Bсюду - толки об одном и том же, об одних и тех же. Сюжетообразующих "книг сезона" оказалось гораздо меньше, чем полагается ступенечек-перекладин домашней белке, уважающей масштабы собственной несвободы. "Монах" - "Арлекин" - "Оправдание" - "Пионерка"... "Арлекин" - "Пионерка" - "Монах" - "Оправдание"...

Вчера Всеволод Бродский ("Вести.ру") написал, что "Акунин - литературный проект и способ увеселения автора, утомленного многолетней филологией. Юзефович - просто хорошая литература, не имеющая никакого отношения к издательским проектам", и что сыщик Фандорин - "совершеннейший... буратино", а сыщик Путилин - "вполне... состоявшийся господин". Елена Иваницкая ("Экслибрис "НГ") вчера же доказывала, что "Путилин получился живым и убедительным", и цитировала "вагриусовского" директора по спецпроектам Виталия Бабенко, призывающего "не концентрироваться на слове "серия". Правильные, золотые соображения; но сколько раз они уже были высказаны в связи с "Костюмом Арлекина" - и сколько раз еще будут на голубом глазу перефразированы вновь прибывающими рецензентами? Или вот на одной с Иваницкой странице Владимир Березин, точно с Луны сверзясь, браво обнаруживает в "Пелагии и Черном Монахе" твинпиксовские (╘ Лев Данилкин), достоевские и чеховские аллюзии да вяло мусолит "Голую пионерку" М.Кононова: "Эта книга, как ни удивительно, - честный роман о войне...". Удивительно как раз другое: та беззастенчивая легкость, с которой владимиры березины аппроприируют наблюдения и концепции более расторопных коллег. Подумаешь, тоже работа, - беспечное это житье: подслушать у Немзера что-то и выдать шутя за свое.

В.Б., 05.04.: "И вот летит голая пионерка над большой мясорубкой, болтаются на ее ноге трусы со рваной резинкой, а все же тот, кто за этой странной летающей девой в прорыв бежит, тот живым из боя выйдет".

А.Н., 30.03.: "Не лети в день прорыва блокады перед бегущими в атаку голая пионерка с белым флагом ("то ли юбка разорванная, то ли трусы футбольные"), полегли бы в непролазном снегу все, кто сейчас вспоминает минувшие дни".

Только не уверяйте меня, что это - случайное интонационное совпадение. Это - поветрие. Чума. Никто никому не указ. Публикации родственных изданий нерелевантны; поставить сетевую гиперссылку, признаться, что читаешь какие-либо бумажные газеты помимо той, в чьем штате служишь, - моветон.

Вот и обокраденный Березиным Андрей Немзер ("Время новостей"), боюсь, подхватил бубонную бациллу. В его сегодняшней рецензии на роман Дмитрия Быкова есть целый ряд вопросительных и полувопросительных конструкций, которые автор намеренно оставляет без ответа, точно колеблясь, не желая выносить однозначный приговор. Увы, сей почтенный риторический прием в данном случае выглядит странно. Потому что позавчера газета-тезка "Времени новостей", "Время MN", напечатала большое интервью самого Д.Быкова, и в этом интервью наличествуют ответы на все вопросы, которые смущают Немзера. "Проверка на вшивость" - называется Андреева статья. "Большая проверка" - озаглавлено быковское интервью. (Только не уверяйте меня...)

А.Н., 6.04.: "Мало того, что "идея" (параисторическая гипотеза героя романа, безумца Рогова. - Ад.М.) подпитывается личностями... - в дело идут мощные "модные" приманки: ностальгия по советчине (любовное описание вещей сталинской поры), презрение к безвольной современности, культ силы и "союза избранников", фэнтезийный тип повествования... Всего этого у нас в словесности и кинематографе много. И не всегда это плохо".

Д.Б., 4.04.: "Ну да, к сожалению, в процессе писания выявилось, что имперские построения убедительнее, чем им противоположные. Сталинский ампир представлен в романе гораздо соблазнительнее нынешней жизни... Может, это и хорошо".

А.Н., 6.04.: "Для безумного Рогова право на "обычную жизнь" имеет только гений. И только гений из "чистых" (в романе - Бабель. - Ад.М.) способен "направить" не побывавших в аду слабаков... Вопрос в том, пародирует Быков сию "идею" или поддерживает?.. Умный писатель балансирует на гребне волны, которая может его и опрокинуть".

Д.Б., 4.04.: "Любое искусство по сути своей тоталитарно и не может быть иным... Мысль "Оправдания", что репрессии имели целью формирование нового типа людей, представляется мне не такой уж крамольной. А литературно - даже продуктивной... Сейчас, грубо говоря, мы живем во времена потакания человеку. Мы забыли, что бывают великие надличные ценности... Я очень надеюсь, что написал не фантастический роман. Да, версия возникает в больном мозгу героя. Но все, что наталкивает его на эту версию, вполне реальные факты. Вплоть до звонка Бабеля в 48-м году... Почему бы ему было и не вернуться?.."

Добавлю: тезис о "больном мозге" Рогова в "Оправдании" декларативен, поэтикой текста не доказан (не считать же, в самом деле, эстетическим доказательством упоминание о свихнувшейся роговской бабушке). Немзер, кстати, вообще никак (ни положительно, ни отрицательно) не оценивает стилистику рецензируемого романа, ограничиваясь ранжировкой потенциальной аудитории:

"...Это все (истинный, мифоборческий пафос Быкова. - Ад.М.) про (для) разумного читателя. А для иного? Не скажу - "глупого". Скажу - "не приученного думать", "душевно неразвитого"... "приверженного стереотипам масскульта и эзотерики"... Описанный выше читатель очень любит смысловые "мерцания". И трактует их всегда "в свою пользу". Вот и решит: что-то было. Подумаешь, автор мораль присобачил! "Начинка" привлекательнее. И убедительнее. А финальный кульбит - для проходимости. Чтоб сопливые гуманисты не дергались".

И на это Быков ответил загодя - хоть и несимметрично, но с феерической прямотой:

"Некоторые люди, говоря о романе, приписывают мне ницшеанство. В части определения Ницше, что человек - это усилие быть человеком, что человек - это то, что должно быть преодолено, это так... Все мы, кто интересен друг другу, занимаемся только тем, что выдавливаем из себя человека, свою биологическую трусость и ограниченность. Это мне более симпатично, нежели либеральное потакание себе.

- Почему ты это называешь либеральным? (Вопрос интервьюера Игоря Шевелева. - Ад.М.)

- Потому что это гуманистическая, гуманитарная традиция снисходительности к человеку".

Распутывать хитросплетения конспиративно-асинхронного разговора Быкова с Немзером можно еще долго. Однако смысла этой переклички сквозь вату не уяснишь до конца, если не догадаешься, что на самом деле перед тобою не диа-, а полилог. Ну, по крайней мере триа-.

Прежде чем нарисоваться в сегодняшней заметке из "Времени новостей", размашистый портрет "любящего смысловые "мерцания", "приверженного стереотипам масскульта и эзотерики" читателя-антагониста возник на страницах статьи Ирины Роднянской "Гамбургский ежик в тумане" ("Новый мир", 2001, # 3).

"Это основательные, обеспеченные, продуктивные люди, для которых натренированность ума, цивилизованность вкуса, эрудированность в рамках классического минимума так же желанны, как здоровая пища, достойная одежда и занятия в фитнес-центрах. Компьютеры в их черепных коробках не должны отключаться, иначе нейронная начинка (ощутите степень сарказма. - Ад.М.) понесет ущерб. Но бодрая готовность к безотказному функционированию плохо совместима с разными там метафизическими запинками вроде вопросов жизни и смерти. Хотя отлично совмещается с любопытством к таинственному и чудесному, развеивающему скуку, не навевая тревоги. На этих людях, как их ни назови, держится новый мировой порядок - доколе держится. И за искусством, им соответствующим, завтрашний день - доколе не наступит послезавтра (выделено мной. - Ад.М.).

Это ради них сюжеты основываются не на сырой жизни, а на книгах, уже "пройденных" в колледжах, гимназиях и университетах. Это ради них творятся воображаемые миры с магической подкладкой, сотканной из сокровенных учений всех времен и народов, а между тем задевающие не больше, чем еженедельный астрологический прогноз. Это ради них горе, ужас, аномалия, ад обращаются в пряность... сервируются с изысканностью и пышностью, чтобы притупленные сверхраздражителями нервы не дрогнули при встрече с человеческим несчастьем "по жизни". Это ради них поддерживается тот стилистический уровень, который позволяет чувствовать себя ценителем прекрасного, не задумываясь, что же такое красота и страшная ли она сила".

Во вторник Андрей Немзер назвал статью про ежика "пораженческой", а нынче Александр Агеев с ним, можно сказать, согласился. А я вот не согласна. Паническая - да. Напоенная отвращением и ненавистью к чуждой ментальной тактике - да. Но не пораженческая. Напротив: энергично-наступательная, стратегически агрессивная. Недаром "Ежик" помещен в той же "новомировской" книжке, что и начало "Оправдания" Дмитрия Быкова - рыцаря тоталитарного искусства, истребителя всей и всяческой либеральщины. "Чтоб сопливые гуманисты не дергались", - очень удачная немзеровская формула. Только это формула-бумеранг.

Ирония ситуации в том, что послезавтра, чаемое Роднянской, судя по всему, опережает календарные графики. Быковский Бабель вернулся до срока - строить слюнтяев и выметать отбросы. Он, Бабель, уже приступил к изъятию из широкой продажи горя, ужаса, аномалии и ада, обращенных в пряность и сервированных с изысканностью и пышностью. Прочь из храма, сквернавцы; так филоложствуют каленым железом.

Забавно: я не поклонница музыковедческих исследований на темы русского фольклора, а садомазохистская начинка "Оправдания" импонирует моей извращенной натуре, сложившейся и закостеневшей в конце 70-х. Но текущее послезавтра - верба-хлест, бей до слез - мне отчетливо не по вкусу. Не спят, не помнят, не торгуют... С наступающим воскресеньицем вас.