Русский Журнал / Круг чтения / Периодика
www.russ.ru/krug/period/20001115.html

Попытка номер 5: десятый подход
Публикации о литературе в бумажных и сетевых СМИ

Аделаида Метелкина

Дата публикации:  15 Ноября 2000

Вразброс

Небогато сегодня материалов по моей теме. Заметка Натальи Филипповой ("Сегодня") с многообещающим заголовком "Ночь плюс литература" - вовсе не о том, о чем вы подумали, а о московских гастролях труппы Национального хореографического центра Орлеана под руководством Жозефа Наджа. Хоть балет "Полуночники" и поставлен по мотивам Кафки, этнический венгр Надж на вопрос корреспондента "Коммерсанта" Татьяны Кузнецовой ответил, как отрезал: "Для меня литература - один из источников, но не единственный". Не раскатывайте губы, дескать.

Мемориальная статья киноведа Неи Зоркой "Стойкость" ("Независимая газета") - не столько о творчестве, сколько о сознательном отказе от творчества, понятого как непростительная ошибка молодости. "Стойкость" посвящена памяти Юлия Даниэля (1925-1988); Николаю Аржаку светила карьера Абрама Терца, но Аржак предпочел загодя покончить с собой. Беседа Андрея Шарова с Петром Вайлем ("Радио Свобода"), приуроченная к 10-летию со дня смерти Довлатова, не касается реального Сергея, но лишний раз легализует глазированный миф о Сергее.

Даже "Литературная газета" на собственно литературные публикации скупится. Три обширных некролога: Владимир Глоцер пишет о Борисе Заходере, группа сударей и сударынь - о критике и редакторе А.Г.Когане, Игорь Кузнецов - о Мише Новикове. Некрологи я разбирать по косточкам не стану, у меня от них всю неделю похмелье. А.Яковлев сообщает о четвертом выпуске альманаха "Теплый Стан" (М.: ИГ "Эра"), а Л.Полухина - о Седьмых Андреевских чтениях, состоявшихся в Брянске. Впрочем, точнее было бы сказать, что и Полухина, и Яковлев о названных событиях не сообщают. Лиана Степановна рассказывает все о том, кто такой Даниил Андреев, и ничего - о проблематике прозвучавших в Брянске докладов. Александр подробно рецензирует первый выпуск "Теплого Стана" (1990) и умалчивает о содержании новейшего (2000).

Борис Колымагин поздравляет Д.А.Пригова с минувшим 60-летием. Поздравляет на полном серьезе, тщательно подбирая простые и душевные слова; в итоге этих стараний юбилейный спич оборачивается изощренным соц-артистским измывательством: "Дмитрию Александровичу исполнилось шестьдесят. Трудно в это поверить. Ведь за автором знаменитого стихотворного цикла о Милицанере давно закрепился имидж веселого, жизнерадостного молодого человека, не только бойко декларирующего (симпатичная оговорка, правда? - Ад.М.) собственные вирши, но поющего и танцующего на сцене". Лев Пирогов возмущен тем, что в шорт-лист премии "Малый Букер" не попал проект "Современная русская литература с Вячеславом Курицыным", зато попал "Вавилон" Дмитрия Кузьмина: "Для дружной сетевой братии Кузьмин - это жупел, "враг номер один", чуть ли не "вавилонская блудница". Да уж, мы тут в сети все такие дружные... водой не разольешь.

Фасадная колонка "Свой шесток". Павел Басинский анализирует место записок погибших подводников во всеобщей истории словесности ХХ века, попутно восклицая: "События вокруг "Курска" продолжают оставаться самым лакомым куском информации... Наши СМИ как с цепи сорвались..." Чердачный репортаж "Анна Ахматова на ставке сантехника". Владимир Радзишевский рассказывает, как телеоператоры снимали обшарпанную квартиру Ардовых на Большой Ордынке, 17: "Раньше им приходилось набирать такой материал в Видяеве, а теперь вот он - в Москве, под боком". Сильная аналогия, уважаемый Владимир. Лакомая.

Непосредственно же про литературу - две небольшие заметки на четырех страничищах формата А2. Алексей Варламов елейно хвалит "истинно христианскую, православную" повесть Любови Миронихиной "Анюта" ("Москва" # 9), а Лиля Панн лапидарно одобряет "серушный" рассказ Романа Сечина "Афинские ночи" ("Знамя" # 9). Такие вот, значит, у литературкинской актуальной критики нынче ориентиры.

Еще в "ЛГ" наличествуют "Рейтинг новинок октября", проза и стихи. "Рейтинг" я приведу целиком - до сетевой lgz.ru он доползет нескоро:

1. Две любви, две судьбы: Воспоминания о Блоке и Белом. - М.: ХХI век - Согласие.
2. В.А.Жуковский. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах. Том 2. - М.: Языки русской культуры.
3. Аракчеев: Свидетельства современников. - М.: Новое литературное обозрение.
4. В.М.Мокиенко, Т.Г.Никитина. Большой словарь русского жаргона. - СПб.: Норинт.
5. Иван Коневской (Ореус). Мечты и думы: Стихотворения и проза. - Томск: Водолей.
6. Густав Густавович Шпет: Архивные материалы, воспоминания, статьи. - М.: Смысл.
7. Марина Цветаева: Фотолетопись жизни поэта. - М.: Эллис Лак.
8. "Страна философов" Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. - М.: ИМЛИ РАН; Наследие.
9. Вадим Шершеневич. Стихотворения и поэмы. - СПб.: Академический проект.
10. Олег Проскурин. Литературные скандалы пушкинской эпохи. - М.: О.Г.И.

Если это экспертный список книжных хитов месяца, то я - Макс Фрай.

Под видом прозы нам предлагается глава из художественно-документальной повести "Котел, Изюм-Барвенково, 42" известного писателя-фронтовика Артема Анфиногенова: "Утро было слепящим; ветерок с околицы, низкое солнце, игравшее в лужах, вышибали слезу. "О, распелись, разгорланились", - поприветствовал Семен Константинович грачей, выходя на променад. Птахи в ответ дружно вспорхнули с расщепленной снарядом, истекавшей соком березы". В стихах Юрия Кублановского я ни бельмеса не поняла. Ответьте мне, какою логикой первое двустишие нижеприведенного станса связывается со вторым: "Я рано на высотах севера / заматереть поторопился. / Сомнабул шмель в головку клевера / уже неотторжимо впился". Кто такой "сомнабул"? Он похож на сомнамбулу или не очень? И чуть позже Юрий отвечает:

Расторопно выхватить смысл из строчки
Потрудней бывает, чем сельдь из бочки:
В каждом слове солоно, грязно, кисло,
И за всем этим - самостоянье смысла.

В "Известиях" выхватывать сельдей из бочки подрядили Евгению Пищикову. Тяжело, когда в штате крупной ежедневной газеты нет ни одного мало-мальски профессионального литрецензента. О романе Татьяны Толстой "Кысь" пишет арт-критик, а о сборнике поэта Веры Павловой "Четвертый сон" - социальный очеркист. Очеркист Пищикова первосортный, блестящий даже, тут двух мнений быть не может. Увы, сегодня Евгения явно уселась не в свою тарелку. "Павлова - практически единственный развивающийся поэт, по стихам которого совершенно ясно, что тут действительно степень интеллектуальной и жизненной агрессии, которую нельзя ни скрыть, ни симулировать, а не так чтоб в байронической позе стоять на последнем уступе века и с тонкой улыбкой вглядываться в дымный ландшафт русской поэзии - есть ли там местечко для нового дарования". Ни дать ни взять англоязычное эссе Иосифа Бродского в устном переводе Виктора Черномырдина. Но даже со стороны Черномырдина определять творческую манеру Павловой как "интеллектуальный гон" было бы не очень-то вежливо. Лирическая героиня Веры подчеркнуто феминна, а "гон" √ это состояние самцов диких копытных в брачный период. Самцов, повторяю. У самок в это время происходит течка.

Однако сильнейший момент рецензии Пищиковой - концовка. "Я хотела бы процитировать короткое стихотворение Павловой, которое не входит в книжку от Захарова, но, возможно, будет включено в последующие сборники указанного издательства указанным издателем. Трудно сказать, почему мне так нравится это стихотворение. Оно является для меня эмблемой Павловой. Многие считают, что у Павловой есть стихи мощнее. Да ведь сердцу не прикажешь... (Следует цитата. - Ад.М.) Вот под такими строчками и подписаться приятно".

Вере, не сомневаюсь, тоже приятно, что теперь ее миниатюра "В дневнике литературу мы сокращали лит-ра..." будет подписана двумя фамилиями: Павлова и Пищикова. Как "Ильф и Петров". Та самая миниатюра, которая опубликована на 89-й странице сборника "Четвертый сон" (М.: Захаров). Лежит себе там, кровоточит тихохонько. И знать не знает, что является эмблемой.