Самокритика

"Аноним 20 декабря, 2000 - 16:57: Аделаиде Метелкиной, девушке с язвительным стилем подачи материалов. Публикация романов под именем Хольм Ван Зайчик является литературной провокацией главного редактора "Книжного обозрения" А.Гаврилова. Это так называемый "литературный проект", второй в России после Акунина. По источникам, Гаврилову не дают покоя лавры "Экслибриса", раскрутившего в свое время японского писателя в Росии. Отсюда восточная специфика "автора" романа. В реальности Гулик - либо сам Гаврилов, либо кто-то из его знакомых".

Уважаемый Аноним, я не поняла, какого японского писателя раскрутил в свое время "Экслибрис" и почему вы так уверены, что Александр Гаврилов (р.1970) лично знаком с голландским дипломатом Робертом ван Гуликом (1910-1967). Зато насчет ван Зайчика я давным-давно в курсе. Роман "Дело жадного варвара" сочинен петербуржцами Вячеславом Рыбаковым и Игорем Алимовым. Думаю, приложи к нему руку редактор "КО", "Варвар" походил бы на текст, а не на крекс-пекс-фэкс.

Вразброс

В то время как я, трясясь от злости, копалась в мелкокалиберной душонке бестселлеристки Джоан ван Кролинг, Лиза Новикова ("Коммерсантъ-Daily") читала совсем другие книжки и ни капельки не вредничала, - разве лишь иногда ехидно усмехалась уголком губ. Милая девушка с чистым, незашоренным взглядом.

А больше в подведомственной мне области ничего и не происходило, пожалуй. Во всяком случае, ничего кардинально важного.

Сергей Гандлевский поместил в "Итогах" эффектное эссе о "Тристраме Шенди" с послесловием Шкловского. "Содержание этой прозы, если под содержанием понимать прибыль информации, приближается к нулевой отметке: такое нечасто могут позволить себе даже стихи. Стерн издевается над самой идеей повествования как целесообразного сообщения". Если учесть, что вышедший летом томик издательства "ИНАПРЕСС" практически повсюду раскуплен, - над этой идеей издевается не только Стерн.

Составитель прозаической антологии "Время рожать камни" Вик.Ерофеев ответил на вопросы Ольги и Александра Николаевых ("Время MN"). Ответил, судя по обилию причастных и деепричастных оборотов, не устно, а письменно. "Я бы сказал, что молодые литераторы по-монтеневски решили описать свою собственную внутреннюю структуру, и не ради привлечения новых идеологий, а для того, чтобы познать свои базовые ценности и ориентиры. Не случайно их ключевое слово - "позиционировать", то есть верно себя расставить, самоидентифицировать". А я бы сказала, что словечко "позиционировать" никакого отношения к внутренней структуре субъекта не имеет. Позиционироваться значит выбрать себе личину в той рептильной комедии дель арте, которая спокон веку называется у нас литпроцессом, и, выбрав, не снимать ее никогда, даже если (особенно если) личина просит кирпича; кому-кому, а Виктору Владимировичу сия технология хорошо известна.

