Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво: выпуск семнадцатый
Дата публикации:  28 Ноября 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Андрей Немзер уже прочел свежий, 11-й номер "Октября", потому что он традиционалист и бумажные журналы читает. И "Октябрь" - журнал традиционный, его сетевая версия запаздывает, так что мы здесь читаем 10-й "Октябрь" (чтоб не сказать - октябрьский).

"Октябрь" за номером 10 имеет сквозной исторический сюжет, однако самое ценное свое сокровище - эпохальную и многотомную книгу собственного главного редактора Анатолия Ананьева "Призвание Рюриковичей, или Тысячелетняя загадка России" - "Октябрь" не доверяет сети. "Загадка" (или "разгадка") - исключительное достояние читателей бумажного "Октября". Раскрывая "Тысячелетнюю загадку" всем пользователям интернета, я нарушу ее сакральность, чем, надо думать, усугублю все последствия многовекового хищнического нашествия. Я попытаюсь привести цитату, но с неминуемыми сокращениями, потому как там такие синтаксические бездны внутри одной фразы...

"Легенда о "призвании" - это многоярусный колпак, надетый на восточно-европейских славян, причем надетый не сразу... но спустя столетие, когда многое было забыто в народе да и среди дворцового окружения, очевидцы, которые могли либо подтвердить, либо опровергнуть великокняжеский вымысел, лежали в могилах, и когда на ниве столетнего кровавого рэкетирства... начала зарождаться у пришлых варяжских узурпаторов власти идея государственности, идея полного и безоговорочного закабаления коренного славянского люда, что и было в конце концов воплощено в жизнь и подано затем как великое благодеяние, за которое русские люди по гроб жизни должны благодарить и боготворить своих исторических наставников и спасителей". Там есть еще какие-то мифические "фараоновские новодержавники", которые красной нитью (или черной тенью) проходят через всю тысячелетнюю историю России. Сейчас они называются олигархами (по другой версии, они же скрываются под зловещей аббревиатурой НАТО), - короче говоря, все те же грабительские чужеродцы, - и правят бал свой в Кремле:

"Кремль сегодня как никогда насыщен чужеродцами, и это говорит если не обо всем, то о многом; нас снова загоняют под церковные своды, чтобы молиться иконостасным кумирам (вместо того чтобы осмотреться и действовать в своих простолюдинских интересах), в то время как олигархи (все из того же клана фараоновских новодержавников), приняв нужные для себя законы и, обворовывая страну и народ, продолжают вывозить, то есть обогащать своими капиталами зарубежные банки и торжественно (на элитных кремлевских сходках) поднимать бокалы в честь своих великих побед".

Кажись, все ясно. Кроме одного: стоило излагать эту старую и нехитрую историю на сотнях журнальных страниц, когда другим, не менее красноречивым авторам хватило бы одной полосы в соответствующей газете. Я знаю и другие места для размещения "Тысячелетней разгадки", но не скажу. А в сети не разместили потому, что сеть изобретена все теми же кровавыми рэкетирами и чужеродными фараонами в присущих им целях разграбления России.

Следующее историческое сочинение 10-го номера - совсем в другом жанре. Это история "от юродивого", называется она "Родословное древо", главный герой носит, по странному стечению, ту же фамилию, что и автор - Григорий Петров, истории как таковой там собственно не происходит, "человек божий" от истории свободен, равно как свободен от быта и смысла. Поэтому персонажи сплошь грезят и предсказывают будущее посреди чумы, холеры и растления нравов, что во все времена без разбору преследуют несчастную Россию. Род свой персонажи ведут от блаженной Ксении Петербургской. Говорить о художественных достоинствах этого сочинения я не берусь, равно как никогда не решилась бы сказать, что я думаю о стихах Ксении Некрасовой, которая здесь фигурирует в качестве одного из воплощений блаженной Ксении.

Далее - неожиданный поворот сюжета: стихи Эвелины Ракитской под названием "Священная история" с посвящением Александру Меню. Там про еврейского бога, который

...только избранных лиц посещал,
и много верблюдов он им обещал
за то, чтоб его уважали.
...
Потом наступил предназначенный срок,
пришел молодой и насмешливый бог...

Этот был похож на декабристов (sic!), он

Руками махал, и, как Чацкий, вещал,
И новую эру он всем обещал -
за то, чтобы не обижали...

Такая вот священная история глазами интеллигента-семидесятника и еврейский бог из курса русской литературы для 9-го класса...

Сюжет "Октября" между тем чудесным образом продолжается: следующее сочинение называется "Еврейский бог в Париже". Причем, мне кажется, именно в угоду журнальному сюжету оно так называется, потому что сами по себе эти воспоминания о чтении Миллера стоило бы назвать "Русский еврей в Париже". Автор - режиссер-литератор Михаил Левитин.

