Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Новости < Вы здесь
Новости издательств
Амфора

Дата публикации:  18 Марта 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Лулу C.
Великолепная Лу: Роман. - СПб.: Амфора, 2002. - 191 с.

"Но, признаюсь, я гораздо более удивился, когда Меджи сказала: "Я писала к тебе, Фидель; верно, Полкан не принес письма моего!"
Н.В.Гоголь

Если нынешний студент может позволить себе полдня просидеть в "Идеальной чашке" или "Республике кофе", это не означает, что он готов отдать половину стипендии за любую тинейджерскую книжку с откровенной обложкой.

На обложке фотографическая девушка в исподнем. Сидит в позе лотоса, прижав к груди черный футляр или ...нрзб. Короче, тайну свою обхватив руками. Грустная сидит и на Лайзу Минелли в юности похожа. Исповедь, стало быть, внутри.

Действительно, повествование ведется от первого лица. Девичий дневник университетской студентки Лу о своей виртуальной, разумеется, любви к Элу (Элвису Пресли) и вербальной, разумеется, тяге к сочинительству. Ну и к славе, конечно. Голливудской, с мелодраматическим уклоном. Сам текст не обременен ни мыслью, ни эпитетом и оттого чрезвычайно легок для чтения. Легок и музыкален. Подлежащее, сказуемое, дополнение. Подлежащее - "я". С глаголами интереснее получается. Когда используется прошедшее время: пошла..., сделала..., сказала ... напевность возникает. Лулу, ла-ла-ла, bla-bla-bla. "Кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнутся о зубы. Ло. Ли. Та", - так выразился бы старый мастер-настройщик. Дополнений много. Роман напрямую обращен к тинейджерам: "Привет, детка. Меня зовут Лулу, и я, пожалуй, расскажу кое-что о себе...". Рассказывается действительно лишь кое-что. Вот, например, самый откровенный эпизод. Фрагмент из сна нашей героини: "Валяемся с Элом в постели. Целую его в живот, ползу губами выше, выше, выше...". Почему же, позвольте спросить, выше? Чего же ты боишься, детка? Сама королева тинейджеров Бритни давным-давно "did it". Трогательная и циничная Энид из "Призрачного мира" Терри Цвигофа, и та инициировалась, с позволения сказать, своим Сеймуром, чтобы стать взрослой. Не смотрела? Об Ирине Денежкиной и говорить не приходится. Не стеснялась в выражениях и описаниях. О деньгах и славе не помышляла. Так вот же, видишь, как дело-то обернулось. А ты грезишь о славе и богатстве, но тайну свою при себе оставить хочешь, к себе прижимаешь, как игрушку какую. Не получится. У папы Хэма не вышло, а у тебя и подавно. Вот ты пишешь, что "где-то читала, что у одаренных людей безымянный палец должен быть длиннее указательного" и что у тебя "так и есть". И это проверят, можешь не сомневаться.

Руслан Миронов


Юля Беломлинская
Бедная девушка, или Яблоко, курица, Пушкин: Роман. - СПб.: Амфора, 2002. - 399с.

"Родился девочкой - терпи..."
Григорий Остер.

"Ниже пояса" - это не о сексе, а о боксе. В поединках профессионалов такие удары не редкость. За них не удаляют с ринга. Рефери делает замечание и бой продолжается. В автобиографической прозе чисто сыграть удается немногим. Юля Беломлинская - не исключение. Ее литературный стиль, жизненный опыт и мировоззрение не уникальны, но, к счастью, роман не ограничивается простым пересказом всех горестных перипетий эмигрантки из московско-питерской богемы, оказавшейся в Штатах. Плохой английский и, как следствие, три "К" - это не кухня, дети и церковь, а К.К.Кузьминский и прочая... "Живые легенды" русского Нью-Йорка. "Сайгон" в изгнании оказывается живучим и плодотворным для Беломлинской. Сквозь расхожие темы о русской духовности и еврейском счастье прорываются то по-лимоновски жесткие матерные интонации, то скабрезный юморок "Заветных сказок": "Лимон вышел из своего нелюбовного детства, из деревянного туалета с белыми червями, высунулся из люка, а над головой - Москва. Над головой по московскому небу пролетает худосочная малокровная п...зда Леночки Щаповой... - Мамка, СОЛНЦЕ!". Наверное так, юродствуя в языке, можно подобрать адекватные слова для несчастной любви и трагической болезни. "Плохо было, что болезнь моя гнездилась именно в том самом месте, без которого в телесной любви не обойдешься. ... И вот тут я обнаруживаю две последние вещи, которые остаются в человеке, когда тело уже сошло на нет: сексуальность и чувство юмора". Но это Беломлинская пишет уже открытым текстом, в конце романа, который все-таки состоялся. Двойной удар ниже пояса. Бедная девушка.

Руслан Миронов


Георг Освальд
Все, что считается: Роман \ Пер. с нем. Т.Заславской. - СПб.: Амфора, 2002. - 221 с.

Роман написан в настоящем времени о настоящем времени. От первого, но весьма заурядного лица, твоему, стало быть, лицу. Вполне приличному, но второму, что несколько унизительно, надо признать. Текст поделен на две части. В той, что "Внутри", Томас Шварц, трудоустроенный банковский клерк тридцати пяти лет от роду, рассказывает тебе о трудовых буднях своей конторы, о своей социальной защищенности и моральной неудовлетворенности вялотекущей жизнью в среднестатистическом городке Германии.

Чтобы не было скучно, можешь представлять себе, что читаешь детектив, где важной может оказаться любая деталь быта или случайного разговора. Попробуй отгадать, кого же сейчас грохнут. Я лично совсем извелся и, в конце концов, был согласен, чтобы главный герой прикончил свою жену Марианну, тем более, он как-то обмолвился, что стал замечать у нее первые признаки старения - морщины и тому подобное. Я ошибся. Томаса Шварца уволили с работы. Жена ушла, и на своих двоих. Во второй части, которая "Снаружи", пытаясь стереть с лица черты заурядности, герой теряет трудоустроенность и соц. защищенность, но оставаясь моральн. неудовлетворенным пускается в тихую, без мордобоя и стрельбы, авантюру. Обведя вокруг пальца участников незамыслов. аферы, Томас Шварц скрывается в Монако с приличн. кучкой денег и длинноног. и пышногруд. Сабиной. Финальный монолог героя заканчивается так: "Когда не будет ни денег, ни Сабины, у меня в Монако не останется ни малейшего шанса снова встать на ноги. Там меня никто не знает, а если у человека нет денег, то знать его никто и не хочет. Следовательно, там мне будет гораздо легче, чем где-нибудь в мире, окончательно потерять то, чего у меня никогда и не было, - себя". Таков нынче ландшафт средненемецкой посткафкианской возвышенности социального романа.

Руслан Миронов


Мариет Мейстер
Козлиная песнь. - СПБ: Амфора, 2002.

Книга Мариет Мейстер "Козлиная песнь" - литературная вещь, образцовая в своей беспощадной бессмысленности. Ничего, кроме маркетинговых ходов, направленных на поиск приемлемого покупателя, разумеется, в пределах приличий, дабы не уронить себя, за ней не просматривается. Это женский роман, снабженный некоторыми прелестями постмодернистского текста.

Популярная пастораль о Дафнисе и Хлое попала здесь в переплет современной евро-союзной среды и если прежние Дафнис и Хлоя были бедны характерами (виной тому примитивный уровень допсихологической прозы), то нынешние - бесхарактерны в силу знакомства автора с произведениями Беккета, на которые Мейстер силится равняться. Герои романа - современные голландские школьники. Он - двоечник и второгодник, она - лишена всех свойств, кроме беззаветной любви к нему. В пастораль добавлено понемногу романа воспитания и романа плутовского и уж совсем чуть-чуть авангардного текста.

Школьники бегут из враждебного голландского мира, препятствующего осуществлению их любви, во Францию и поселяются там на козьей ферме, по мере сил участвуя в физиологической жизни скота. Юноша, как водится, присутствует при козьих родах, выполняя работу акушера. Девушка занимается готовкой - варит козьи катыши, следуя моднейшим тенденциям литературной кухни, где первое блюдо - копрофагия. Далее внимательному читателю дано поучаствовать во всех перипетиях нынешней континентальной антропологии, как то: инфантильность, амбивалентность героев, проблемы созревания и гендерные проблемы, сексуальные домогательства, сложные чувства к братьям нашим меньшим, анонимное отцовство, отчуждение в семьях, классовая неприязнь, социальная неприкаянность, молчание, самоубийство. Любопытствующих ждет превосходная лекция о паразитах домашних животных, снабженная душераздирающими подробностями и в довершении всего, с обезоруживающей простотой изложено будет авторское кредо:

"Я стала крестьянкой во Франции, - писала я в полном расстройстве, - а должна была стать художницей в Нью-Йорке". Просто тетя Ваня, какая то!

Все это недоброе блеянье о птичьей жизни на птичьем языке, возможно, - лишь новый сорт народничества. Только раньше так опрощались люди и персонажи значимые, что, впрочем, нисколько не шло им на пользу. А в книге Мейстер - те, кто есть в книге Мейстер. Со второго дна непрерывно всплывают аллюзии и символы, но поскольку это ни о чем, а лишь на всякий случай, времяпрепровождение над чтением не становится приятней. Урок же, и польза в том, что беспорядочная бытность лучше беспорядочного чтения и что в Европе грусть грустна по отношению к нам уж совсем как- то не по-товарищески. Ничего узнаваемого, кроме супермаркетов, ни в событийном ряду, ни в психической жизни. Даже глупость, которою мы в силах с кем угодно померяться, несравнима с нашей каким-то совершенно чужим усталым сортом. Короче, трагедь.

Михаил Сорин


Зое Вальдес
Кафе "Ностальгия". - Роман, пер. с испанского. - СПб: "Амфора", 2002

Зое Вальдес - эмигрантка, кубинка, ровесница революции и весьма плодовитая писательница.

На родине произведения Вальдес отнесены к порнографическому жанру. Не верьте. Там это пропаганда, здесь - приманка для незадачливых покупателей.

Потому что вернее всего книжку Вальдес назвать "интеллектуальным дамским романом".

Судите сами: "Кафе "Ностальгия" распадается на две основные линии, или темы - одна из них собственно ностальгия, другая - любовные страдания, отягощенные комплексами вины, сомнительного, рокового и трагического пробуждения сексуальности и прочими прелестями изысканного женского подсознания. Героиня, образ которой в чем-то автобиографичен, с наслаждением портит себе жизнь, смакует Пруста, подвергается мистическим озарениям и все время без устали перебирает косточки обязательного скелета в гардеробе. Финал - непреложный хэппи-энд с благополучной эксгумацией покойника, каннибалистко-постельной сценой и гобеленом "Дама с Единорогом", символизирующим свободу выбора и духовный брак.

Наталья Курчатова


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Новости издательств /14.03/
Лимбус Пресс, Symposium. Владимир Яременко-Толстой, Мой-Мой. Татьяна Москвина, Похвала плохому шоколаду. Никита Елисеев, Предостережение пишущим. Максанс Фермин, Опиум. Лоренсо Сильва, Синдром большевика.
Новости издательств /24.01/
РОССПЭН, Прогресс-Традиция, Текст, Новое литературное обозрение. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Даль Р. Демократия и ее критики. Свободное слово. Интеллектуальная хроника - 2001. Алешковский П. Чайки. Бердинских В. Уездные историки.
Новости издательств /26.11/
Хроника России. ХХ век. Тайны и легенды дома на набережной. Графика русских художников от А до Я. Антропология культуры. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. Холокост глазами ребенка.
Новости издательств /19.11/
Одна из самых загадочных фигур в европейской культуре ХХ века. В.Набоков: Авто-био-графия. Разъяснения Хайдеггера к поэзии Гельдерлина. Новейший роман автора "Застенчивого порнографа". Павич и Кундера. Собрание сочинений М.Булгакова.
Новости издательств /12.11/
"Пятое измерение" Битова. Новый роман Бавильского. "Карта Родины" Вайля. Советские писатели-самоубийцы. Протоколы допросов начальника "еврейского" отдела гестапо. Статьи о войне в Югославии.
предыдущая в начало следующая
Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Новости' на Subscribe.ru