Сюжет

То есть сюжета-то фактически и нет. Подобно любой книжной ярмарке (хоть буэнос-айресской, хоть даже и Франкфуртской), смотр годовых достижений интеллектуальной литературы Non-fiction # 2, что открылся вчера в московском ЦДХ, - неблагодарная тема для репортажа. Была я там, в ЦДХ, сегодня. Ну книжки по стендам расставлены; новинок немного, народу еще меньше. В конференц-зале что-то бубнят по-французски. Под надписью "Б.С.Г.-пресс" сидит одинокий Виктор Ерофеев, около него ходит кругами солидный немолодой человек (директор поименованного издательства) и громко заманивает посетителей пообщаться с русским цветком зла. Посетители чураются. Ну о чем здесь, скажите пожалуйста, писать? Фактура малоаппетитная, вялая. И вполне понятно раздражение крупного критика Андрея Немзера ("Время новостей"), которого, как желторотого стажера, отправили освещать событие, не имеющее, по большому счету, никакого отношения ни к судьбам словесности, ни к серьезной коммерции. "Когда пресс-конференция открывается с опозданием на 20 минут, а потом час слишним тебе долдонят о том, что non-fiction всех милее, всех румяней и белее, благодарно вспоминаешь ММКЯ: там Матвиенко минуты три проговорила, ленточку перерезала - и все дела". Это синдром газетчика в чистом виде; думаю, Андрей благодарен Московской международной прежде всего за то, что она давно закрылась, нескоро откроется вновь, и сочинять о ней в номер прямо сейчас, слава те гос-споди, не надо.

Обозреватели прочих доступных мне изданий, конечно, в глубине души тоже чувствуют себя полными идиотами и злятся, но на словах держат хвост пистолетом. Если Немзеру кажется, что в ассортименте и программе ярмарки практически все либо плохо, либо неэксклюзивно, то Вячеслав Курицын ("Курицын-weekly"), склоняется к тому, что все, наоборот, прекрасно; Лиза Новикова ("Коммерсантъ-Daily"), хоть и не могла вчера прочесть Андреевой статьи, вступает с ней в полемику: "Духа снобизма на non-fiction нет", - и храбро подчеркивает эту полемичность заголовком (сравните его с немзеровским); Андрей Ковалев и Юрий Арпишкин ("Время MN") настроены скорее иронически, однако эзоповская ирония имманентна стилистикам Арпишкина и Ковалева (вместе и по отдельности), так что в данном случае ее можно расценивать как сдержанный комплимент. Разумнее всех поступила Елена Дьякова из "Газеты.ру": пробежалась по регламенту, воздерживаясь не то чтоб от комментариев, но от каких-либо интеллектуальных усилий вообще. Лишь единожды Елена напрягла кору головного мозга: первым лауреатом премии Андрея Белого был-де, "помнится, Саша Соколов". Результат ожидаемый: премию Белого Саше присудили в 1981-м, а существует она с 1978-го.

Так-то вот. Много усилий - много печали. Кружится над осенней столицей ярмарочный ветер, кружится - и возвращается на ММКЯ.

Вразброс

На 7-й странице "Времени MN", рядом с ярмарочным репортажем Арпишкина и Ковалева, помещена рецензия Лидии Голуб на сборник повестей Афанасия Мамедова "Хазарский ветер" (М.: Текст). "И ты вместо обычного прогнозирования финала неожиданно для себя начинаешь реконструировать эти ставшие нечужими воспоминания, стремясь к гармоничному завершению переживания в его целостности и полноте... Ты сопереживаешь с людьми, которые..." Не могу. Пересказывать своеобразную прозу Мамедова и в принципе-то трудно, а пересказывать ее сквозь гречневую кашу во рту, как это делает г-жа Голуб, - издевательство и над писателем, и над покупателем газеты. Поверьте, я на самом деле женщина мирная, толерантная и ругаться ненавижу; однако с литературным разделом в качественной газете "Время MN" происходит настоящая катастрофа (автономные колонки Курицына и Агеева не в счет, да и те никто не удосуживается редактировать). Сообщите мне, почему у Мамедова фамилия азербайджанская, а имя русское! И сколько ему лет, 18 или 70! Не тут-то было; знай сопереживают без передыху. По полной радеют с родному людьми.

Резкий контраст этой кумоватой голубизне - внятное и содержательное сообщение Павла Спиридонова о писателе-эмигранте Владимире Жаботинском (в Москве недавно издан роман "Пятеро", а в Одессе - "Самсон Назорей"). Вменяемость Спиридонова тем поразительней, что опубликован его текст в "Газете.ру", от которой лично я ничего хорошего, кроме Ольги Гринкруг, дождаться уже не чаяла.

В "Известиях" под рубрикой "Книга недели" Александр Архангельский размышляет о сборнике Марины Палей "Long Distance, или Славянский акцент". Точнее, размышляет он вовсе не об этом сборнике; недаром заметка озаглавлена "Букеровский ланч". "Мы дали твердое обещание читателям "Известий" осветить творчество всех шести претендентов на премию "Smirnoff-Букер" 2000 года. А слово нужно держать - даже то, которое лучше было бы не давать". А по-моему, лучше взять данное слово назад, чем, опомнившись, обозревать четверых "неохваченных" фигурантов букеровского шорт-листа на пространстве оставшихся до финальной церемонии пяти газетных номеров. Уже и с Палей не особенно ловко получилось. Тезис Архангельского сводится к тому, что повесть "Ланч" (в "Славянский акцент" не поспевшая) - это роковая измена нынешней Палей себе прежней. Раньше из-под ее пера текло "нервное повествование, круто замешенное на страшных бытовых подробностях...; вкус к детали, минимум интеллектуальных обобщений, никаких тебе отставленных мизинчиков, кофейной метафизики и прогрессивной тусовки". А теперь - "единое сюжетное пространство разрушено, клочковатые фрагменты сшиты на живую (а может статься, и не очень живую) нитку, повествование как бы скользит поверх реальности, не цепляя ее подробностей".

Тезис не выдерживает критики. Уже в предыдущей книге Палей "Месторождение ветра" (СПб.: Лимбус Пресс, 1998) присутствовал новеллистический цикл "Лента Мебиуса" - сплошные интеллектуальные обобщения и отставленные мизинчики. Да и рецензируя первую книгу писательницы "Отделение пропащих" (М.: Московский рабочий, 1991), Андрей Немзер не одобрил вошедшие в нее "рассказы из синтетико-фантастической жизни". Палей всегда рассматривала реальность как повод для умозрительных манерных экзерсисов, - и в этом смысле себе беззаветно верна. Разница между "Кабирией с Обводного канала" и "Ланчем" - не в методе обработки, а в характере исходного материала. Голландская действительность куда глаже, преснее петербургской, меньше там "страшных бытовых подробностей", что поделать.

Хуже другое. Архангельский шаг за шагом воспроизводит аргументацию Марии Ремизовой ("НГ"), отрецензировавшей "Ланч" еще в мае месяце. Воспроизводит, скорей всего, по незнанию: тому, кто с утра до ночи смотрит телевизор, газеты читать некогда.

На закуску - моя четверговая отрада:

Краткий путеводитель по свежему "Экслибрису "НГ", выпуск 3

• Историки Александра и Андрей Левандовские рассказывают с "Кафедры" о том, как в русской словесности XIX века мучительно складывался положительный образ предпринимателя, но сложиться так и не успел. Где-то я что-то недавно читала на сходную тему. И это что-то было гораздо увлекательнее.
• Неаккуратный, бесцеремонный разнос "Освобожденного Франкенштейна" Брайана Олдиса от Сергея Соболева. Обидно вдвойне, ибо рядом тот же Соболев предъявляет вполне обоснованные претензии к эдиционным кондициям собр. соч. Филипа К.Дика (СПб.: Амфора). В сетевой версии "Экслибриса" блок "Фантастика" снабжен марочкой "История", а под рубрикой "Масскульт" кучкуются обзоры серьезных литературных журналов. Думаю, это сделано мне назло - чтоб составление "Путеводителя" медом не казалось.
• "Пять книг недели". Слабо до умеренного. "Мистерии Митры" Кюмона впервые изданы не в 1913, а в 1900 году.
• Ирина Каспэ вчувствыву... вчуствд... Брейк... Ирина Каспэ под микроскопом препарирует мотивную структуру "Большого Гапаля" Поль Констан. А переводчик Мария Завьялова пересказывает роман Тони Моррисон Paradise (1998) и сожалеет, что эту недюжинную книгу некому изложить по-русски. Третий год все некому и некому.
• "В Японии тоже происходят сдвиги..." Славист и критик Мицуеси Нумано - о развитии словесности в двух странах. С Мицуеси беседовал Илья Кукулин. "Люди просто не знают, куда стремится сейчас русская литература. И это характерно не только для России, это в целом судьба литературы одной отдельно взятой страны".
• Глеб Шульпяков окидывает беглым, но приметливым взглядом книжные серии "Новый русский век" екатеринбургского издательства "У-Фактория" и "Наша марка" петербургской "Амфоры".
• Авторская колонка "Исподлобья". Лев Пирогов в сто девяносто девятый раз наезжает на жюри "Малого Букера", которое не включило в шорт-лист Вячеслава Курицына и Бориса Акунина. Внутренний голос мне подсказывает, что двухсотый не залежится.