Постоянные читатели моих уиканьей знают, насколько высоко я оцениваю тв-во Бориса Ивановича Акунина: чрезмерно высоко: выше, возможно, чем сам автор, который при всяком музыкальном случае норовит скромно пожать плечиками: я чо, я ничего, я не Пруст, не Арджуна, не Пригов, а лишь скромный (Л)акунин, прививающий к искривленному непомерным величием дубу Русской Литературы ласковый дичок развлекательности. Лукавство, конечно, но ведь именно на эту тему лукавство.

Соответственно и все книги Бориса Ивановича я глотал за ночь, воспоследовавшую дню их появления, некоторые кушал в рукописях, почти все перечитывал, кое-что уж и по три раза... В общем, фанат. Фанад. Скинхэд такой, ставящий на трассе Ленинабад-Туапсе заминированную табличку "Фандорин - наш президент".

Иначе сложылись у меня отношения с романом "Внеклассное чтение", который позиционировался совсем уж как народная книга (наш ответ верхним строчкам рейтингов продаж, о чем ниже) и первый тираж которого реально был - не помню - 300 или 400 кусманов. Открыл я его в "первый день продаж" 20 мая и долго не мог пробиться сквозь первые пару страниц, посвященных рекламе презервативов "Три мушкетера" и примусам со значками "Спроси меня КАК?". Народность в лоб: чтобы все узнаваемо. Фразы не длиннее четырех слов. Передача "Поле чудес". Слово "собкор", которое как-то еще можно вытерпеть на газетной полосе, но с экрана компьютера хочется вывести мгновенно, как таракана Тотошку порошком этим... "Миф-универсал". Видите, я тоже телевизор смотрю.

Потом я куда-то уехал, потом приехал и в особо уж жаркий день вышел, снарядившись, на Ходынское поле (которое лужковские родственники скоро уничтожат элитным жыльем, "а также парковой зоной"), лег под крыло самого большого вертолета и - зашелестел. В глубине души понимал я, что любимый писатель меня не подведет. Ну, не подвел.

Претензий к "Чтению" я могу предъявить предостаточно. Чикиписиками сшитые сюсипуси (расследование начинается с телефонного номера, найденного на определителе телефонных номеров; что за детсад). Легкая сдача своих (гоже ли даже во имя большого бабла лажать журналюг?). Наезд на анашу, вскользь и без всякой надобы проассоциированную с кавказскими террористами (это я еще тоже Акунину припомню). Все чаще проскакивающая небрежность (так вся драматургия Акунина кажется такими снисходительными пылинками с барского плеча). Недержание мОчи: зачнет автор наделять героя такой научной чертой, как индивидуальная речевая характеристика, да через десять эпизодов и устанет. Что, впрочем, немудрено: два тома на себе переть.

Конечно, любимым очам все эти мелочи простить несложно. Выпроставшись из нелепого начала, "Чтение" развивает великолепную скорость: событий-переломов на семистах страницах столько, что хватило бы тыщи на полторы. Язно (исподволь, за много месяцев с легкого язычка милой красавицы перетекло на мой устный это словцо; что же, пусть и в письменном "язно" поспешает за "жызнью" и "мужыком"), не ахти какой сложный прием ловко чередовать повествования из двух эпох, обрывая и укорачивая на нужных местах (мастер, чего там), но как пуста, легка и прелестна потому игра параллельных фигур и конгруэнтных ситуаций. Вот в доме А. некто Б. разбил чашку, а через двести там лет в том же доме некая Ц разбила сердце дальнему родственнику Б... И что? Да ничего. Никто не заметил маленького этого чуда... да и какое это чудо... пустой пустячок... так... Богу на полусмешки.

Затеянные еще в "Толобасе" звоночки через Сириус в третьего Водолея отдаются в "Чтиве" (язно, это словцо читается на титле) такой вот неслабой психоделией про Москву -

На первый взгляд обычный вечерний ландшафт: разноцветные рекламы, волшебно-святозарная змея автомобильного потока, извивающегося по Солянке, подсвеченные башни Кремля, вдали - редкозубье новоарбатских "недоскребов". Но, если присмотреться, все эти объекты имели различную консистенцию да и вели себя неодинаково. Кремль, церкви и массивный параллелепипед Воспитательного дома стояли плотными, непрозрачными утесами, а вот остальные дома едва приметно подрагивали и предлагали заглянуть внутрь себя. Там, за зыбкими, будто прозрачными стенами, проступали контуры других построек, приземистых, по большей части деревянных, с дымящими печными трубами. Машины же от пристального разглядывания и вовсе почти растаяли, от них осталась лишь переливчатая игра бликов на мостовой.

Николас посмотрел себе под ноги и увидел внизу под стеклянным полом, крытую дранкой крышу, по соседству, в ряд, другие такие же, еще острый верх бревенчатого частокола. Это амбары с солью, догадался магистр истории. Задолго до того, как в начале двадцатого века Варваринское товарищество выстроило многоквартирную серокаменную махину, здесь находился царский Соляной двор. Неудивительно, что в этих каменных теснинах ничего не растет - земля-то насквозь просолена. Тут Фандорин разглядел у ворот Соляного двора часового в тулупе и треугольной шляпе, на штыке вспыхнул отблеск Луны...

- которая, надеюсь, не отпугнет искомого массового читателя.

