Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво: выпуск седьмой
Дата публикации:  11 Сентября 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

ктябрь" - это месяц под номером десять. И толстый журнал, который реже других обозревает Немзер, а некоторые продвинутые литературные кураторы в упор не отличают от "Нового мира".

Так что пора поговорить про "Октябрь", который в последние несколько лет приобрел вполне отчетливое и замечательное в своем роде необщее выраженье лица.

Видимо, в какой-то момент "Октябрь" сознательно сошел на обочину, предоставляя столбовую дорогу погоняющим в разные стороны "Знамени" и "НМ", и не выходя на тропу войны, как некоторые другие толстые. - "Двух станов не боец...". А насколько - гость случайный, это вопрос, потому как в таком пиру случайных гостей не бывает.

Несколько лет назад феномен "октябрьской" критики и "октябрьского выбора" был подробно рассмотрен и ему было найдено названье. Наталья Иванова окрестила тогдашних "октябрьских" теоретиков "трансметареалистами". Что означает это "трансмета-", не знает, кажется, никто, а кто когда и понимал, так сейчас уже забыл. А суть "нового реализма", вне зависимости от программных заявлений Басинского и К, длинных статей Натальи Ивановой и Олега Павлова, заключалась в следующем:

Литературные критики, взыскующие новой крови, обращаются к периферии, наивно полагая, что периферия это то же, что провинция (и наоборот). На самом же деле, литературная периферия обретается в пределах литературы - и в пределах Садового кольца, она - тот литературный и окололитературный быт, тот самый "сор", из которого что-то "растет" (что - уже не важно), чтобы ею быть, не нужно уезжать ни на какой Алтай (подобно Ивану Жданову), совсем наоборот, нужно жить в Москве и писать письма своему германскому другу (Курицын - Парщикову) о последней тусовке в НЛО или ЦДЛе.

Именно, "литературный быт" в известный момент оказался в центре литературного процесса, и "Октябрь" - в силу своей литературной аморфности - сделался его непосредственным "органом". Главными текстами (вне зависимости от объема и качества) были тогда замыкавшие каждый номер "Мелочи жизни" Басинского и окололитературные "Записки литературного человека" Курицына. Романного Букера тогда получала мемуарная книга Андрея Сергеева "Omnibus", Антибукера - "Трепанация черепа", державшие руку на пульсе литературные критики стали писать романы о самих себе ("Московский пленник" Басинского), а порожденные некими критиками - вольно или невольно - писатели стали писать романы о критиках (Алексей Варламов).

С тех пор кое-что изменилось, но "Октябрь" по-прежнему ориентируется на литературную маргиналию (спутать его с эпическим "Новым миром" можно только в минуты большой целеустремленности). Здесь превалируют "малые жанры" - короткие рассказы, дневники, серийные "письма" и "мелкая нарезка" критических рубрик. Похоже, что центральной фигурой теперь сделался читатель (не писатель!). В последних номерах "Октября" находим легкомысленный "Дневник читателя" Вячеслава Пьецуха, составляющий, надо думать оппозицию другому известному Дневнику другого известного Писателя. И совсем иной "Дневник" - из тех, что, в самом деле, называют "человеческими документами" - "Украденная книга" Сергея Шерстюка. Игорь Клех представляет его как трагический семейный роман, хотя, если отвлечься от рамочной истории, это все же хроника одной смерти, а не трех смертей. И это действительно тяжелое чтение, притом, что обыкновенно бывает наоборот: "бытовые" жанры помогают расслабленному читателю отдохнуть от литературы. Но в "Октябре" скорее литература "отдыхает". Можно, к примеру, ностальгически расслабиться на повести из коротких рассказов Павла Сутина ("Эти двери не для всех"). - Андрей Немзер здесь увидел невольную пародию на братьев Стругацких; кажется, в энергических диалогах "мускулистых романтиков" больше первичной ностальгии по временам, когда любили Хемингуэя и Ремарка. Другие короткие рассказы - известного режиссера Михаила Левитина - тоже состоят из диалогов, но совсем не энергичных. Скорее бессмысленных. В том же седьмом номере угрюмая социальная фантастика Евгения Чижова (окончание повести "Темное прошлое человека будущего"), странно не попавшая во время - эти антиутопии, более характерные для начала 90-х, как-то очень быстро стали анахронизмом.

Очередные "Новочеркасские рассказы" Владислава Отрошенко, аккуратно стилизованные, - критики здесь видят экзотическую смесь Шолохова с Борхесом.

