неизбежно усиление идеи "твердой руки", вплоть до того, что либералы вновь станут "гнилыми". Мораль простая: будьте бдительны. Спасайте, кого можете. Покупайте кино про Грейс.

Занимающая меня проблема в заметке упомянута вскользь, объясняюсь подробнее. Как бы ясно, что все ужасно. Грянули проблемы гуманистические: теперь не за хрен собачий погибнут многие тысячи невинных людей. Грянули проблемы физические: ходишь теперь, понимаешь, насколько собственная жызнь хрупка-беззащитна.

А есть еще проблема духовная. Начнется атака на либерализм. На мой воздух, на совесть мою. В одном ряду стоит высказывание Максима Соколова: "Политкорректность, мультикультуральность, всеобщее сочувствие борцам за свободу, учение о мирном политическом диалоге как универсальном лекарстве от всех скорбей... свирепствовали в эти годы сильней губительной чумы" - и требование думской группы "Народный депутат" отменить в России мораторий на смертную казнь.

Не слишком далеко и грязная история со Штокгаузеном, которому отменили 2 концерта за то, что он назвал взрыв близнецов "величайшим произведением искусства".

Говорить так, конечно, некрасиво. Но тому, что сам взрыв был нечеловечески красив, человечество в течении нескольких дней учили все телестанции мира. И так атаку покажут, и эдак, и с такого ракурса, и с сякого, и в замедленной съемке, и в ускоренной, и под Вагнера, и под Чайковского. За все это любование-смакование ничего журналистам не отменили, а старичку, у которого в черепушке давно вместо мозгов бекары и бемоли, отменили. Молодцы. Цивилизация.

Мы потеряли не только десять тысяч теплых жызней. Цивилизация теряет инициативу: в ситуации мольбы по твердой руке у власти окажется еще больше цыников и козлов.

Но и это не вся беда. Абсолютный ужас в том, что либерализм действительно потерпел катастрофу: идея равноправия Другого привела к тому, что Другой залез в твою койку, но от идеи этой отказаться нельзя. Что делать - непонятно.

Это - иллюстрация Ивана Разумова к моему роману "Матадор на Луне". Роман антиамериканский, вышел не вовремя. Рвать волосы? Но ведь те претензии, которые у меня есть к американской культуре, не испарились...