Этично ли писать о журнале, где ты сам только что напечатался?

Думаю, что неэтично было бы писать неуважительно, в остальном же надо просто оставаться независимым в суждениях. Впрочем, Курицын пишет неуважительно обо всех - это элемент его фирменного стиля, а Кузьминский, напротив того, всегда пишет уважительно обо всем, даже если по сути - разгромно, и это тоже его авторский стиль. Так что не будем путать соблюдение приличий со свободой в оценках.

1. Новый стиль

Мне уже случалось писать об "НЗ", отчасти подводя итоги предыдущего этапа деятельности журнала. В нынешнем году журнал, сохранив то, что в русской критике когда-то называлось "направление", сменил стилистику и уточнил свои задачи с помощью подзаголовка: отныне содержание журнала - это не "очерки нравов культурного сообщества", а "дебаты о политике и культуре".

В обсуждаемом выпуске журнал, как мне представляется, вполне "развернулся" именно в этом качестве, чем и подтвердил задуманный новый модус существования. К тому же, "НЗ" обрел весьма жесткую структуру - материалы четко сгруппированы в тематические блоки. Под стать этой жесткости и новый макет (художники Д.Черногаев, А.Бондаренко): мне он показался чрезмерно агрессивным, но молодежи нравится.

Открывает номер текст, написанный в академической тональности - это фрагмент из пока малоизвестной у нас книги Ф.Фукуямы "Доверие" (1995), которую под рубрикой "Либеральное наследие" представляет А.Эткинд.

"Ударные" блоки содержат статьи по самым острым, самым актуальным проблемам. А именно: тема 1 - "Чечня и либеральная идея"; тема 2 - "Правда о Пиночете"; тема 3 - "90-е - Новая культура и новая культурология" (здесь собраны работы молодых гуманитариев - выпускников Института европейских культур при РГГУ, - освещающие проблемы и конфликты отечественной культуры).

В журнале есть еще авторские разделы, задуманные как постоянные - это "страницы" Алексея Левинсона и "страницы" Андрея Зорина. Кроме того, в том же номере - статья недавно ушедшего от нас Виктора Кривулина о "холодной войне"; большая работа Татьяны Чередниченко о современной музыке вообще и о композиторе Александре Бакши в частности, а еще - пронзительный текст Анатолия Шикмана о механизмах работы нашего российского "молоха". В конце номера - рецензии на новые книги.

2. Правда о Чили

Я начну с этих материалов - но не потому, что знать правду о Чили мне важнее, нежели знать правду о Чечне, а потому, что именно эти материалы в наибольшей мере соответствуют задаче "пробуждающего прогноза".

Пробуждающий прогноз направлен на решение вопроса: для какого настоящего я хочу жить и каким может оказаться мир в ближайшем будущем. По очевидным причинам представления о "чилийском чуде" и благотворной диктатуре Пиночета имеют к нашей с вами сегодняшней и завтрашней жизни самое прямое отношение.

Важно помнить, что феномен Пиночета всегда был не просто темой застольных разговоров о "сильной руке", но плодом размышлений вполне серьезных людей (отнюдь не моральных уродов) о конкретном типе диктатора, который был бы нужен современной России. В тривиальном варианте "наш" миф о Пиночете звучит примерно так (я почти дословно передаю слова одного осведомленного непубличного деятеля, который, в период своей особой приближенности к "сферам", неоднократно бывал в Чили) : "Ну, положил он там пару тысяч противников, - а вы как хотели? Зато получилась образцовая и процветающая страна, а у нас что?"

А у нас вот что. Влиятельный экономист и политик, обаятельный человек Виталий Аркадьевич Найшуль сегодня занимает гораздо более радикальную позицию, чем некогда - мой собеседник ("НЗ" дает перепечатку недавнего интервью Найшуля журналу "Новое время"). Вот резюме: "Но моральный выбор чилийской элиты мне глубоко симпатичен, и я бы добавил, что я по нему тоскую".

"Но" здесь возникает из-за того, что Найшуль согласился с интервьюером С.Шелиным : твердость и определенность морального выбора не есть критерий самого выбора, - Гитлер-то уж точно был тверд. Проблему цены чилийских реформ, количества убитых и замученных Найшуль просто обходит, да и в целом на любые вопросы он отвечает сугубо по касательной. Диалогом это интервью назвать трудно.

Впрочем, это, простите, семечки. Подлинный вес интервью Найшуля обретает как реплика в споре, то есть в контексте : в "НЗ" оно помещено после яркой и резкой статьи А.Тарасова "Хватит врать о Пиночете! (правда о Чили)". Помимо документальных данных о масштабах зверств и жертвах диктатуры, о чем, вообще говоря, мы более или менее знаем, Тарасов приводит поражающие неспециалистов свидетельства.

А именно: в Чили вообще не было никакого экономического чуда! Пиночет не создал средний класс, а уничтожил его. И т.д. - подробно и жутко.

Подчеркиваю - все это данные, поражающие неспециалистов. Ибо, как оказалось, профессионалы, хоть бы они занимались вовсе не Латинской Америкой, а, скажем, Центральной Азией или Южной Африкой, это давно знают.

Вот тут и возникает некий стереоэффект: если все специалисты знают, то что я должна думать о Виталии Аркадьевиче? Что в книгах, статьях и интервью он говорит "для овец"? Тогда, может быть, и другие наши яркие, молодые и образованные лидеры (nomina sunt odiosa) вслух говорят тоже "для овец"? Ведь Александр Тарасов, чай, не в ФСБ работает - он пользовался открытыми источниками, и стимулом для написания статьи для него был "всего лишь" лживый телефильм о Чили, показанный по НТВ.

3. В начале какого пути мы находимся?

Отчасти на эти вопросы отвечают статьи Виктора Заславского, Льва Гудкова и Сони Марголиной, посвященные не столько чеченской проблеме, но в большей мере - состоянию умов и душ в российском обществе.

Статья Гудкова, собственно, была доступна в сетевом варианте НЗ-6 за прошлый год. Но републикация ее вместе с ответом Марголиной создает накал дебатов - подлинных, а не эффектно заявленных как жанр.

Как всегда, Гудков пишет резко, страстно, монологично - сохраняя тональность, которую сам охарактеризовал однажды как раздражение (см. его статью в НЛО-22 "Заметки раздраженного человека со стороны" на куда более "спокойную" тему - об изучении массовой литературы).

Погружаясь в текст Гудкова, ощущаешь прямо-таки кожей, что прошлое - ужасно, настоящее - невыносимо, будущее - непредсказуемо. Отчасти так оно и есть. Но все-таки - отчасти. Два момента побуждают меня не во всем согласиться с Львом Дмитриевичем - обвинения и самообвинения в эйфории перестроечных лет, и вес, который при обсуждении политических проблем он придает "антропологии совка".

В оценках настроений и усилий - в том числе самого Л.Гудкова и его коллег по ВЦИОМ - я склонна присоединиться к Соне Марголиной - для радости от возможности наконец дышать полной грудью и действовать, а не только говорить, у всех нас в течение, по крайней мере, десяти лет были серьезные основания. А эйфорией все-таки принято называть эмоциональный подъем, не имеющий под собой достаточных объективных оснований, то есть неоправданный оптимизм и завышенную оценку как собственных сил, так и обстоятельств, в которых они могут проявиться.

Не будь этого подъема и надежд, не было бы... да ничего бы не было! Невозможны были бы и публикации в "Мониторинге общественного мнения", где Гудков и его коллеги обобщают полевые исследования ВЦИОМ. Не говор уже о самих этих исследованиях. (Я-то помню еще эпоху Руткевича и полуподпольные семинары Ю.Н.Левады).

Благодаря тем, кто надеялся (тогда - неоправданно!), мы все-таки реально живем в другом обществе - пишем, спорим, издаем, путешествуем.

Тем временем подросло поколение, для которого все это вовсе не завоевания, а данность. Так и слава Богу! Но часть молодых людей. несомненно, пришла "плюнуть на ваши (т.е. наши) могилы" - а вот это уже тяжко. Интересно, в какой мере они понимают перспективы социума, члены которого озабочены тем, чтобы плюнуть как можно смачнее туда, где более всего венков...

Марголина давно живет в Германии, и, быть может, поэтому у нее меньше страсти и прежде всего - нет рессантимента. Но ей кажется странным, что десятилетие открытости и сотрудничества с западными организациями мало повлияли на российское "идеалтипическое" представление о Западе. А вот это уже кажется странным мне.

Чтобы понять сегодняшнее содержание противопоставления "Россия - Запад", надо не просто жить там, притом - долго. Надо при этом еще и быть свободным как от ностальгии по России, так и вообще от любых клише и доктринальных иллюзий - будь то госсоциализм, Чикагская школа, "буржуазность", радикализм (а кстати, что это значит сегодня?). То есть надо стать, как минимум, космополитичным профессионалом (политологом? социологом? антропологом?), а потом уже задумываться о своей национально-культурной идентификации.

Кому это по плечу? Разве что Карлу Ясперсу, написавшему знаменитый трактат о немецкой вине...

4. Племя младое, незнакомое

Племя младое пишет о разном - об образе жилого интерьера и современном дизайне, как он представлен в наших отечественных журналах; о культурологическом аспекте наших учебников русского языка для иностранцев и аналогичных "их" учебниках английского; о кинофильме А.Учителя "Дневник его жены"; об изучении визуальной культуры 30-х на материале фотографии. (Давно и много печатающаяся Ирина Каспэ со статьей о русском бестселлере 2000 года присутствует в этой компании скорее по формальным основаниям.)

Все эти материалы отличает свежесть восприятия и - что меня особенно радует - прозрачность и незаемность избранного дискурса. Видно, что Т.Дашкова, интересующаяся советским фото эпохи 30-х, внутренне свободна от штампов; она, разумеется, читала, что положено - и Паперного, и Барта, и Гройса, но думает она своей головой, и, что не последнее дело, пишет своими словами. По одному материалу мне трудно судить о ней, как об исследователе, но она, несомненно, перспективный автор, которого многие будут читать просто потому, что это интересно.

В заключение хочу утешить Льва Гудкова (это тем более уместно в журнале, что мы с ним не знакомы): во-первых, не все потеряно, пока мы живы, а, во-вторых, раз есть такая молодежь, у нас есть шансы на то, что наши могилы останутся незаплеванными.