Способ борьбы за него выбран радикальный: крепкий клюквенный морс. Всем клюквам клюква: начиная с того, что главным суперменом оказывается шестилетний ребенок или с двукратного пола Вали, секретарши (ря) сэра Николаса. Клюкву читайте сами, если не пробовали еще: развесиста, весела и вкусна. И Фандорин, кстати, наш оказался не Фандориным, а совершенно иного рода отпрыском. Что, впрочем, не так важно: Акунин-то у нас тоже, в общем, тот еще Чхартишвили.

Однако вернемся к сверхзадаче: Акунин-сан хочет написать настоящий таки народный роман. РЭП, "роман эпопейного типа". По типу "Вечного зова". Стать, грубо говоря, первым. Станет, конечно, но вот по итогам прошлого года главпис у нас - Дарья Донцова, книжек коей было куплено 5 миллионов штук. Много. Акунин тоже входит в десятку, но славной Дарье уступил в 2001-м раза в три. Непорядок.

И вот, для порядка как раз, прочел я последнее сочинение Донцовой под названием "Бенефис мартовской кошечки". Я ее, поди, и раньше читал, сочиняя пару лет назад обзор про "иронические детективы", но совершенно не помнил, и решил освежыдь. Ну, матушки квадратные, какая у нас писатель номер один! Детективом там и не пахнет: в детективе читатель как-то может за действием следить, а тут просто приплюснутая героиня натыкается время от времени на трупы, чтобы последние 50 стр слушать лекцию о том, кому и кем какой труп приходился. Но в русском жанре "я у пани Иоанны тоже шыш нашла в кармане" детектив не главное, главное там ироничность + знания о жызни, у каких собак какие хвосты в холках (это уже по типу Марининой, только жыже раз в пять). В добросовестно пройденной мною внеклассной книжке Донцовой сообщено, что новые русские, приезжая в Тунис, надевают на пляж бриллианты, что величина взятки для поступления в московский институт = цена роскошных 4-комнатных хором в центре - квартира в хрущевке, что под экстази можно сидеть целую ночь за столом и писать философский труд и что "буритто" из метро - гадость. Вот какие материи волнуют читателей Донцовой, и слава Богу, что клюквенный наш Акунин не вытащил на таком уровне более трех первых страниц.

Уж не анализа-оценки ради, а ворчбы для отмечу пару занятных совпадений. И у Акунина, и у Донцовой одна из главных бандитских базук - издевательство над детьми, как своими, так и контрагента. Архетипом для бандюганов при этом остаются непревзойденные герои Тучкова из "Смерть приходит по интернету", а тот факт, что у Дарьи Аркадьевны злодеи эти - пародия на пародию, а у Бориса Ивановича - продуманные, а потому жутковатые типажи, не отменяет бедности самой конструкции. Видать, не так уж много конструкций в арсенале у сооружателей острых чтив.

Но дети ладно: нарожаем, если не заметут за наркоту. Что по-настоящему вэпээса возмущает, так это привычка беллетристов а) с нуждой и без нужды поминать в негативном плане наркосодержащие вещества и б) пугать глобальной наркотизацией общества и держать на этом сюжет целиком. Я, собственно, сам в "Акварели для Матадора" держал на этом сюжет, не забывая, однако, разъяснять, чем одни наркотики от других отличаются и уж тем более не забывая призывать к легалайзу. Средний же писака ничтоже сумняшеся сваливает всю запрещенку в одну кучу, а уж на эту кучу - все грехи и беды людские. Тем самым фундируется и без того крепко сидящая в жопе общества парадигма, согласно которой наркотики есть абсолютное зло, согласно которой взыскующий легализации есть преступник, согласно которой объясняющий отличие героина от кислоты должен сидеть в тюрьме (я не утрирую: действующее законодательство впрямую запрещает раскрывать тайну "преимущества одних наркотиков над другими"), благодаря которой греют руки менты и наркобароны, а тысячи нежных мальчиков и девочек садятся на иглу или за решетку. Антинаркотическая истерия у нас - не истерия уже, а общее место, и если с Донцовой мне гражданского общества не строить, то от Бориса Ивановича с Григорием Шалвовичем хочется, извините, ответственности.

(Ссылки в скобках. "В Великобритании можно курить гашиш за рулем"; "64 процента москвичей за легализацию конопли")

Тем паче, что лукавству вопреки, Акунин все чаще выступает в качестве нормального великорусского морализаторства: особо как раз во "Внеклассном чтении". Пуздь: чтиво у него хоть и развлекательное, но местное, зачем же напрочь отказываться от надоевших в свое время, но способных еще поработать в хороших руках традиций. "Внеклассное чтение" - роман семейный, морали в него подсыпано в меру, простой и хорошей: есть, дескать, на свете честь и свобода, и нормально.

И нормально.

Пстскрптм. Да, висит новый номер "НРК", который я все никак не соберусь прочесть и подробнее заанонсировать. Может быть, к следующей неделе.

Пстпстскрптм. А вот Саша Вознесенский, прознав, что я дома тихо болею, принес вдруг роман Александра Ольбика "Президент". Издано в Донбассе. На обложке Путин В.В. в образе девы Марии. Роман повествует о том, как русская армия никак не могла победить храбрых чеченов, и тогда Путин лично собрал верных парней, надыбал АКМ, метнулся в горы и, как следует из аннотации, всех там положил, как чужых, так и своих. Гексоген наоборот. Читать я роман вряд ли стану, но вот цытата одна сама под вылисила:

Путин, взяв Татьяну за руку, потянул ее за собой. Они обошли "рафик" и залезли в открывшуюся дверь.

- Отъедем за диспетчерскую, - сказал Путин...