Вышел предпоследний во втором тысячелетии номер "Литературной газеты". Хоть он и позиционирован как сдвоенный, глазу там отдохнуть практически не на чем, обновится сайт "ЛГ" - убедитесь. Мучительно стыдно читать неряшливые стихи Константина Ваншенкина про террор, телевизор, Шенье и Гумилева; бесформенный рассказ "среднего русского" (редакционная рекомендация) Станислава Радкевича про Таиланд; беззастенчиво кумовскую рецензию Юрия Полякова на книгу Андрея Дементьева. Или вот - Дмитрий Храповицкий о сборнике "Звезда Вифлеема: Свет православия в русской поэзии" (изд-во "Воскресенье"; составитель Игорь Шкляревский): "Такие книги издаются с большой любовью, несуетно... Имена авторов на шмуцтитуле - Пастернака, Лермонтова, Бунина, Ходасевича, Цветаевой, Майкова, Набокова, Григорьева, Рубцова, Георгия Иванова, Блока, Есенина, Тютчева, Вениамина Блаженных, Случевского, Лиснянской, Чухонцева, Баратынского, Кушнера, Мандельштама, Волошина, Гумилева, Ахматовой, Пушкина - не разделяют века и пьедесталы... Бумага офсетная, плотная и белая, но не глянцевая. Поэзии и молитве глянец не нужен. Имена выдающихся поэтов стоят под стихами - составитель отдал дань традиции прошлого века..." Тут Храповицкий явно замешкался: вроде бы все, что мог, описал, а проплаченный строкаж не исчерпан. Как же быть? Ага, эврика: "Книга открывается стихотворением Бориса Пастернака "Рождественская звезда". Приведем четыре строки (приводятся четыре строки. - Ад.М.)... Сила и точность. Автор в том самом времени предвестья Рождества. Так все и происходило". Уф-ф, теперь можно переходить к главному: "Чтобы такая книга вышла, понадобилось участие душевно тонкого мецената, имя которого обозначена на первых страницах: Владимир Эдуардович Двоскин. Не думаю, что книга принесет коммерческую прибыль. Благое дело к вечности ближе". Благое дело - к вечности, а своя джинсовая рубашка - к телу. Жуть с ружьем.

От полного позора "Литературку" спасают два с половиной материала. Половина - это первая часть рецензии Павла Басинского на "Пиночета" Бориса Екимова (М.: Вагриус), где говорится про картины природы и про то, что "критические статьи о прозе... Екимова... читать, как правило, скучно, неинтересно". А вот начиная со слов "Екимов печатает своего "Пиночета" примерно за год до победы на выборах Путина" становится и впрямь скучно - до побе... пардон, до зевоты.

Комментарий Валерия Шубинского к итогам премии Андрея Белого и статью Льва Пирогова о букероносном "Взятии Измаила" пересказывать не буду - обязательно загрузите их на экран, едва сумеете. Замечу лишь, что впервые перед нами образчик пироговской продукции, который демонстрирует нешапочное знакомство автора с анализируемым текстом. Раньше-то я думала, что Пирогов не читатель, Пирогов писатель. Ошибалась, однако.

Да, еще касательно Пирогова. В последние две недели на какой рунетовский сайт ни сунешься - повсюду прокуренными голосами дискутируют о задачах современной критики. Многословно так дискутируют, занудно. Где, значит, критику самое место: спереди критикуемого произведения, сзади или сбоку. А я считаю - дело не в позиции, а в половой принадлежности. Зачем далеко ходить: вчера Олег Дарк написал в РЖ о романе Майкла Каннингема "Дом на краю света", - неудачно написал, путано и сбивчиво, а наверняка ведь хотел как лучше. А рядом - рецензия Ирины Каспэ на ту же книгу, тонкая, энергичная, остроумная. А сегодня в "Газете.ру" - рецензия Ольги Гринкруг на ту же книгу, еще тоньше и остроумнее - хотя куда уж еще-то, казалось бы. Сравнивайте и соображайте; факты - упрямая вещь.

Или возьмите Наталью Игрунову, которая обозревает в "Известиях" содержание толстых журналов. Неблагодарный жанр, хуже не придумаешь, Наталья же грациозна как лань. "Роман Анатолия Королева "Змея в зеркале, которое спрятано на дне корзинки с гостинцами, какую несет в руке Красная Шапочка, бегущая через лес по волчьей тропе", написанный "в тоске по недостижимому совершенству". Совершенство должно возникнуть из столкновения мифологии античной и христианской. Скромный дар писателя-постмодерниста читателю-интеллектуалу". Аннотация чуть ли не короче названия романа - а ведь все, что требовалось, и о "Змее...", и о Королеве в ней сказано.

Или ту же Лизу Новикову возьмите. Нет, г-да, воля ваша, а современный критик должен быть барышней, и все тут. Желательно - кисейной.