Поэзия в седьмом номере настолько невыразительна, что даже не удостоена быть в сетевом оглавлении, а восьмой номер представляет цикл Владимира Гандельсмана. Зато в восьмом "Октябре" большая и обстоятельная статья Валерия Шубинского о "советской поэзии классического периода". - Тема непопулярная и неблагодарная, гораздо больше у нас пишут о литературе "внутренней" и "внешней эмиграции", время для настоящей истории литературы никак не приходит, а одних лишь историков литературы профессионально занимает поэзия "ряда" (второго или третьего). До сих пор мы имели на эту тему лишь "советское о советском", общие места о тотальном влиянии Гумилева, не самые правдоподобные наблюдения А.Гольдштейна о литературном конструктивизме и т.д. Работа Шубинского монографическая и не скучная, с массой остроумных сближений (местами просто остроумных, местами даже убедительных): все эти аналогии Багрицкий - Юрий Кузнецов, Смеляков - Кибиров, наконец, в обратную сторону Слуцкий - Случевский, достойны сделаться отдельными филологическими сюжетами. Случевский кстати - редкая экзотическая птица из Красной книги - спустя несколько страниц внезапно появляется снова - в Письмах Кирилла Кобрина о русской поэзии. Письма адресованы в Южную Африку, но отсылки на Гумилева, и попутно - на Кузмина не тешат, даже Курицын Парщикову писал увлекательнее. "Случевский" - более фигура речи (хотя цитата из Льва Лосева хороша сама по себе:

Научился писать, что твой Случевский.
Печатаюсь в умирающих толстых журналах...).

Случевский, похоже, в самом деле, имя знаковое, он рифмуется здесь с "эпохой тяжелой бронзы", и потому имеет смысл вернуться к началу и бронзовечным литкураторам.

Наконец, "Русское поле" Павла Басинского в том же номере - своего рода штабная карта с флажками под общей шапкой "Поэтические книжки из российской глубинки". Цитаты забавны, комментарии бессмысленны.

Другой постоянный критик "Октября" - Ольга Славникова. Ее рубрика называется "Терпение бумаги", а девизом могло бы стать слегка переиначенное приветствие Серапионов: "Читать очень трудно". - Мучительно трудно, - жалуется писатель, она же читатель, она же критик и редактор Ольга Славникова в восьмом номере. В седьмом тоже жалуется, но еще попутно вспоминает Лермонтова и рассуждает о феномене вечно-молодого писателя.

Временами в самом деле очень хочется со Славниковой согласиться, во всяком случае читать Михаила Эпштейна - сущее мучение. У меня сил не хватило. Там что-то про убиение времени, и называется "Хроноцид".

Из номера в номер в "Октябре" общаются меж собою Александр Мелихов и Андрей Столяров. Диалоги их зовутся "Пока не требует поэта...", в седьмом номере они беседуют на тему "Писатель и власть", а в восьмом - "Писатель и деньги". Власть портит писателя, а деньги ему достаются с трудом и отвращением.

Самые увлекательные рубрики "Октября" - в конце номера. Это "Актуальная культура" Владимира Березина, которую правильнее было бы назвать "массовой". Там о Брижит Бардо ("Символ женщины") и механизмах сюжетологии ("Апология ошибки").

А завершают "Октябрь" отныне "Песни познания". Автор - анонимный любитель детского чтения, называющий себя "Человек эпохи Москвошвея". В #7 он с "обжигающим ужасом" читает детские загадки-считалки. Представления об архаичной мифологии (к которой эти самые детские считалки имеют непосредственное отношение) у "человека эпохи Москвошвея" самые приблизительные, ему все больше големы мнятся. И то ведь:

Анна-банна,
Нога деревянна...

В #8 тот же человек пытается разгадать "загадку дедушки Крылова". Вот "бедная Ворона, почти два столетия прилюдно теряющая сыр. Ведь сказано самим баснописцем: ей этот сыр бог послал. Выходит, по логике, бог выдал, лисица съела? Или бог дал, бог и взял? И так едва ли не в каждой басне"...


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Яна Соколова, Соколиная охота: обзор тридцать девятый, /08.09/
посвященный байкам под градусом, писателям как кактусам, двусмысленным шуткам, звукам знаков и большим переменам.
Яна Соколова, Соколиная охота: обзор тридцать восьмой, /07.09/
посвященный измученному крокодилу, чучелу, представителю отряда водных пресмыкающихся и полуживой рептилии с перемотанной скотчем пастью - это все о нем.
Яна Соколова, Соколиная охота: обзор тридцать седьмой, /06.09/
посвященный троюродным бабушкам, сгнившим пароходам, мутации хромосом, сужающейся вселенной и самой древней русской книге.
Яна Соколова, Соколиная охота: обзор тридцать шестой, /05.09/
посвященный швейцарским часам, хождению по мухам, отравленному копью, нехватке ума и любви на заднем сиденье.
Инна Булкина, Журнальное чтиво: выпуск шестой /04.09/
Зеркало русской поэзии; жук жужжал; стеклянный глаз Гомера; все прочее - мануфактура; Мамука Басаев не прав и не лев. "Арион" # 2 (2000); "Соло".
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru