Вчера большая премия им. Аполлона Григорьева была присуждена поэтическому сборнику Веры Павловой "Четвертый сон" (М.: Захаров, 2000).

Примерно на треть эта книжка - "избранное"; в нее вошли многие ранее публиковавшиеся тексты. Многие, но не все. Нет, например, такого:

Воздух ноздрями пряла,
плотно клубок наматывала,
строк полотно ткала
Ахматова.

Легкие утяжелив,
их силками расставила
птичий встречать прилив
Цветаева.

Ради соитья лексем
в ласке русалкой плавала
и уплывала совсем
Павлова.

Зато есть - такое (новое):

Елены Шварц костлявы пескари.
Светланы Кековой пластины хека -
январский мрамор. На исходе века
нас мало, нас, быть может, трое. Три
дороги, карты, грации, сестры,
колдуньи, мойры, буквы, ипостаси...

Шварц - питерская поэтесса; Кекова - саратовская. Обе - лауреатки престижных литературных наград, премии Андрея Белого и "аполлонгригорьевки" соответственно. Чего про Ахматову и Цветаеву, увы, не скажешь.

Вот и Андрей Немзер, автор наиболее на данный момент развернутого комментария к премиальным итогам, этих фамилий не упоминает. А Кекову и Шварц - да: в длинном перечне представительниц "женской составляющей русской словесности"; Верина победа - это-де и их общая победа, "двойной праздник", pars pro toto. Вовремя, выходит, Павлова одумалась: едва перестала подпихивать локтями бессмертных и позиционировалась в текущем литпроцессе по трезвомысленному признаку м/ж, - ее и поощрили. Выпьем же, как говорится, за виновницу торжества и за всех присутствующих здесь дам.

Я бы выпила (я за идеалы политкорректности и на плаху пойду), кабы не сомневалась, что настоящий герой дня - именно дама. Боюсь, истинного лауреата "григорьевки" с женщиной можно спутать разве лишь после сто пятнадцатого тоста. Да и то если он, лауреат, предварительно сбреет усы.

"Говорилось об инерционности нынешних стихов, превращении необузданного одинокого поэта в "литературную гранд-даму" и даже о "коммерциализации", - пишет Немзер. - Особо виноватили Павлову за то, что она посмела издаться у "Захарова"... Полагаю: сколько бы скверных (с чьей-либо точки зрения) книг "Захаров" ни выпустил, это не превращает его продукцию в однородную массу. Чтобы видеть в "Четвертом сне" лишь "издательский проект" и не видеть ясной авторской воли (отбор текстов, выверенность композиции, не говоря уж о "стихах как таковых"), нужна особая оптика. По-моему, раздраженная... Дозвольте уж нам любить и новую Павлову..."

"Говорилось", "виноватили" - это все о вашей покорной слуге (во множественном числе почему-то). Правда, Веру я как раз не попрекала; Вера тут - фигура страдательная. Чтобы в этом убедиться, не нужно никакой "особой оптики", нужно простое эмпирическое знание: и в "Небесном животном", и во "Втором языке", и в "Четвертом сне" Павловой принадлежат только "стихи как таковые", а "отбор текстов" и "выверенность композиции" - целиком на совести составителя; этим-то уникальным свойством данный конкретный автор и выделяется из "однородной массы". Такой уж Вера галатейный поэт. Тысячеликий, сверхплодовитый, - и оттого концептуально податливый.

Предположим, Немзер не знаком с теми интервью, где Игорь Валентинович хвалится, что составил "Четвертый сон" собственноручно, - так все равно ведь сквозь всякую страницу сборника просвечивает захаровская жеманно-пошлая, ханжески-лебезливая физиономия. Желаете ее любить? Любите на здоровье, я в вас камень не брошу; политкорректность - мой рулевой.

Похоже, эти гендерные квипрокво - точечное проявление масштабных флуктуаций в ноосфере. К концу зимы часто выдаются такие неделя или две: перед глазами граждан колышется сизое марево, шкалят датчики, важные документы испаряются из запертых секретеров, невозможно пройти по ровному месту, не споткнувшись, и сочинить текст, ничего не переврав. То ли экзистенциальная усталость, то ли банальный авитаминоз. Остается расслабиться, фиксировать неприятности по мере их поступления, пощипывать себя за бедро и уповать на блицкриг весны.

• Книжка Александра Етоева "Бегство в Египет" (СПб.: Амфора, 2001, серия "Наша марка"), предисловие Андрея Лазарчука: "...Помните культовый фильм "Бегущий по лезвию бритвы", снятый Ридли Стоуном по не менее культовому роману Филипа Дика "Мечтают ли андроиды об электроовцах?"..."
• Колонка аннотаций Вячеслава Курицына ("Время MN"): "В большинстве романов Стивена Кинга действуют писатели..."
• Рецензия Дмитрия Ольшанского ("Сегодня") на "Горстку людей" Анны Вяземски (М.: Текст, 2001): "Все происходящее в романе напоминает американский фильм "Евгений Онегин"..."
• Эссе Дениса Горелова ("Известия") "Вам и не снилось": "Повесть Галины Щербаковой в 9-м номере "Юности" за 1979 год называлась "Роман и Юлька"..."

Просто внимательно смотрите на экран и сверяйтесь с собственной эрудицией. Нашедшему пять ляпов - сладкий приз: интервью Алины Рябоволовой с Тимуром Кибировым в еженедельнике "iностранец": "...Я бы хотел... Я бы хотел получать большую пенсию... Не знаю, как кто. Но работать я не люблю... Что же касается неточности... Мне просто нужно, чтоб так было, и я могу вам сказать, для чего - для ощущения этой вот легкости, нелитературности, ненапыщенности... ну, чтоб болтовня была". Единственный, кто честно сознался.