Ссылки

В субботу в Петербурге скончался литератор и общественный деятель Виктор Кривулин. Самый содержательный из доступных на данный момент некрологов - здесь.

В четверг в московской ВГБИЛ им. Рудомино состоялся японо-российский литкругстол. За Россию представительствовали Григорий Чхартишвили, Владимир Сорокин, Татьяна Толстая и Борис Акунин. Был аншлаг. Вот впечатления некой слушательницы, опубликованные на популярном персональном сайте, а вот - репортаж другой слушательницы, который напечатан в авторитетной газете. Обратите внимание на нестыковки. Вдобавок бумажная девушка убеждена, что имя известного романиста Оэ Кэндзабуро происходит от кавказского слова "киндза".

Развлекательный сетевой ресурс подводит итоги IV национальной выставки-ярмарки "Книги России" (Москва, ВВЦ). Фамилий и событий перечислено так много, что они с трудом умещаются в отдельно взятом мозгу.

Лауреат гранта "Триумф" W многословно разбирает свежеизданный роман Владимира Орлова ("Альтист Данилов") "Бубновый валет". Все вроде по делу, за исключением одного: непонятно, зачем в принципе обозревать подобную ерунду в рейтинговой онлайновой газете; из пушек по воробьям.

Г-жа Х (бумага) энергично оптимизирует "Недвижимость" Андрея Волоса, а г-жа Y (сеть) пробует отыскать хоть какие-то достоинства в хлябях прозаической баллады Ника Кейва, перепетой Ильей Кормильцевым на русский народный лад.

В тонкой ежедневной газете - рутинный понедельничный обзор книжных новинок от ее штатного критика Z. Аннотируются "Борис Пастернак" Натальи Ивановой (СПб.: БЛИЦ), "Порядок слов" Сергея Гандлевского (Екатеринбург: У-Фактория), "Человек из Назарета" Энтони Берджесса (М.: Текст). Спокойная, приглушенная натура; неброско-находчивый, в меру экспрессивный графический штрих.

Зато книжный блок в последнем номере глянцевого entertainment guide, выполненный элитарным рецензентом A, - коллекционная живопись фламандского разбора; я ни капельки не иронизирую. Хвалить куда тяжелей, чем придираться, так что буду кратка: по-моему, А на сей раз сработал идеально. Например, о "Низшем пилотаже" Баяна Ширянова (М.: Ad Marginem) я ничего лучше нынешней заметки не читала, да и вряд ли прочту. Столь же убедительны и стилистически блестящи миниатюры А о "Дэниеле Мартине" Джона Фаулза (в двух частях), о "Голодной дороге" Бена Окри (СПб.: Амфора) и об "Оправдании" Дмитрия Быкова (М.: Вагриус). В последнем случае А едва ли не чересчур тонок: "Крупную вещь Быков дал впервые". В романе архаичным словечком "дал" щеголяет персонаж по фамилии Эренбург, а персонаж по фамилии Бабель саркастически комментирует: "Выражения типа "дать" или даже "дать вещь" остались от конструктивистов: тот же производственный подход, делатели вещей, дежурная просьба о включении литературы в пятилетний план, чтобы потом отчитаться..."

Спайки

Месяц назад я докладывала вам, что считаю невозможным непредвзятое критическое высказывание об "Акварели для Матадора" Вячеслава Курицына. "Оправдание", на мой взгляд, - еще более запущенный казус.

Роман Дмитрия Быкова задуман и выполнен под явным влиянием философской фантастики Михаила Успенского и Андрея Лазарчука ("Посмотри в глаза чудовищ", "Гиперборейская чума"). Это, конечно, не эпигонство (Быков лиричнее Лазарчука и, в отличие от Успенского, абсолютно лишен чувства юмора), но неприкрытое, восторженное ученичество. На всех уровнях - от сюжетного до речевого. Движитель фабулы - смелая конспирологическая гипотеза, проливающая неожиданный свет на трагические периоды отечественной истории (я читала "Оправдание" лишь до половины; догадываюсь, что под конец гипотеза будет дезавуирована; впрочем, в системном плане это ничего не меняет). А то, что А называет "языком позднесоветской литературы... чуть пряной осенней прозой, уже подмерзшей, почти "никакой", предчувствующей смерть и забвение", - общее место современной доброкачественной сайенс-фикшн; помимо Лазарчука и Успенского, в этой поэтике работают Марина и Сергей Дяченко, Вячеслав Рыбаков... всех не перечислишь; А просто мало знаком с "одиозно"-масскультовыми жанрами - иначе не стал бы кивать здесь на Битова и Трифонова. Словом, "Оправдание" хорошо прижилось бы в соответствующей серии издательства "АСТ" или "Азбука", с чьих обложек глядят на покупателя мрачные колдуны и фигуристые гурии.

Дмитрий Быков, однако, отдал рукопись не в "АСТ" и не в "Азбуку", а - синхронно - в главный толстый журнал "Новый мир" и в редакцию престижной и чопорной "серой" серии "Вагриуса". "Новый мир" же и "Вагриус" роман опубликовали. Таким способом автор и издатели как бы сообщают граду и миру: "Оправдание" должно быть оценено по гамбургскому счету, без скидок на что бы то ни было, в частности и на "низкий" жанр.

Вот, пожалуйста, я оценила по гамбургскому. Сказала то, что думаю об "Оправдании" Дмитрия Быкова. А толку? Толку - пшик, ибо веры мне нет. Ведь известно, что я служу под началом Бориса Кузьминского, и известно, что в глазах критика и журналиста Быкова Кузьминский - воплощение вселенского зла, олицетворение всего того, что мешает словесности нормально развиваться; Быков сам печатно заявляет об этом при каждой оказии. Я могу хоть пятнадцать тельняшек на груди разорвать - никто не поверит, что мое впечатление искренне и непредвзято.

Идем дальше. Быков человек активный, сверхработоспособный, широко обсуждаемый в литературных кругах. И многие потенциальные рецензенты "Оправдания" относятся к нему иронически. "Дмитрий Быков - ...самовлюбленное чмо... Я против Быкова, потому что он тупой бездарный осел". Поверьте, не один Лев Пирогов так думает. Следовательно, грядущие мнения Пирогова и его единомышленников по данному (исключительно по данному!) вопросу тоже окажутся предвзятыми: не удовлетворяющими гамбургским кондициям. Не станем их учитывать? Но опять-таки: откуда возьмется объективность, если какие-то мнения заведомо будут сброшены со счетов?

Что делать в этой абсурдной ситуации, я не знаю. Зато отлично понимаю, кто инициатор абсурда. Не Елена Шубина ("Вагриус"), не Андрей Василевский и Ирина Роднянская ("Новый мир"). Виноват автор романа - виноват уж тем, что не подписал свой образцово заурядный, не имеющий ни особых достоинств, ни особых недостатков опус псевдонимом (кабы "Оправдание" оказалось шедевром, прорывом или фиаско, провалом - расклад был бы совсем иной; но ведь не оказалось же). Вроде бы поднял забрало, открыл карты - а на поверку припрятал джокера в рукаве. Бессознательно, конечно, припрятал, инстинктивно обезопасил себя: наивное тщеславие парализует совесть и развивает нутряную хитрость. Вы покамест не успели прочесть "Оправдание" целиком, г-да критики? Можете не дочитывать, пустые хлопоты, что в лоб что по лбу. Вы еще не сформулировали вердикта, а Быков уже оправдался. Колода еще не тасована - а он уже выиграл кон.

• Lента 4