Далее снова следует "простолюдинская история", суть которой как раз в школьной банальности. Александр Мелихов рассказывает все, что ему удалось узнать про Вольтера и Руссо. Ровно десять страниц он это делает; попадаются, однако, свежие замечания:

"Повествовательность в поэзии сегодня вообще выглядит скучноватой, даже гениальный "Евгений Онегин" держится не столько сюжетом, сколько последовательностью лирических взрывов".

Свежий взгляд неспециалиста сулит нам множество чудных открытий, и в продолжение темы Лариса Березовчук раскрывает наконец существо поэзии, или, как она это называет, вводит для читателей "элементарнейшие координаты, которые на первых порах помогут сориентироваться в эстетико-стилистическом разнообразии, царящем в современной поэзии... Читателям... без них трудно. И мне в свое время тоже было очень непросто научиться переключать восприятие на ту или иную эстетическую систему, чтобы понять и эмоционально пережить то, что мне предлагает конкретный поэт". Так что вот она - искомая классификация в помощь начинающему читателю. Поэзия бывает такая:

Я-поэзия (это где есть лирический герой. Надо бы еще объяснить начинающему читателю, кто это такой, ну да ладно).

Контекст-поэзия. Это когда "языковая сторона стихотворений начинает играть конструирующую, а не констатирующую роль". Тут у нас с начинающим читателем возникают вопросы, мы, наверное, просто не все слова понимаем.

И еще бывает Форма-поэзия, которая "ориентирована... на новизну формальных элементов стиха и его вербальной стороны". Тоже замысловато весьма, однако что-то такое вспоминается насчет формы и содержания (мы с начинающим читателем диамат проходили на первом курсе). Примеров там, к счастью, нет никаких, зато есть еще много чего другого. Но вот беда всего, что пишет Лариса Березовчук в стихах и прозе: тоска смертная.

Завершает исторический, равно как и простолюдинский, сюжет 10-го "Октября" Владимир Березин, который в очередной раз с удовольствием разоблачает "группу Фоменко-Носовского". Тема не нова, мягко говоря, просто Березин приберег пуант на этот случай: "Каждый народ заслуживает той истории, которая его имеет". С Фоменко и Радзинским как раз понятно, а вот интересно, ознакомился ли Березин с "Тысячелетней загадкой"?

Единственная, кто не вписывается в этот стройный контекст, - Ольга Славникова со своим "Терпением бумаги", с чем ее и поздравим. Ольга Славникова пытается проникнуть в книгоиздательские стратегии, объясняя "книжные серии как зеркало книжной революции". Это знаменательно, что литераторы стали запоздало интересоваться книжной социологией и не без натуги выстраивать концепции там, где немудреные издатели просто складывают в столбик простые числа. Однако последняя идея Ольги Славниковой, кажется, любопытна; по крайней мере, она имеет прямое отношение к нашему предмету - литературному журналу т.е. Книжная серия, по мысли Славниковой, имеет шанс занять место журнального механизма, таким образом, книгоиздатели получают возможность "не хуже журналов влиять через концептуальные серии на литературный процесс".


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Аделаида Метелкина, Восемнадцатый подход /27.11/
Вразброс: Александр Агеев о Бродском, Седаковой и Никите Елисееве; интервью с Кирой Суриковой во "Времени MN", с Марией Голованивской в "НГ" и с Владимиром Максимовым в "Субботнике"; Махмут Гареев о Константине Симонове; Юлия Рахаева о черных рабах; Лев Данилкин и Ольга Кузнецова в "Афише"; Андрей Немзер об Александре Чудакове; Сергей Васильев о Марине Палей, Светлане Шенбрунн и русском Букере; Владимир Кукушкин на "Полит.ру"; Ольга Гринкруг о Гарри Поттере; Дмитрий Ольшанский о "Капитанской дочке". Бонус: экспертный список новинок от "Книжного обозрения".
Аделаида Метелкина, Семнадцатый подход /24.11/
Сюжет: Инь Грозный и сын его Ян. Вразброс: Андрей Урицкий о Людмиле Петрушевской; Лев Данилкин о Хольме ван Зайчике; программа стенда О.Г.И. на выставке Non-Fiction.
Аделаида Метелкина, Шестнадцатый подход /23.11/
Вразброс: отзывы на "Кысь" в "Общей газете"; Владимир Губайловский об Александре Еременко; Роман Арбитман о путинской пропагандистской машине; Юрий Арпишкин о Лидии Либединской и Дмитрий Ольшанский о тех, кто в лавке остался; путеводитель по "Экслибрису "НГ". Бонус: Большое жюри премии "Национальный бестселлер".
Аделаида Метелкина, Счастья - полные сандалики /22.11/
Деля принарядилась и отлынивает.
Аделаида Метелкина, Пятнадцатый подход /21.11/
Вразброс: Олег Смирнов о Михаиле Иванове; Андрей Немзер о 70-х; переписка Сергея Довлатова и Игоря Ефимова; Всеволод Бродский о "Письмах" Моцарта. Глас вопиющего: она не придет никогда, она не ездит на пароходе.
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru